— Может быть, хочешь что-нибудь съесть? — спросил я. От одного только взгляда на столы, уставленные едой, у меня засосало под ложечкой, хотя за час до этого я проглотил дома сэндвич. Эмбер проследила за моим взглядом, а потом быстро отвела взор в сторону, словно ее застали за тем, что она делает что-то плохое. — Нет, спасибо, — сказала она более высоким голосом, чем тот, которым она говорила о своей матери. — Ты поешь, а я на самом деле не проголодалась. — Она допила воду, потом взяла со стола пластиковый стаканчик и наполнила его льдом из холодильника. — Я люблю жевать ледышки, как попкорн, — пояснила она, тряхнув стаканчик так, что кубики льда зазвенели. — А-а, — сказал я. — О’кей. Ее слова показались мне странными, но я никак не прокомментировал это, потому что мне хотелось продолжить наш разговор. — Эй, Тайлер! — крикнул отец с другого конца лужайки, прервав ход моих мыслей. Он стоял около бассейна с бутылкой пива в руке. — Пора стиснуть зубы. В его голосе прозвучала насмешка. — Стиснуть зубы? — спросила Эмбер, заправляя за ухо прядь длинных темных волос. — О чем это он? — Да, ерунда, — пробормотал я, ставя бутылку с недопитой кока-колой на стол. Я поднял глаза и увидел, что отец тоже отставил свою бутылку и теперь направляется к нам с решительным выражением лица. У меня сжалось сердце, и кола, которую я только что глотнул, застряла в горле. Я огляделся по сторонам и увидел, что все вокруг были заняты, даже моя мама, которая сидела за столом рядом с Элен. У них обеих были в руках бокалы с белым вином, и они о чем-то оживленно разговаривали. Я мысленно попытался привлечь ее внимание, чтобы она вмешалась в происходящее. — С тобой все в порядке? — спросила Эмбер, но прежде, чем я смог ответить, отец оказался рядом с нами. Он остановился в нескольких сантиметрах от меня, упершись руками в бока. Эмбер сделала шаг в сторону, но не ушла. И прежде чем я понял, что происходит, отец подхватил меня на руки, как младенца. — Папа, стой! — закричал я срывающимся голосом. Я дрыгал ногами, пытаясь вырваться, но он повернулся и пошел к бассейну. — Папа, не надо! — взмолился я, продолжая брыкаться, но его руки были сильными и мускулистыми, и протестовать было бесполезно. Он пару секунд подержал меня над водой, глядя мне в глаза. — Это только ради твоего же блага, — сказал он и бросил меня в бассейн на виду у всех собравшихся. Я с головой ушел под воду, которая тут же защипала глаза и залила уши и рот. Я стал кашлять и задыхаться, пуская пузыри. Меня охватила паника, как в тот раз, когда стебли кувшинок обвили мои ноги. Вынырнув на поверхность, я открыл глаза и быстро заморгал. Как мог, я пытался удержаться на плаву, чувствуя, что меня вот-вот стошнит. Мускулы на лице напряглись, заставляя опуститься уголки губ. «Только не плачь, черт возьми. Держись изо всех сил!» Отец стоял у края бассейна, с удовлетворенным видом наблюдая за мной. — Ну вот, — сказал он. — Все не так плохо, верно? Я не ответил, с трудом пробираясь к бортику, куда уже подбежала моя мама. — Ты в порядке, дорогой? — спросила она, кладя руку мне на спину, когда я поднялся по ступенькам и выбрался на лужайку. Пришлось крепко уцепиться за поручни лестницы, чтобы не упасть. Все присутствовавшие прекратили разговаривать и стояли, уставившись на бассейн. На меня и на моего отца. — Все нормально, — сказал я, отшатнувшись от матери. Не поднимая головы, я взял у нее из рук полотенце и завернулся в него. Несмотря на жару, я дрожал, и струйки воды стекали по моим ногам. Шлепанцы слетели с ног, оставшись в бассейне, но мне было уже все равно. Я хотел только одного — убраться оттуда. — Да будет тебе, Тай, — сказал отец, стоявший у противоположной стороны бассейна. — Не будь занудой! — Пожалуйста, Джейсон, — оборвала его мать. — Хватит! — Я сам решу, когда хватит, Лиз, — сказал отец, нахмурив брови и направляясь к нам. Уголком глаза я заметил, что Эмбер посмотрела на мать, словно спрашивая: «Что нам делать?» Но Элен просто сжала губы и слегка покачала головой. Я не мог поверить, что мои родители начали ссориться на глазах у всех. Что это было первым впечатлением, которое они хотели произвести. Вот вам и начали с чистого листа. — Мы просто валяли дурака, — сказал отец более сдержанным тоном, бросив взгляд на собравшихся, словно только сейчас заметив, что за нами наблюдают. — Отцы с сыновьями часто это делают. Верно, Тай? Он весело рассмеялся, и его дружелюбие было таким убедительным, что люди, не знавшие его, могли принять все за чистую монету. Я стоял молча, не отвечая и отказываясь смотреть на него. И в этот момент калитка открылась, и появились новые гости. Все оживились, и напряжение, повисшее в воздухе, понемногу растаяло. Малыши снова принялись играть в бассейне, а взрослые, взяв в руки стаканы и положив себе еды, либо уселись в тени, либо расположились нежиться на солнышке. Кто-то включил музыку, и коренастый мужчина с черными волосами и дружеской улыбкой подошел к моему отцу. Если бы мне пришлось угадывать, кто это, то по тому, как он хлопнул моего отца по спине и повел его к столикам с едой, я сказал бы, что это был муж Элен, пытавшийся разрядить обстановку. Моя мать и Элен снова уселись за свой столик и продолжили разговаривать, склонившись друг к другу. Между глотками вина моя мать закусывала нижнюю губу и качала