Взяв старика под локоток, он вывел того из дома и спросил прямо: — А дев под магов у вас давно принято подкладывать? — А у учеников Сарта Железнобородого от девок ладных нос воротить? — с прищуром вернул вопрос седой старик. — Я тебе, молодому лучшую девку привел! Чистая, в бедрах широкая! А ты нос удумал воротить? Я ж тебе ни слова за вино не скажу, хочешь мясо, хочешь рыбу на стол поставлю! А ты нос воротить удумал! Ученик от такого напора старика опешил. — Я не его ученик, — попытался возразить Мак. — А мне плевать! К нам на практику поставлен? Поставлен! Кров тебе и еда — пожалуйста. Хочешь хмеля — будет хмель! Но семя чтоб в девке оставил! Это наш хлеб! — Я тебе бык племенной? — нахмурился парень. — Ты за кого меня держишь, старый?!! — А то ты не знаешь? За детей с даром и хозяин деньгу платит немалую, и от Императора нашего, залог положен золотом, если до десятка лет вырастим и грамоте научим! — А ежели дара не будет? Вы его топить будете, как котенка? — Ты вроде ученый, а в голове опилок ворох! Дар он бывает через колено проявляется, или два. Как своего вырастим, в обиду не дадим и без края и крови не оставим! — Старичок сплюнул на землю и ткнул пальцем в грудь парня. — А с тебя спрос простой — семя в девку положи, да забудь. Усек? Мак дернул щекой. Спорить и оправдываться смысла не было. Вместо ответа он кивнул на вход в дом. — Работу неси и поесть. — Работу принесу, а поесть Юле наказ дашь, не маленький! — Старик развернулся и неспешно заковылял по улице. За спиной Мака брякнул. Обернувшись он обнаружил девушку, которая пыталась унести целый мешок бутылок. — Оставь, — недовольно буркнул он. — И поесть приготовь. Мак подхватил мешок одной рукой как пушинку и пошел в дом. Девушка проводила его внимательным взглядом зеленых глаз и засеменила за ним. *** Глава 6 Глава 6 Практика в этом селе оказалась самым важным моментом, после всего моего предыдущего обучения. Да, это может показаться странным, может для кого-то предсказуемым, но именно там, переступая коровьи лепешки на земле, перезаряжая побрякушки со всего села я открыл для себя истинную цель обучения магии. Местами стала понятна логика написания книг, хранившихся библиотеке Железнобородого. Да, понятна, но я продолжал систематизировать знания из разных книг, скрупулезно записывая по отдельности защитные заклинания, атакующие, ритуалы и зелья. Поначалу, я оставлял пол страницы после каждого заклинания для дополнения в будущем, со временем начал оставлять полторы. Информации по одному и тому же заклинанию оказывалось много. Где-то вставлял целые листы с приписками и пометками откуда. Уже сейчас, собрав порядка трех сотен заклинаний и ритуалов, я четко понимал — мне придется это все переписывать и систематизировать внутри категорий, которые я выделил. Это была титаническая работа, но ее было необходимо сделать. Иначе — получалась просто каша. А ведь еще была мысль о том, что необходимо вынести отдельной статьей все приемы и заклинания пригодные для работы с темной силой. Вдобавок, проверяя один из ритуалов, основанный на звездах «Дагкхил», я нашел прямое несоответствие описания с эффектом. Своеобразная техника, с расстановкой камней с рунами в определенном порядке, по всем записям являлась универсальным ритуалом. Меняя последовательность рун, просто переставляя камни, можно было менять вариант силы которая получается на выходе. Я, естественно, пользовался темной. Проходя через ритуальные звезды, нагревая до раскаленного марева камни, моя сила превращалась... снова в темную. Ритуал просто не работал, но когда я расставил камни так, чтобы из входящей силы получалась темная сила, на выходе я получил нейтральную. Причем в отношении, около трети от изначально заложенного объема. Почему так произошло и в чем тут дело — мне выяснить не удалось, но этот ритуал я внес в отдельную, не систематизированную тетрадь. В ней я писал по русски, и называлась она «Крайне