Десмонд Варгас оглядел меня взглядом, переполненным жаром адского пламени, красные белки засветились. — Людям не будет позволена такая роскошь, как прощение, — произнес он. — Вы не умеете делать правильный выбор. За вас его сделаю я. Прежде, чем я успела выкрикнуть ему в лицо что он психопат, ему надо лечиться и вообще, таких как, он, запрещено выпускать из клетки, верховный альп вскинул длани и пропел в тон кровососам-шаманам: — Да приидет царствие тьмарожденных! Мой алтарь загудел, из его боковых сторон выдвинулись похожие на лапы каменного паука палки с блестящими лезвиями и стали наклоняться к моим конечностям. Заорала я так громко и самозабвенно, что даже Десмонд Варгас коротко покосился. По мере приближения лезвий к моим кистям и щиколоткам, которые по замыслу должны быть непременно рассечены, а кровь — побежать по выбитым в поверхности алтаря желобам, я орала все сильнее. Бессилие и агония овладели всем моим существом, в голове пронеслось все, что случилось со мной за годы жизни, такой короткой, даже по людским меркам. Мама, подселенец Лисицын, Алекс, Соловей, Спрутовская, Дубрава, Фабиан, Десмонд Варгас, Кэйлин, Аластар — всё смешалось в единый разноцветный клубок, который закрутился и вспыхнул, как догорающее солнце, которое из желтого карлика превращается в красного гиганта. Не знаю, как, но сила, выплеснувшаясь в этот момент, направилась мной в еле работающее ятп. На секунду оно пискнуло, крошечное яблочко забегало по тарелочке, а над ним засветилось облачко, в котором я увидела перекошенное лицо Соловья. — Яра! Яра! — донесся до меня едва слышный из-за помехов голос. — Сол! Меня сейчас убьют! — Мы уже... Связь прервалась, а вместе с ней надежда на спасение. Я снова в бессилии закричала и мой крик утонул в усиливающихся песнопениях шаманов. Лезвия тем временем приблизились настолько, что до моих конечностей осталось сантиметров двадцать. Сверху начал спускаться голубой светящийся шар, он исходит молниями и всполохами, а внутри будто вертится ураган. Появление шара Десмонда Варгаса воодушевило, глаза его распахнулись, он сново воздел руки и прогудел низким голосом: — Сфера межмировых порталов соткана! Осталось наполнить её твоей кровью и орды моих преданных воинов хлынут на Землю! — Урод! — заорала я, чувствуя, как моя заточенная в короб чарами шаманов сила, копится и закипает во мне. Верховный альп будто нарочно доводит меня до эмоциональных пиков, потому что из-за них магия во мне в буквальном смысле закипает — я чувствую, как она клокочет и бурлит, молниями струясь по венам, как обжигает изнутри органы и мышцы, как раскаляет кости. Если бы не оковы, не магические путы, зафиксированные чарами, я, наверное, взорвалась бы от распирающей меня энергии. Но остановить этот процесс я не могу, даже с учетом всех знаний, которые получила в академии Парамагии и школе шаманов — слишком большая мощь, слишком яростная сила... Прав бал Алекс — магия портальщика бесконтрольный и опасный дар, который требует постоянного надзора и воспитания с самого рождения. А я — бомба без механизма. Верховный альп тем временем, с удовлетворением созерцал приближение лезвий к моим руками ногам, до которых остались считанные сантиметры. Я уже могу рассмотреть гравировки клинописи на каждом из них. Когда между острием и кожей осталось расстояние в пару пальцев, Десмонд совершил несколько замысловатых пассов и пропел гулко: — Тьмой рожденные созданья Обретут порталы к людям! Дар срывает блокировки! Кровь пускай проходом будет! Сфера надо мной загудела, от неё потянулись сияющие щупальца к углам алтаря, где желоба уходят вниз. Видимо, там стоят какие-то резервуара для крови. — Не будет этого никогда! — вскричала я в отчаянии. Презрение, с которым посмотрел на меня верховный альп, должно было деморализовать, но