Но догадка, которая меня пугает, совсем не в этом. В который раз, рискуя перебивать верховного альпа, я все же спросила: — Что ты там говоришь о переселенцах? Кто проявлял ко мне интерес? О ком речь? — Не делай вид, будто не поняла, девочка, — ответил Десмонд Варгас. — Тот, кто жил с вами все эти годы под именем Влад Лисицын. Он один из моих многочисленных подселенцев. Они хоть и обладают урезанной версией морока, но его хватило, чтобы отправить твою вероломную мать туда, где ей самое место. Меня окатило жаром, прежде, чем успела обдумать ответ, ярость затмила разум, я выкрикнула, дернувшись в магических путах: — Не смей говорить о моей матери! Ты о ней ничего не знаешь! Глаза верховного альпа полыхнули краснотой, которой до этого в них не видела, он прорычал так, что загудели стены, а с потолка посыпалась каменная крошка: — Напротив! Я с ней очень близко знаком! Прежде, чем я успела задать крутившися на языке вопрос, верховный альп предвосхитил его ответом. — Я предлагал ей весь мир, — сказал он глухо и с плохо скрываемой яростью, которую у альпа я точно не ожидала узреть. — Но по непонятной причине она предпочла Умилана Муромца. Пока я, шокированная, переваривала услышанное, верховный альп продолжал: — Впрочем, почему по не понятной. Вполне понятно. Потомок сильного рода, пускай даже начисто лишенный магических способностей. Такое бывает, когда маги пренебрегают традициями и смешивают кровь с теми, у кого магический дар не проявлен. Спустя поколения он уходит в подкорку и особь становится... Как вы называете их на Земле? Гражданскими? Так что твое появление и вспышка такого редкого дара, девочка, настоящее сокровище. Хаос, царящий в моей голове после сказанного Десмондом Варгасом, отозвался шумной пульсацией крови в ушах. Меня затрясло, я быстро и поверхностно задышала. — У меня что, есть отец? — выдохнула я. Верховный альп хмыкнул. — Был. Но, я ведь сказал, что разбавление крови с гражданскими ведет к измельчанию. Так что отец твой сбежал, как только узнал что Наддин беременна. Будь я на его месте, ты была бы моей дочерью. И унаследовала бы мою империю, которую я скоро увеличу на один мир. Но... Десмонд Варгас развел руками и окинул меня взглядом, в котором я могла бы прочесть сожаление, если бы такие твари, как он, были бы на него способны. — ...к моему глубокому сожалению, ты не моя дочь. А значит роль в моем восхождении тебе отведена такая, чтобы ему способствовать, — завершил он. Голова кружилась от обрушившейся на меня информации. Мой отец по имени Умилан, причем ещё и Муромец, но род этот измельчал из-за браков с гражданскими. Влюбленный в мою мать верховный альп, который обозлился, что она выбрала не его, Влад Лисицын, оказавшийся подселенцем из мира Небулан. Все это наложилось на предыдущие события, мои нервы не выдержали и я разразилась истерическим хохотом. Хохот этот разлетелся по всему залу, заполнил своды и, кажется даже руны на стенах стали светиться сильнее. — Сколько в тебе силы, дитя, — произнес верховный альп, глядя на меня с высоты трона. — Как жаль, что ты не мое дитя. Во мне все кипело, сила, скованная чарами клокотала во мне, как кипящий бульон, но выход находила только в словах и свечении клинописи на стенах, которое все усиливалось. — Но откуда... Откуда ты вообще знаешь мою мать? Голова Десмонда Варгаса снова наклонилась ко мне, взгляд стал даже немного снисходительным. — Она в самом деле тебе ничего не рассказывала? — произнес он. — Впрочем, откуда? Когда её выгнали из академии Парамагии память ей тоже стерли. — Что-о-о? Поверить в то, что моя скромная и тихая мама училась в академии Парамагии — это как согласиться с существованием кротовых нор в пространстве Вселенной. С другой стороны, давно пора прекратить чему-то удивляться. Произведенный на меня эффект верховному альпу понравился, его губы тронула едва заметная улыбка. — Очень-очень давно мы учились с ней на одном потоке, — сообщил Десмонд Варгас. — Тогда Виолетта Спрутовская ещё не была командиром и училась на параллельном потоке управления и руководства высшими агентствами. На её месте находился командир Ратмир Белоборский. Старый боевой маг высшего класса. Нравом он отличался крайне суровым. — Белоборский... — как очумевшая, повторила я. Верховный альп подал какие-то знаки помощникам-носферату, те засуетились, стали