эффективные заклинания». Если с артефактами я более-менее разобрался, то пробел с лечением гнойных ран и эпидемий у меня был капитальный. Я не знал как подступиться к этому делу. В голове маячил философский трактат о сути смерти «Смерть, как часть энергий мира», некроманта из Свадии, но написан он был настолько тугим и непонятным языком, что каждый абзац приходилось перечитывать раз по шесть. При этом, иногда целые абзацы так и оставались для меня загадкой. В итоге, я умудрился вспомнить Пастера. Да, того самого, доказавшего происхождения живого в родном мире. Замысел был простой. Необходимо было подобрать заклинание или ритуал, дающий мне в какой-то форме энергию,обеззараживающую раны. Первым пунктом поисков стало выяснение максимально эффективной энергии. И я начал подбирать. Дом превратился в стерилизационную, потому, что я делал пробы на гвоздях и кипяченых глиняных бутылках. Заливал в прокипяченную бутылку бульон, нагревал в печи и бросал туда гвоздь, обработанный очередным заклинанием. Сосуд запечатывался стерильной пробкой и оставлялся возле печи. Где-то почти сразу развивалась плесень, где-то бульон бродил, где-то он оставался чистым и даже не портился. Словно только приготовили и остудили. Но были и промахи, а так же не опробованные до конца варианты. К примеру, есть такая грань темной силы как боль. Вся суть ритуала заключалась в сборе эмоций живого существа, в которое закачали темную энергию и мучают безумной болью. В моем случае, это был живой петух. Проводил опыт на заднем дворе дома. Естественно, подопытный удовольствия получал мало. Я никогда не знал, что он может так орать. Вы же понимаете, да? На визг бедного пернатого собралось все селение. Потом были косые взгляды сельчан, долгий разговор с седым старостой и обещание больше никого так не мучать. Да, я, если честно, сам не ожидал таких воплей от петуха. Тем более от гвоздя, который потом использовал в эксперименте. Бутылка с этим гвоздем, через час после погружения в бульон взорвалась, забрызгав окна, чистые занавески и постель бульоном из того же петуха. А еще была Юла. Это было неприятно. Вы можете мне не верить, можете думать, что я пытаюсь оправдаться, но это действительно было неприятно. Да, девушка была довольно милой и фигуристой, да, мое тело намекало о физиологических потребностях во всех доступных формах, но мозг отказывался это воспринимать в форме обязанности. И наверное, это и отличает нас от животных. Уж не знаю, в чем было дело, но разум сводил на нет все мысли относительно девчонки. К тому же, постоянная работа по систематике книг, эксперименты и, быстро ставшая повседневной, зарядка артефактов, сводили свободное время на нет. Зачастую она засыпала раньше меня, а иногда я отрубался прямо за столом. Тогда я не понимал, что это очень важно для села, для старосты и для самой девушки. Это потом я узнал, что «родить семя мага» — это статус и для ребенка и для женщины. Поэтому я откровенно игнорировал эту обязанность, увлекшись своими исследованиями. Я уже однозначно решил, что сила будет из области смерти и заклинание стоит искать в талмуде с некромантией, но тут... Точку в моем невежестве поставила Юла, ни с того, ни с сего разревевшаяся с утра, на просьбу приготовить поесть. Она просто без объяснений убежала на улицу. Ее не было пару часов. Мне уже откровенно хотелось есть. В итоге я отправился к дому седого старосты. *** Мак шел по селу, поглядывая под ноги, чтобы не вляпаться в очередную кучу. За поворотом показался дом старосты. Седой старичок стоял у оградки, прислонившись к ней, словно только его и ждет. Смотрит на Мака с прищуром, семечки в рот закидывает. — Доброе утро, — кивает Мак. — Работы больше не будет, — отвечает старик вместо приветствия. — Еды и крова тоже. Закончилась твоя практика. — Почему? — Мак откровенно удивился тону старосты. Если раньше он был доброжелательный и даже после ритуала боли старался просить, а