- Гроза? - поинтересовалась я, не сводя взгляда с тучи, напоминающей раздувшегося монстра со множеством круглых голов, которые постоянно перетекают одна в другую. - Хуже, - сообщил Соловей и засуетился. - Гроза в Небулане. - А чем плоха гроза в Небулане? - не поняла я. - Сама увидишь, - отозвался Соловей и цапнул меня за руку. - И лучше бы это лицезрение произошло в укрытии. После чего рванул с места, увлекая меня за собой бегом через заросли бурой травы и кустарников. На курсе физподготовки я не первая, но и и не последняя, так что бегать получалось неплохо. Но сейчас, рядом с монолитным, словно вырезанным из цельного куска скалы Соловьем, который ломится сквозь ветки, аки лось, я ощутила себя хилой веточкой, которую можно перешибить соплей. От его скорости сердце мое моментально зашлось и подскочило к горлу. Дыхание, не успевшее прийти в себя после купания в бурной реке, захрипело и заклокотало. - Помедленнее, - взмолилась я на бегу. - Посмотрим, что скажешь, когда на нас обрушится небулансткая гроза, - бросил Соловей через плечо и ещё сильнее прибавил в беге. Я жалобно простонала, пришлось тоже ускориться, ведь руку мою он держит крепко, как клещ. Лес становился плотнее, от деревьев с буро-красными листьями веет жутью - их кроны словно окрашены гемоглобином. Когда мы перелезали через толстенное бревно, резкий порыв ветра принес запах озона и влаги. Соловей нахмурил лоб, между бровей пролегла морщина. - Надо торопиться, Яра. Не успеваем. - Да объясни ты нормально, что происходит? - выдохнула я и сползла на другую сторону бревна. - Раскопыть... Сейчас сама узнаешь, - с какой-то вселенской досадой отозвался Соловей и снова потащил меня бегом через лес. Первое ощущение, что гроза в Небулане это действительно серьезно, пришло, когда в плечо больно прилетело что-то твердое. - Ай! - вскрикнула я и глянула вниз. В багрянце травы я заметила мелкие, гладкие камни неправильной формы. - Это что, камни??? - не поверила я. - Это только начало, - отозвался Сол и рванул сильнее вперед. После того, как ещё несколько камней больно стукнули меня по голове и плечам, я уже сама ломанулась через багровый лес, как та лошадь, что почуяла близкий дом. Камни тем временем стали сыпать чаще и быстрее, перемешиваясь с крупными ледяными каплями дождя, что вызывает невообразимый вибромассаж, после которого однозначно останутся синяки. Я вскрикивала и ойкала, холод воды проникал в самое нутро, Соловей дергал меня и ругался витиеватой славянской бранью, а каменно-водный дождь все усиливался, быстро превращаясь в ливень. - Ай! Ой! Как больно! - выкрикивала я, больше не в силах терпеть жалящие удары мелких камешков. - Я предупреждал, - орал сквозь рев дождя Соловей. - Кажется, вижу укрытие! Щурясь и морщась от камней и капель, покрывших его лицо прозрачной пленкой, он указал в сторону деревьев. Я ничего, кроме мутной стены дождя и стволов не увидела. - Что там? - Укрытие! - проорал Сол и потащил меня туда. Не знаю, как его глазам удалось рассмотреть в этом природном безумии безопасное место, но через несколько минут самозабвенного бега сквозь мокро-каменный ливень, мы ворвались в какую-то избу. Я даже не сразу поняла, что это изба, потому что внутри темно, а по крыше так грохочет камнями, что любой рок-концерт позавидует. Только когда через несколько мгновений глаза привыкли к темноте, я разглядела небольшие застекленные окна, стол у одного из них и большой выложенный из камня очаг. Когда-то он был белёным, но от времени побелка обсыпалась и покрылась сажей. От холода меня колотило, зубы выстукивали дробь. Спрятаться от ледяных струй и опасный камней хорошо, но перекрытый толстыми балками потолок я оглядела с опаской. - Где мы? - В какой-то небуланской избе, - отозвался Соловей, пожав плечами и покосился на левое. Там красуется свежая царапина. - Вот зараза, - констатировал Разбойник. - А ведь говорят, что небуланские дожди только из гладких камней. Засунув онемевшие от сырости пальцы подмышки, я интуитивно тоже поглядела на свои плечи - там только небольшие мелкие синяки, будто меня оплевали горохом. Заживет. - А крышу не проломит? - поинтересовалась