Я принялась нервно выводить странные каракули рядом со списком, а Ирка озадаченно за мной наблюдала. В столовую врывались солнечные лучи, и по раскрытой тетради и моим рукам расползлись тени от цветов. – Почему вы все такие сложные? – наконец рассердилась я. – Один поедет лишь за своим лучшим дружком, у другой гормоны скачут, за смазливым парнем на край света готова! Кузя еще этот… тоже озабоченный! Почему нельзя просто поехать и как следует отдохнуть? – В образовательном лагере? – захохотала Ирка. – Это может прельстить только таких чокнутых, как ты и Василевский. Слушай, а может, и у него гормоны шалят, и он все-таки из-за тебя?.. – Ш-ш! – испугалась я. – Тише! Тем более что цветы как-то странно зашевелились. – Не хочешь поболтать с Яровым – пожалуйста! – продолжила громко Ира. Она вечно разговаривает на повышенных тонах, особо не беспокоясь, что о ней подумают. Сколько раз нас рассаживали на уроках из-за Иркиной болтовни. – Но тогда Даня не поедет. И я не поеду. Будешь в лагере с Амелией тусоваться, у ритуального костра! – Какого еще ритуального костра? – Куда она принесет в жертву… Ирка не договорила. Цветок вдруг заходил ходуном, и Третьякова вскрикнула. – Хай! – появился довольный Даня. – Вы че тут шушукаетесь? Парень уселся на один из стульев и оглядел кадушки с цветами, которые расставила вокруг нас Ирка. – У-у, как тут уютненько! Так что за тема для обсуждения сегодня на лобном месте? – Поедешь в образовательный лагерь? – спросила я. – Это в тот, где по четыре часа в день занимаются алгеброй и физикой? – Ну да… Даня громко рассмеялся. Вообще, как я уже говорила, Третьяковы довольно шумные ребята. И я так полагаю, мать решила отправить их в лагерь вместе, чтобы отдохнуть от детей хотя бы две недели. – Смешная шутка, Верочка! – Зря ржешь! – вступилась за меня Ира. – Там, между прочим, речка, свежий воздух, развлекательная программа… – Какая? – Даня изобразил заинтересованность. – Пионербол? Дискотеки? Мне двенадцать лет, что ли? – Ну-у, все понятно, – разочарованно протянула я. Тогда Даня кивнул на список: – Ладно, по старой дружбе даю тебе один шанс. Кто еще едет? – Я, Ира, Василевский… На Василевском Даня скривился в странной гримасе. – Диана Руднева… – продолжила перечислять я. Тут Ирка презрительно скорчилась. – Знаете, да ну вас всех! – снова рассердилась я, хватая со стула свои вещи. – Друзья, называется! Вообще откажусь от этого лагеря. Пусть Лидия Андреевна сама составляет список. Им такую возможность предоставляют, а они!.. – Вер, да ладно тебе, ты чего? – смутилась Ирка. Даня тоже растерянно захлопал ресницами. – Азарова, угомонись! Я вылезла из зарослей. Амелия сидела за столом и, подперев голову рукой, читала какую-то книгу. Если честно, вдруг стало жутко интересно, что может увлечь необычную Циглер, наверняка какая-нибудь чернуха. Но книга была завернута в бумажную черную обложку, что еще больше подогревало мое любопытство. Странная она, конечно. Почувствовав мой взгляд, Амелия подняла голову и снова сердито посмотрела на меня. Я отвернулась и понеслась к выходу. Выбежав на крыльцо, обнаружила Никиту Ярового. Тот сидел на перилах и играл в какую-то игрушку на телефоне. Легкий ветер трепал его русые взлохмаченные волосы, а вид у одноклассника был таким серьезным и сосредоточенным, будто он, по меньшей мере, участвует в мировых соревнованиях. Я не смогла сдержать улыбку. Когда парень вдруг резко оторвался от игры и посмотрел на меня, я тут же сделала серьезный вид и даже нахмурилась. Никита скользнул по мне равнодушным взглядом и снова уткнулся в телефон. А ведь когда-то все было совершенно по-другому. Не помню ни единого дня, который бы мы провели не вместе. Я