расставлять какие-то чаши по диаметру зала, запахло кофейным маслом, а Десмонд коротко кивнул и продолжил: — В те времена отношения между студентами строго запрещались. А мать твоя обладала такой красотой, что могла бы пробудить чувства даже у камня. Я хоть и был значительно старше неё, но тоже не остался равнодушным. — Сколько же моей маме на самом деле лет... — прошептала я похолодевшими губами. Десмонд щелкнул пальцами у виска, откуда-то сзади плавно вылетела золотая чаша с драгоценной инкрустацией. Взяв её, он отпил и вытер губы от густой красной жидкости. — На тот момент ей был всего двадцать один год, — ответил он, — Юна, свежа, как утренняя роза, и красотой сводила с ума буквально всех. — Мама дорогая... — выдохнула я ошеломленно. — Она человек? — Человек, — сообщил верховный альп гулко. — Но с проявленным даром. Точнее, на том момент, с проявленным. Так что жить она будет очень долго. Рядом со мной. Я снова перепугалась до дрожи. Что это значит? Не торопись, девочка, — проговорил верховный альп. — У нас есть время на беседу. Твоя мать была чаровницей. Я до сих пор не знаю, были ли мои чувства к ней настоящими или это результат её магии. Но, предполагаю, все же они реальны, поскольку когда ей заблокировали дар и выгнали из академии, чувства мои не ушли. К сожалению. Жадно глотая каждую крупицу информации из уст верховного альпа, я не знала что и думать. Эмоции кидали меня из стороны в сторону, от бешенства к восторгу. Получается, всю жизнь мать скрывала от меня правду. Но, с другой стороны, она и сама ничего не помнит. Сидит в своей клинике и считает себя самой обыкновенной клушей, которую облапошил алчный мужлан. А на самом деле — она волшебница! Рассказ Десмонда Варгаса меня так увлек, что на какой-то момент я забыла о нависшей надо мной опасности и желании верховного альпа сделать меня донором для своих порталов. — Но почему её выгнали? — спросила я. — Ты плохо меня слушаешь, дитя? — удивился верховный альп. — Я уже говорил — отношения между студентами в академии Парамагии тогда были под строжайшим запретом. А Умилан умудрился не только соблазнить Наддин, но и сделать ей ребенка. Наддин считала, что у них настоящая любовь. Наивная. Какая любовь может быть у чаровницы в нежные двадцать лет? Не удивительно, что Умилан, когда узнал о потомстве, сбежал из академии. Больше его никто не видел. Скрывать беременность Наддин не могла. Были те, кто помог тайне выйти наружу. Пришлось доложить командиру Белоборскому. Тот самолично стер ей память порошком фей и выпроводил в мир гражданских под именем Надежда Воронцова. Все это звучало, как сценарий какого-то мелодрамного сериала со мной в главной роли. Очумев, я растерянно проговорила, подергивая магические путы, которые за время разговора затянулись туже: — Получается, мое настоящее отчество — Умилановна? Десмонд Варгас едва заметно кивнул. — Ты можешь взять себе любое, — сказал он. — Все равно это ненадолго. Напоминание о скорой кончине меня отрезвило, но желание узнать больше усилилось. — А тебя, значит, не выгнали из академии? — Не выгнали, — согласился он. — Сперва. Точнее, не совсем так. С Наддин у нас складывалось странно. Пока не появился Умилан, она была ко мне благосклонна. И даже мое небуланское происхождение её не смущало. Но когда на курс перевелся Умилан, все пошло прахом. Не знаю, что такого он ей наговорил, но то, что я выстраивал три года, рухнуло за пару месяцев. Учитывая, что я небуланец, страшный и опасный выродок из враждебного мира, которому по большому исключению и лично под контролем командира Белоборского позволили учиться в академии Парамагии, девушки меня сторонились. — А как же твои чары альпа? — вырвалось у меня. — Милое дитя, — усмехнулся Десмонд Варгас. — Ты считаешь, что альпу из верховного клана Небулана позволили бы просто так прибыть на Землю? На меня наложили такие чары, что иногда в зеркале я сам не замечал себя. Поэтому, чтобы как-то исправить положение, я создал особую систему общения студентов через внутреннюю связь зеркалец-скажи. — Тайники! — выдохнула я неверяще. — Ты создал Тайники! — Верно, дитя мое, — кивая согласился верховный альп. — Благодаря Тайникам десятки пар обрели друг друга. Кроме меня. Мое нутро навсегда выжгла Наддин. Она предпочла мне Умилана, мерзкого и недостойного выродка из когда-то