Даниил тряхнул головой. На повороте машину чуть занесло, да и порыв ветра внес свои коррективы. Пришлось поднапрячься, чтобы не угодить в кювет. — Если дело не в деньгах, то… зачем все это? — спросил Даниил, справившись с управлением на опасном участке дороги. — Веди машину молча, — отрезал Трофимов. Даниил посмотрел в зеркало заднего вида. Юра повернул голову — внимательно разглядывал бледные коробки цехов заброшенного завода. — Сверни здесь и поезжай во двор, — приказал Трофимов. Даниил выкрутил руль, понизил передачу. Его пробрал сильный кашель, и перед глазами заплясали черные точки. Потерял немало крови. Боль расходилась по руке и плечу тяжелыми волнами. При виде заброшенного завода на него с новой силой налетело чувство тревоги. Неужели все? — Не глуши двигатель, — приказал Трофимов. Он схватил Юру за шиворот и толкнул вперед. — А ты дверь открывай! Живо! — он перевел дуло пистолета на Даниила. — Выйдешь только после нас. Без глупостей. Даниил послушался. Выбравшись из машины, он обхватил раненную руку и сморщился. Вокруг темнели каменные стены, железные ворота и покореженный металл, покрытый толстым слоем ржавчины. Разбитые бетонные конструкции, ощетинившиеся арматурой, походили на бесформенных воинов внеземного происхождения. Небо казалось невероятно высоким. Ветер угнал тучи. Полнолуние. Яркий свет. — В здание! — скомандовал Трофимов. Скрипучая дверь вела в небольшой зал, соседствовавший с цехом. Крутая железная лестница вела на второй этаж. — Стоять. Даниил уставился взглядом в электрический щиток. Слишком темно. Воет ветер, бьет по двери. Чернеет дуло пистолета, направленного в спину. Мысли хаотичны, за какую-то конкретную едва ли ухватишься. Страх не имеет формы. Страх — это темнота, которая обволакивает. Надежда — луч света, возникший внезапно. Способный ослепить. — На колени! Оба! Юра теперь стоял рядом с Даниилом. Он покорно встал на колени, уже не сдерживая дрожь. Даниилу казалось странным, что он все это время молчал. Ему самому уже хотелось кричать. Кричать, чтобы выиграть пару секунд времени. Чтобы суметь засунуть руку в карман куртки прежде, чем пуля пробьет череп и наведет кровавый беспорядок. — Ты забыл кое о чем, — сказал Даниил, стоя на коленях. — Флешка с записями Тамары Тищенко… Молчание. Тревожное, выворачивающее душу наружу. В любую секунду может раздаться выстрел. — Я нашел ее за решеткой вытяжки. И просмотрел все, что там есть. Как думаешь, без этой записи тебе просто будет шантажировать Стивенсона? Чертов ублюдок молчал, и Даниила это стало раздражать. — Ну что, умник, готов отдать все золото мира за эту долбаную флешку? — Она у тебя при себе? — спросил Трофимов. Хрустнул снег под ногами. Даниил понял, что неприятель сделал шаг ближе. — Отпусти парня, и я скажу тебе, где она. Иначе не получится. И снова молчание. — Да решай уже скорее, мать твою! — выругался Даниил. — Тебе своя шкура что, совсем не дорога?! Отпусти парня, забирай флешку и вали ко всем чертям из города! — Ты блефуешь, — голос Трофимова звучал тихо, вкрадчиво. — Откуда бы я узнал о том, что на месторождении погибло два десятка нелегалов, а? Ты убрал всех, кто это знал. Ведь ты убил Черепанова? Только ответь мне: зачем весь этот цирк с мешком и обугленными останками? Куда ты хотел их спрятать? Зачем? — Слишком много вопросов! Юра Мальцев едва слышно всхлипнул. Даниил выругал себя за то, что увлекся и что повысил голос. И без того много напряжения. Оно буквально искрит, и воздух готов взорваться. В темноте поможет только свет… — Ты думаешь, Стивенсон даст тебе самолет, на котором ты улетишь на материк и скроешься, если у тебя не будет этого козыря в рукаве? — настойчиво, но уже без крика, продолжал Даниил, медленно протягивая руку в карман. — Едва ли. Его архаровцы прикончат тебя и закопают где-нибудь, или в печь засунут. От тебя и следа не останется. — Фантазия у тебя разыгралась, Некрасов… — У тебя бы она тоже должна разыграться. Потому что ты в дерьме по уши! Я уже в который раз пытаюсь тебе это сказать. Черт возьми, да соглашайся ты уже. — Думаешь, я и тебя оставлю в живых? — усмехнулся Трофимов. — Пока ты думаешь, я кровью истеку, — поддержал усмешку Даниил. — У меня вариантов немного. Трофимов громко вздохнул. Сделал шаг назад. — Ладно. Поднимайтесь. Сначала пацан, потом ты. И без глупостей. Юра поднялся с колен и медленными, неуклюжими шагами отошел от Даниила к двери. — Не торопись! — сказал ему Трофимов. Он повернулся к Даниилу. — Теперь ты. Казалось, что время замедлилось. До того момента оно бежало очень быстро, но теперь, когда рука нащупала продолговатый предмет в кармане, оно превратилось в студень, в котором было физически тяжело передвигаться. В глазах рябило — кровь покидала тело, и с каждой новой секундой шанс выбраться живым становился все более ничтожным. Даниил резко развернулся и