я, дрожа, и с опаской покосилась наверх, откуда грохочет так, что сотрясаются внутренности. Соловей потрогал пальцем царапину на плече и недовольно покривился. - Вряд ли небуланцы стали бы строить дом, неспособный выдержать местные дожди, - проговорил он. - Холодно... - жалобно простонала я. - Угу, - согласился Сол и встряхнулся, чтобы разогнать кровь. Видимо, тоже замерз. Под непрекращающийся грохот каменно-водного дождя, мы стали искать, чем растопить очаг. Дров в доме не оказалось, а идти на улицу проверять, есть ли поленница никто в такую погоду не решится. Да и если она есть, скорее всего, дрова отсырели. После нескольких минут безуспешных поисков в ход пошли стулья, которые мы нашли в углу, составленные один на другой. Так же пригодилась пачка чистых пергаментов на полке, их Соловей приспособил для розжига. Огонь он разводил каким-то кресалом, я на это смотрела, как на ремонт космического корабля в огороде на заднем дворе. Но спустя несколько минут в очаге заплясал радостный оранжевый язычок, а когда перебрался на стулья, изба осветилась теплым и уютным светом. Одежда на мне все ещё мокрая, а я продрогла до костей, и продолжаю труситься, как заяц. Соловей покосился на меня и чему-то кивнул. - Сейчас, - сказал он. После чего углубился в угол избы, где, судя по запаху, кладовка. Через несколько минут вытащил оттуда какой-то сверток. Вернувшись к очагу, раскинул его и уложил на пол. Свертком оказалась большая мохнатая шкура неизвестного мне животного. - Это зачем? - озадачилась я. - Будем греться, - с улыбкой проговорил Соловей. Глава 2 Предложение я восприняла как шутку. Но когда Соловей начал стягивать с себя жилетку, открывая моему вниманию железные кубики пресса и мощные грудные мышцы, я вскрикнула: — Ты серьезно??? Соловей тем временем подошел к столу и с грохотом подтащил его к краю очага. Затем развесил на нем жилетку и стал снимать с себя штаны. — А ты собралась простудиться? — буднично поинтересовался он и, освободившись от штанов, повесил их рядом с жилеткой. — Или бронхит? А может и пневмонию? Сразу что ему ответить, я не нашлась, потому что взглядом моим всецело завладели крепкие ягодичные мышцы мужчины, обтянутые боксерами с надписью: «Произведено в Славянском лесу. Конопля производственная семьдесят процентов, эластан тридцать процентов». На красиво выступающих над коленями квадрицепсах играет свет очага и прямо-таки завораживает. Только когда он демонстративно поправил боксеры на ягодицах, я проморгалась и смогла выдавить: — Но... это как-то... Ну блин... Не знаю... На что Соловей отмахнулся и подошел к расстеленной у очага шкуре. — Это просто работа, — сказал он. — Привыкай, Ярослава. Выбирая между возможностью выжить и стыдливостью, всегда ставь на первое. Мы очень далеко от дома во враждебном мире. Обещаю, я ничего не сделаю такого, о чем бы ты пожалела. И я. Сглотнув так шумно, что наверное перебила грохот камней по крыше, я шмыгнула носом. Если отбросить мораль, Соловей вообще-то прав. Я очень сильно замерзла, продрогла, а каждая минута в мокрой одежде приближает к какой-нибудь неприятной болячке, лечить которую в Небулане кто знает — как. Пришлось вздохнуть и согласиться. Но прежде, чем раздеться, я попросила Соловья: — Отвернись. Его губы тронула улыбка, он усмехнулся: — Да не вопрос. После чего встал ко мне спиной, предоставив возможность любоваться его крепким задом и широченной спиной. Не удивительно, что женщины на нем висят, как виноградные гроздья. А он, певун сладкоголосый, это знает и пользуется. Я беззастенчиво пялилась на это произведение природы и только когда в очаге громко треснуло полено, вздрогнула и стала медленно стягивать с себя мокрое платье. Снималось оно с трудом и очень противно, но когда освободилась от одежды, оставив только белье, стало гораздо легче. Колотить перестало. Пока Сол стоял спиной, я развесила вещи рядом с его тряпками и устроилась на шкуре. — Всё, — сказала я. После чего последовало действие, которое меня повергло в ещё большее смущение — Соловей кивнул и, не оборачиваясь, стянул с себя боксеры. Я вытаращилась и выкрикнула: — Ты что творишь???