славного рода. А когда она понесла от него, я готов был вырвать его сердце и сожрать его на глазах у всей академии. Моим мечтам о кровной семье сбыться не дано — я альп, и к моему большому сожалению, естественным путем мы не можем иметь детей. На языке вертелся вопрос, как же они тогда размножаются, но решила, что он потерпит до лучших времен. А они обязательно должны наступить. Мне нужно выжить. Нужно выбраться. Теперь, когда я столько знаю о себе и своей семье, погибать просто бессмысленно. Один лишь вопрос — как выпутаться из магических канатов? — И после создания Тайников тебя выгнали? — спросила я, больше для того, чтобы потянуть время. Десмонд Варгас покачал головой. — Не выгнали, — ответил он. — Я сам ушел. Поскольку на Тайники и его создателя началась охота. А поскольку Наддин в академии больше не было, а мне покинуть её стены не позволяли щиты, я сбежал обратно в Небулан. Здесь я стал престолонаследным верховным альпом и виток за витком взращивал свою мощь. Как видишь, вполне успешно. Мне остается лишь ворваться в твой земной мир и сделать его частью своей империи. Затем забрать к себе Наддин, к счастью мой подселенец позаботился о том, чтобы она никуда не делась и поместил под строгий присмотр моих подселенцев в место, которое у вас называют «клиника». Мои шаманы снимут с неё чары пыльцы фей, она все вспомнит. И в этот раз примет правильное решение. Вернее, у неё не будет возможности выбирать. Выбор за неё я уже сделал. Если повезет, я найду и обескровлю Умилана, который испортил жизнь мне и той, кого я любил. Если нет... Что ж, Наддин все равно будет со мной. Рассказ верховного альпа зацепил меня до глубины души. Мне разрывали противоречия. Хотелось ему сочувствовать, принять его позицию, ведь по сути он — такое же аутсайдер, как и я. Его не принимали, притесняли, а девушка, которую он полюбил, предпочла другого. Но что во мне не откликалось совершенно, так это его кровожадное и искаженное желание из мести всех перебить и сделать целый мир своей столовой. — Послушай, — попыталась начать с ним диалог я, — ты же умный че... альп. Ты ведь должен понимать, что если ты уничтожишь мир Наддин и убьешь её дочь, она тебе этого никогда не простит. И уж тем более, не полюбит. Снова отпив из кубка, Десмонд Варгас в который раз опустил ко мне взгляд, по губе покатилась багровая капля. Хоть что-нибудь прочитать в этом взгляде мне не удалось, лишь рубиновые всполохи прокатились по его глазам, заставив меня вздрогнуть. Верховный альп медленно кивнул и проговорил: — Понимаю. Но это уже не важно. А затем вскинул свободную длань и приказал таким гулким и низким голосом, что потолок снова разрыдался каменной крошкой: — Да начнется ритуал! Едва Десмонд Варгас возвестил о начале своего жуткого действа, я забилась в панике. Во время разговора занялась надежда, что возможно верховный альп не такой уж и бесчувственный, ведь смог же он влюбиться в мою мать. Но, когда его глаза, включая белок, заполыхали кроваво-красным пламенем, до меня дошло — щадить он не собирается ни меня, ни человечество. А маму собирается забрать к себе, как трофей и свидетельство своей нерушимой победы. — Стой! Не надо! — закричала я, дергаясь в магических путах, которые так сильно впились мне в кисти и щиколотки, что горят даже кости. Но мои крики улетели под своды зала и растворились в небытие. Когда Десмонд Варгас поднялся на приступке у трона, кольцо его прислужников-шаманов вокруг меня стало сужаться. Распевая в многоголосном хоре протяжные песнопения, они раскачиваются и медленно приближаются. И с каждым шагом мое сердце сжимается все сильнее. Но даже на алтаре для заклания, мой охваченный ужасом и паникой ум не перестал искать выход. Слишком много я узнала, чтобы вот так бесславно погибнуть в угоду обезумевшему тирану. Вывернув шею, я пронеслась взглядом по залу, алтарю, и всему, на что хватает обзора. Клинопись по диаметру помещения теперь сияет неистово-голубым, шаманы-кровососы поют и качаются, а алтарь начал медленно двигаться вверх. Руки мои скованы, до ятп не дотянуться, а если бы и получилось — оно все равно в Небулане мало полезно. Тем не менее это маленький, но шанс связаться хоть с кем-нибудь. — Ты чокнутый! — закричала я, когда алтарь сравнялся по высоте с троном верховного альпа. — Люди тебе не простят! Никогда не простят!