— Вы меня слышите? — с испугом спросил подгородец. Ашантир ответил: — Слышим! И отвечаем! Нам нужна твоя помощь, собрат! Готов ли ты взять ответственность за судьбу всего человечества? Подгородец отстранился и мы снова увидели его по пояс с оторопело вытянутым лицом и взглядом, полным смятения. — Ч-чего? — не понял он и заморгал. — Слушай внимательно, собрат, — начал настойчиво вещать шаман Ашантир. — Земле грозит небывалая опасность. Полчища кровососов готовятся ворваться в ваш мир, уничтожить большую часть населения, а остальных сделать своими живыми кормушками. Опасность грозит каждому, от мала до велика. Ты понимаешь меня, собрат? Судя по лицу подгородского шамана он с трудом верил в происходящее и даже иногда щипал себя за локоть. Ашантир взревел так громко, что у меня по коже пошли пупырышки, а состояние воронки накатило с такой силой, что еле удержалась, чтобы не провалиться в неё — спасло наставление Алекса дышать без перерывов и не давать произойти вспышке в солнечном сплетении. — Собрат! Ты понимаешь меня?! Подгородец подпрыгнул на месте и быстро закивал. — Д-д-да... Понимаю... Шаман Ашантир смягчаться не собирался, он снова прогудел: — Ты должен связаться с... как вы там называетесь? Мы не сразу поняли, чего от нас хочет Ашантир, который оглянулся и смотрит на нас с суровым вопрошением. Быстрее всех сообразил Алекс, который еле стоит на коленях. — АКОПОС... — прохрипел он. — Мы АКОПОС. Ашантир кивнул и вновь повернулся к линзе со словами: — Именно, собрат. Ты должен связаться с АКОПОС и сообщить им о готовящемся вторжении. Ты понимаешь меня? Когда перепуганный до бледности шаман Подгорода судорожно закивал, Ашантир успел подробно объяснить ему ситуацию, передать координаты для Спрутовской, чтобы та смогла с помощью своих колец каким-то неведомым образом организвать проходы в Небулам, при этом не срывать чары щита. Что само по себе почти не возможно. Но в данном случае важно передать информацию, что мы и сделали. Когда Ашантир сообщил, что мы с Алексом и Соловьем живы, подгородец закивал, а линза замутилась. Как я позже поняла вовсе не из-за того, что связь прервалась. Дело во мне. Потому что рассказ про АКОПОС напомнил о Михе, чье лицо проступило в линзе буквально через пару секунд. Именно лицо. Хотя раньше я не видела его в человеческом облике, но узнать Миху это не помешало — громадный, массивный, с плечами, похожими на куски скалы, волевым лицом и с крупными, острыми, мужественными чертами. Миха сидит у себя в кабинете в черной обтягивающей майке с надписью АКОПОС во всю мощную грудь. Рядом на столе закинув ногу на ногу восседает Свирэль в одном лишь белье из красного кружева. Таком откровенном, что в толпе лонгоморфов ахнули. Медведь и эльфийка вытаращились на нас, Свирэль неверяще выдохнула, прикрыв пухлые губы ладонью: — Мишенька, это же агенты! Миха изумленно зарычал: — Етить вашу пчелу! Хром, Сол, Яра! Вы живы! Что произошло дальше я не могла предугадать. Кто мог подумать, что я буду так рада видеть медведя, что весь мой баланс пойдет через не приведи что, меня колыхнет и я чихну. А в следующий момент из линзы раздастся перепуганный визг Свирэль и рычание медведя: — Свирэлька, осторожно! А потом яростный и беспощадный порыв ветра повалит всех нас наземь и задует костер связи. И когда мы придем в себя, возле прогоревших поленьев обнаружится держащийся за голову медведь. Голова соображала плохо, в ушах звенело, будто упало давление. Несколько секунд я не верила глазам и не понимала, что произошло. И лишь когда слева донесся слабый стон Алекса, который валяется на земле раскинув руки, будто по нему катком проехали, до меня вяло дошло. — Миха? Это ты? Ты — здесь? — выговорила я непослушным языком, ощущая, как мысли плавают в вязком тумане. Оборотень с силой потер себя по щекам, потом шлепнул по левой и тряхнул головой с густой коричневой шевелюрой. — Не