направил фонарик прямиком на Трофимова. Луч света впился ему в глаза и ослепил, так что он машинально выставил руку вперед и чуть отвел пистолет в сторону. Этого было достаточно, чтобы Даниил бросился на него с яростным криком и впечатал в дверь. Они оба вывалились из помещения на улицу, чуть было не прихватив с собой Юру. — Беги! — закричал юнцу Даниил, но тот продолжал стоять на месте как вкопанный. Даниил здоровой рукой обхватил запястье Трофимова и попытался выбить пистолет. Неприятель при падении неплохо приложился головой, так что потерял координацию. Все же, пистолет он держал крепко, а Даниил все тратил силы, которых оставалось совсем уж немного. — Да вали ты! — орал он Юре, но тот не уходил. Придя в себя, Трофимов замахнулся и врезал Даниилу в ухо, затем угодил в шею. Удары получились неуклюжими, но сильными, так что Даниил повалился набок, но в последний момент еще раз ударил неприятеля по руке и все же выбил пистолет. Не растерявшись, оружие подхватил Юра. Даниил и Трофимов сцепились в схватке, пачкая белый снег темной кровью. Юра попытался прицелиться в неприятеля, но это было куда сложнее, чем показывали в кино или в компьютерных играх. Возникло чувство, будто началось землетрясение. Ему даже сложно было устоять на ногах. Настолько сильно сбилось дыхание из-за хлынувшего в кровь адреналина, что возникло предобморочное состояние. В ход пошел армейский нож, на котором еще оставалась кровь Пал Палыча. Трофимов умудрился выхватить его, но Даниил надавил на руку врага посильнее, отчего та хрустнула. Нож упал в снег и затерялся. Совсем озверев, Трофимов умудрился подтянуть правую ногу и со всей силы ударить ею Даниила в живот. Тот отлетел назад и влепился затылком и шеей в стену. Обмякнув, он упал лицом в снег. — Парень… не глупи, — едва отдышавшись, сказал Трофимов, холодным взглядом уставившись на Юру. — Пистолет опусти, и никто не пострадает. — Ты убьешь нас обоих! — выпалил на надрыве Юра. — Нет. Я просто уйду. Трофимов поднял руки кверху. Он стоял на ногах, чуть пошатываясь. — Я ухожу. Ты же видишь… Он сделал шаг назад. Еще один. Юра смотрел на него испуганным взглядом, но в нем, кроме того, кипела ненависть, как тогда, в доме Прохора Кондрашова. Страх сдерживал, и Юра все никак не мог заставить себя нажать на спусковой крючок. — Спокойно, — едва слышно сказал Трофимов, находясь уже рядом с машиной. Вдруг Юра перевел оружие на колесо внедорожника и выстрелил. Вздрогнув из-за пролетевшей около лица гильзы, он выстрелил снова. Раздалось характерное шипение. — Твою мать! — выругался Трофимов. Чуть замешкавшись, Юра навел оружие на неприятеля и выстрелил. Тот резко упал. Юра попытался выстрелить снова, но услышал лишь сухие щелчки. — Это пистолет Некрасова, мелкий ты засранец. И в нем закончились патроны, — прорычал Трофимов, поднимаясь на ноги. Его рука была в крови. — А вот у меня в кармане — мой. Он резко выхватил пистолет и выстрелил в Юру. Парень плюхнулся в снег и остался лежать недвижимый. Выругавшись, Трофимов обернулся к машине, сморщился от боли и направился к находившемуся без сознания Даниилу. Он проверил карманы его куртки. Найти флешку оказалось несложно. Трофимов еще раз выругался. Непрофессионально поступил. Надо было обыскать его прежде. Что ж… любой может совершить такую ошибку. Но пора бы и следы замести. Пораздумав немного, Трофимов направился к мальцу и взял пистолет, который лежал рядом. Достал из кармана платочек, хорошенько протер его, дабы не оставить ненароком свои отпечатки. Вложил пистолет в руку Даниила. Второй пистолет — заряженный — тоже протер, после чего аккуратно вложил его Даниилу в другую руку. Надел перчатки. Обхватил пистолет поверх руки Даниила. Прислонил дуло к его виску. — Как печально закончилась твоя жизнь, капитан, — ехидно улыбнувшись, сказал он и чуть прищурился, пытаясь выгадать удачное положение. — Ради чего столько смертей? Кто они такие — эти нелегалы, погибшие на месторождении? Что ж вы все со своей правдой носитесь, как полоумные? Хорошие вопросы, тебе не кажется? Жаль, что уже не ответишь… Трофимов слышал про случаи, когда выстрел в голову не приводил к летальному исходу. Сам он обычно стрелял в грудь и в голову, чтобы не оставить жертве никаких шансов. Подумал, что очень жаль, что нельзя прикончить Некрасова именно так. Ну, или ножом по горлу его полоснуть. Интереснее и надежнее. — Вот так неплохо, — сказал он и чуть надавил на спусковой крючок. Он не выстрелил — не приложил достаточно усилий, потому что его отвлекли шаги, раздавшиеся за спиной. Замерев, он перехватил пистолет, убрал его от Даниила и приготовился резко встать. Раздался оглушительный выстрел. Склонив набок голову, Трофимов все разглядывал того, кто выстрелил. Из его груди фонтаном била кровь, но он как будто этого и не чувствовал. Сделал шаг вперед и выронил пистолет.