еще некоторое время сосредоточенно разглядывала профиль парня, думая, как дальше поступить. Уйти домой или попытать счастье и пригласить в лагерь Ярового? Конечно, это пустая трата времени, он ни за что не согласится поехать, а я только снова унижусь перед ним. И все-таки я сделала пару шагов и остановилась рядом с парнем. Ни один мускул не дрогнул на лице Никиты. Яровой продолжил быстро водить большими пальцами по сенсорному экрану. Я театрально откашлялась. – Азарова, у тебя какое-то дело ко мне? – спросил наконец Никита. – Ну да… – Я занят. Если он решил, что я уйду, поджав хвост, то не на ту напал. Я подошла к высоким перилам и попыталась усесться рядом с парнем. Кое-как взгромоздилась. Тяжелый школьный рюкзак с книгами и физкультурной формой едва не перевесил, и я чуть не улетела спиной вниз, но Никита, быстро убрав телефон в карман флисовой толстовки, успел меня подхватить. – Спасибо, – смутилась я. Из кармана Никиты заиграла какая-то трагичная, устрашающая мелодия. – Если что, я из-за тебя последний уровень слил, – сказал парень, продолжая удерживать меня. – И если это твое дело того не стоит… Глава третья – Поздравляю с первым местом по физике! – торжественно сказала я. Решила начать издалека. Никита удивленно на меня уставился. Я даже забыла, когда в последний раз смотрела в его серые, как туманное утро, глаза. – Спасибо, конечно, но олимпиада была еще в феврале, – ответил Яровой. – Лучше поздно, чем никогда, – пробормотала я. – Может, ты меня отпустишь? Я больше не падаю. Со стороны вообще могло показаться, что мы сидим с Никитой в обнимку. Еще кто из учителей увидит. Это Соболь может лобызаться в школьном коридоре с Кузей, я себе таких вольностей не позволяю. Яровой усмехнулся и убрал руки. Снова достал из кармана телефон. Музыка с трагичной сменилась на бодрую. Я молча наблюдала, как Никита загрузил игру. По школьному двору, поднимая столбом пыль, загулял ветер. Тогда одноклассник натянул на голову черный капюшон. – А еще ваша баскетбольная команда здорово на областных соревнованиях выступила. Какие вы молодцы! – Вера, что тебе от меня надо? – не отрываясь от телефона, спросил Никита. Не с раздражением, а с какой-то взрослой усталостью, будто я несмышленый ребенок, который день и ночь допекает его, такого взросленького. – Поедешь в летнюю школу? – спросила я. – Я тут список сейчас составляю… Если ты поедешь, Даня Третьяков тоже. Никита снова усмехнулся и ничего не ответил. Терпеть не могу в нем эту привычку. Он может запросто проигнорировать неудобный ему вопрос, оставив собеседника без ответа. Просто сделать вид, что ему это неинтересно, и все. Порой с ним совершенно невозможно нормально разговаривать! – Что скажешь? – спросила я после некоторой паузы. От меня тоже просто так не отделаться. Отец вечно твердит, что нет на этом свете никого упрямее меня. – Нет. – Ты даже не подумал! Подумай! – Хорошо, подумаю, – согласился Никита. Я выдохнула с облегчением. Но Яровой тут же произнес: – Подумал. – Уже? И как? – Нет. – Ты невозможный человек! – взорвалась я, поспешно слезая с перил. Хотела добавить: «Вот поэтому я с тобой уже два года не общаюсь!» Но промолчала. Ни к чему бередить прошлые обиды, буду выше этого. – Почему я вообще должен ехать в этот лагерь? – спросил Никита. Видимо, в игре был какой-то ответственный момент, потому как парень снова нахмурился и даже нижнюю губу закусил. – Потому что Лидия Андреевна туда отправляет самых достойных учеников. А ты – достойный, – пришлось признать мне. – Но все-таки придурок. – Достойный придурок? – хрипловато рассмеялся Никита. – Спасибо, Верона, я польщен. Внезапно парень убрал телефон в карман и тоже спрыгнул с перил.