головой, словно пытаясь сдержать слезы. Увидев это, я отошел подальше от них, опасаясь, что, если она расплачется, я не выдержу и разревусь сам. А этого я хотел меньше всего. Меня уже и так достаточно унизили. Я сел около изгороди и принялся ковырять траву своим большим пальцем, пока там не образовалась ямка. Я подумывал о побеге. Размышлял о том, как бы покинуть этот глупый маленький городок и вернуться в Сиэтл, даже несмотря на то, что там мне было некуда податься. Большей частью я всегда держался обособленно. У меня не было друзей, по крайней мере, настолько близких, чтобы они пригласили меня пожить у них. Я был слишком тихим и нерешительным, чтобы участвовать в драках, которые, похоже, так нравились мальчишкам моего возраста. Бабушка и дедушка с отцовской стороны жили в Южной Калифорнии, где вырос отец, и после очередной ссоры с ним, случившейся много лет назад, они с нами не общались. А родители матери — завели ребенка уже в зрелом возрасте, когда им было за сорок — теперь жили в сообществе престарелых в Бельвью, и там не разрешали селиться лицам, не достигшим пятидесяти пяти лет. Так что и там я не смог бы найти пристанище. Мне некуда было податься. И у меня не было никого, кто мог бы спасти меня. Я посмотрел на безоблачное небо, и в этот момент мне на лицо упала чья-то тень. Эмбер бросила шлепанцы на землю возле моих ног. — Я подумала, может, они тебе нужны, — сказала она, усаживаясь на стул рядом со мной. — Спасибо. Я был слишком смущен, чтобы смотреть на нее, поэтому просто стянул с плеч полотенце и начал складывать его у себя на коленях. Было уже достаточно жарко, и мои волосы почти высохли. — Наверное, трудно переезжать на новое место? — спросила Эмбер. — Я прожила здесь всю жизнь. В одном и том же доме, с одними и теми же людьми. Это так скучно. Она фыркнула, и я не выдержал и коротко рассмеялся. — Это, наверное, тоже трудно. А я здесь никого не знаю. — Ну, ты знаешь меня, — звонко объявила она — А я просто классная. Она улыбнулась, показав ровные белые зубы, и на ее пухлой щеке образовалась ямочка. Я снова рассмеялся, и напряжение начало покидать меня. Покрутив в пальцах край полотенца, я мрачно взглянул на нее. — Извини меня за то, что отмочил мой отец. — Тебе-то за что извиняться? Я пожал плечами. Она помолчала несколько мгновений, потом спросила: — Зачем он это сделал? Слова «потому что он настоящий говнюк» чуть не сорвались с моих губ, но вместо этого я сказал то, что всегда говорила моя мать, когда отец вел себя как подонок. — Он просто хочет, чтобы я был больше похож на него. — А-аа. — Эмбер откашлялась и посмотрела на меня: — А ты? — Что я? — Похож на него? Я взглянул на отца, который к этому времени расстался с Томом и уселся у бассейна рядом с женщиной в купальнике, который почти не скрывал ее большие сиськи. Она рассмеялась над какими-то словами отца, и тот как бы случайно коснулся пальцами ее голой ноги. — Нет, — коротко сказал я Эмбер. — Не похож. — Может, это и хорошо. — Да. Меня поразило то, что после десяти минут общения эта девчонка, похоже, уже понимала меня. — Послушай, — сказала она. — Ты же хочешь есть, верно? Так пойдем поедим. Я скажу тебе, что выбрать вкусненького. — Отлично, — отозвался я. — Спасибо. Я снова застенчиво улыбнулся, выражая благодарность за ее дружелюбие. Было не важно, что она была на два года младше и что мы будем учиться в разных школах. В этот момент было ясно одно: Эмбер и я станем друзьями. — Что ты скажешь по поводу этой? — спросила Эмбер, когда мы ходили по густому лесу, в который елочный питомник допускал публику во время праздника. Моя мама отправилась вместе с Брайантами в другую сторону на поиски большого дерева для них, а нам с Эмбер поручила выбрать елочку поменьше. — Вы оба знаете, что мне нравится, — сказала она, отправляя нас на поиски. По правде сказать, Элен придавала больше значения подобным вещам, чем моя мама. И если бы Элен, с которой они сдружились, не шпыняла ее, она и вовсе бы не стала ставить в доме елку. Но когда мои родители развелись через шесть месяцев после переезда в Беллингхэм, Брайанты фактически взяли нас с мамой под опеку. И она была глубоко признательна им за доброту. Как и я. Я остановился и уставился на елочку, на которую указывала Эмбер. Это было пушистое дерево примерно одного роста с ней. — Мне кажется, у мамы не найдется достаточно игрушек, чтобы украсить такое большое дерево, — сказал я. — Она всегда может позаимствовать их у нас, потому что на чердаке хранится не меньше миллиона безделушек, — со смехом отозвалась Эмбер. Ее щеки раскраснелись от мороза, и на носу ярко обозначились коричневые веснушки. Ее глаза сверкали от смеха. Я был счастлив, что по дороге в питомник мы смогли рассеять напряжение, воцарившееся между нами. Даже если мне пришлось солгать, говоря об их отношениях с Дэниэлом. Я так любил ее, что у меня щемило сердце. И я был готов на все ради нее, готов был сказать что угодно, лишь бы не потерять ее. — Помнишь, как мы налили вина в кофейные чашки и залезли на чердак, чтобы выпить его? — спросил я. — Бог мой! — воскликнула Эмбер. — Я совсем забыла про это. Сколько нам было лет? — Ты училась на первом курсе колледжа, а я заканчивал предпоследний. Это было во время весенних каникул. Мы с ума сходили от скуки и решили попробовать, каково это — напиться.