знаю, где это — здесь, — прорычал он. — Но это точно не там. И это я. Я выдохнула слабо: — Но... как? Как так?.. Как ты тут оказался??? Миха перестал качаться и шумно поскреб щетину, сладко кривясь. — Как, как, — отозвался он и хрустнул шеей, — занимались со Свирэлькой... гм... документами. Тут ваши рожи в воздухе всплыли. Потом закрутил смерч, я только Свирэльку в сторону толкнуть успел и меня всосало. А потом шандарахнуло оземь. Кстати, где я? Из-за моей спины выступил Соловей, который все это время придерживал меня, чтобы не грохнулась. — В Небулане, Миха, — ответил он. Карие глаза медведя выкатились, он впечатленно присвистнул. — Ёк-тыг-дык! Прямо-таки в Небулане? — переспросил он с недоверием и покосился на меня, будто я олицетворение правды и лишь мой ответ можно воспринимать, как истину. Пришлось кивнуть. — Ничего не поделать, Миха, — подтвердила я, нервно дрожа, предчувствуя выволочку. — Это действительно Небулан, а вокруг наши новые знакомые — лонгоморфы. Что-то вроде потомков людей и эльфов. Взгляд, которым медведь окинул толпу, собравшуюся возле тлеющих головешек от костра, сообщил, что доверять каким-то там лонгоморфам он не собирается. На его лице выступила шерсть, клыки в медвежьей пасти вытянулись, что верный сигнал — оборотень готов к любым неожиданностям. — Чего ещё за лонго... Кто? — с хмурым недоверием прорычал он. — Долгая история, Миха, — со вздохом ответила я, чувствуя, как качать меня перестало, а ощущение воронки отступило, а значит, я прекратила магическое воздействие и вернулась к своему обычному состоянию. — Шаманы и Алекс с Соловьем тебе расскажут все гораздо лучше, чем я. Едва закончила фразу, эйфория после магических потуг немного отступила и меня буквально ошпарило, я выкрикнула: — Алекс! Развернувшись, я на слабых ногах бросилась к Хрому, который распростерся на земле, совершенно обессиленный и бледный, как сама смерть. Вождь возле него безуспешно пытается запустить сферу жизни, но та поблекла и полностью опустошена. А значит не может вливать силы. Упав рядом с Хромом на колени, я обхватила ладонями его лицо и стала трясти. — Алекс! Алекс! Ты жив? Да что же вы стоите? Ему нужна помощь! Подошедший неспешно Соловей, заглянул через плечо и с задумчивым видом протянул: — Хром, там жратву и девок подвезли. Вставай, а то всех разберут. Бледные губы Алекса разлепились, веки дрогнули, глаза он открыл с большим усилием, а голос прозвучал сипло и обессиленно: — Сол, иди в сад. Какие девки?.. — Ну как, — деловито отозвался Соловей и для наглядности стал помогать себе жестами. — Сочные, с вот такими... Чтоб пощупать и помять. Все, как ты любишь. Я не поняла, что за странный диалог между ними происходит и только перевела оторопевший и испуганный взгляд с одного на другого, иногда пискнув: — Вы с ума сошли? Он же еле дышит. — Не хочу девок, — убежденно отозвался Алекс и облизал языком пересохшие губы. Соловей поинтересовался с участием: — А чего хочешь? — Воды. Дай воды. — Уверен, что не девок? — Сол, пошел в задницу. Дай воды сказал. Откуда-то заботливые руки тут же протянули большой деревянный ковшик, до краев наполненный чистой водой. Я приняла и аккуратно помогла Алексу поднять голову, чтобы приложиться к ковшику губами. Пил он жадно. Будто сорок дней скитался по знойной пустыне, высыхая каждый день на литр. Мне запоздало вспомнилось, он ведь говорил, что в его базисную стойку входит задержка влаги. Судя по перенесенной нагрузке, он все-таки иссушился довольно сильно. Прежде, чем кое-как прийти в себя, Алекс лежа выпил почти половину бочки, которую притащили жители деревни. Лишь тогда он, все ещё бледный, как утопленник, смог сесть. — Яра, — прохрипел он, вперившись в меня своими синими глазами, — я поражаюсь... У меня вырвался нервный ик, я спросила испуганно: — Чему? — Твоей безрассудной отваге. — Отваге? — машинально повторила я.