не приказывать, то сейчас он общался с ним, как с нахлебником. — Артефакты у нас закончились, все заряжено. Ну, а деньги за них ты уже проел. Остальной расчет мы с Сартом сами вести будем. — старичок закинул в рот семечку и тут же выплюнул скорлупу. — Мне хотя бы... — Ничего ты здесь больше не получишь, — оборвал его староста. Старичок развернулся и отправился в дом, сплюнув шелуху на землю. Мак все же решил выяснить в чем дело, поэтому спросил в спину. — Обидел чем, или это у вас принято так — проел положенное и с глаз долой? — А у тебя? Как у тебя принято? — старичок обернулся и взглянул на Мака, дернув щекой. — Хозяевам в душу плевать? — Это когда я тебе в душу плюнул? — набычился Мак. — Я тут каждый день, по совести артефакты заряжаю, а ты? И не надо мне тут лапшу вешать, что артефакты только с вашего селения. И я тебя даже ни разу не спросил сколько ты за это берешь... Староста выпучил глаза и принялся хватать ртом воздух, а когда справился с удивлением, то резко сменил тему: — А головой ты думал, что будет с девкой, если от нее маг нос воротит? — спросил сквозь зубы староста. — А? Не думал? Такую девку не то, что замуж, ее с села погонят как негодную! Темный ученик сжал челюсти от такого упрека и уставился гневным взглядом на собеседника. А старичок продолжил наседать. — А если слух пойдет, что маг девку с нашего села не взял? Ты головой своей думал, что это значить будет? Нам, на урожайном сходе, чтобы девок своих по мужьям пристроить платить придется! — Старичок подступил еще ближе и цедя сквозь зубы, не скрывая ярость и бешенство добавил: — А ты знаешь, сколько отдают за девку, что под магом была? Не за ту, что родила! А за ту, что с магом в постели была? — Ды ты совсем охренел! — парень сделал шаг вперед на навис над старостой. — Десяток коров! Слышишь? Десяток! Не ты платишь в приданое, а тебе платят! А наше село в услужении мага стоит! — Тебя послушать, у вас тут бабы ходовой товар... — пробормотал Мак и хрустнул костяшками пальцев. — А меня ты за кого держать вздумал? — Вон там Юла сидит с соплями до колен! Ты ей жизнь сломал! — Не отступал старик, хоть в голосе и проскальзывали нотки страха. Он ткнул пальцем в грудь Мака. — Это твоя вина и судьба ее твоей будет! Даст единый — с села не погонят, но в спину плеваться до конца жизни будут! Девка с ребенком от мага — это жизнь в крепкой семье! В достатке, сытости и тепле! А теперь ей в наших землях делать нечего! Так и помрет девкой... Старик развернулся и быстро пошоркал в сторону дома. Мак скрипнул зубами и рыкнул ему в спину: — Стой! — Я тебе с первого дня талдычил, — осунувшийся старик обернулся к парню. — Во-первых, в моих землях нет такого уговора, чтобы... — А ты теперь не ихней, ты наш, — пожал плечами староста. — И жить тебе не по вашим законам, а по нашим. Тебе магом быть, а значит и суд у тебя по другому будет, и воля у тебя другая, и спрос. Темный ученик кивнул, понимая к чему ведет старик и задал неудобный вопрос: — Слышал я, что у племен на юге, принято мясо врага в знак дружбы вместе с хозяином дома есть. — Парень снова подошел к старосте и навис над ним с перекошенным от злости лицом. — Тебя послушать — я должен человечину есть, коли принято так. — Не передергивай, — буркнул старичок. — Тогда вот тебе моя традиция! — Мак не стесняясь схватил старика за ворот и слегка приподнял. Ровно до того момента, как ворот рубахи начал его слегка душить. — Не будет еды в доме и того, что скажу — подниму все кладбище! Ты деда своего хорошо помнишь? — Ты... не... — сглатывая ком, пробормотал старик и от отчаяния прохрипел: — Я пожалуюсь... — А мертвые не жалуются... Старичок умолк и хлопая перепуганными глазами уставился на Мака. Тот отпустил его и поправил рукой воротник. — А если ты жив останешься, я сюда всех волков с округи стащу! Выть с утра до ночи будут пока не передохнут с голоду. Ты меня понял? Староста молча окинул его взглядом и прокашлялся.