я только тверже убедилась — сражаться буду до последней капли крови. — Это уже происходит, — ответил он. Я стиснула зубы и завыла в агонии. У меня только один шанс остановить это безумие. Если сосредоточусь, хотя бы попытаюсь и волью в эту мерзостную сферу портала максимум магии, что во мне существует — сфера не выдержит. Это не точно. Но не попытаться я не могу. Ведь должна же я что-то сделать, иначе гибель Алекса будет напрасной, моя мама станет пленницей Десмонда Варгаса, а человечество навсегда исчезнет с полотна Вселенной. Издержка в этом решении — моя смерть. Но, что я ещё могу? Глава 20 Когда я утвердилась в решении пожертвовать собой ради спасения Земли, на меня вдруг опустилось нерушимое спокойствие. Уверенность и умиротворение, охватившие меня, в любой другой ситуации — оксюморон. Но сейчас я точно знаю — нет лучшей судьбы, чем служить людям. Когда лезвия, сверкающие в мертвенно-бледном свете сферы, коснулись моей кожи, я приготовилась вспыхнуть и взорваться, как самая большая шаровая молния в истории миров. Я сделала бы это. Но сыграть в камикадзе мне оказалось не суждено. Потому что в момент, когда я ощутила первую боль от впивающихся в кожу лезвий, зал верховного альпа сотрясся от яростного крика. Сперва я не поняла, что произошло. И лишь когда четыре голубых болида с грохотом врезались в лезвия, рассыпав их на тысячи осколков, до меня дошло. — Кэйлин! — не веря себе выдохнула я. То, что я все ещё жива, в голове не укладывалось и пока вертела головой, тарящась по сторонам, откуда-то сверху стали прыгать лонгоморфы. Шаманы, которые поддерживали мои магические путы, пали под атакой охотников Кэйлин, и светящиеся канаты с моих конечностей исчезли. Охотники падали на головы шаманам, с треском сворачивая их, как хлебные палочки. А когда из темноты прохода вырвался оглушительный свист и отшвырнул к стенам сразу десяток кровососов, я закричала: — Сол! По тому, как все из той же темноты с криками вылетели кровососы и с хрустом ударились о стены, я поняла — Миха тоже здесь и охотно машет медвежьими лапами. Но когда из мрака жутких коридоров вырвался столб бешенного пламени и сжег пару отрядов носферату, в груди ёкнуло, во мне смешались неверие и ликование. Я очень боялась ошибиться, но надежда уже дала корни и стремительно пускает их по всему нутру. — Алекс! — неверяще выкрикнула я. Когда все три агента, раскидывая боевых носферату, ворвались в зал, я готова была завизжать от счастья. Алекс жив! Они здесь! Глаза Хрома полыхают огнем, он выплескивается из глазниц и течет по щекам, а вместо волос столб пламени сантиметров пятьдесят. Когда Алекс Хром открыл рот, голос прозвучал утробно, с треском, будто сам огонь снизошел в материальный мир. Он проговорил: — АКОПОС, Всем не двигаться! Десмонд Варгас, вы не имеете права хранить молчание. Немедленно прекратите магические действие и сдайтесь! Верховный альп на вторжение в его долгожданный ритуал смотрел все это время с пугающим спокойствием. Взгляд остался презрительно-бесстрастным, будто гибель десятков подданных, совершенно его не тревожит. Лишь когда Алекс заговорил, Десмонд щелкнул пальцами и взял в ладонь неизвестно откуда взявшийся кубок. Он привычно отпил со словами: — Ты в самом деле считаешь, что ваша кучка энтузиастов способна противостоять мне? — поинтересовался он буднично, вытерев губы от гемоглобина. По надвинутым на глаза бровям Хрома я поняла — настроен он решительно. Вскинув ладони с огненными болидами, он ответил: — А ты проверь. Конечно я понимала — силы и правда не равны. У верховного альпа бесконечные полчища боевых носферату и целые орды вурдалаков, которые одной только массой задавят хлипкое сопротивление агентов. Даже с учетом участия отряда Кэйлин. Понимал это и Десмонд. Губы его тронула едва заметная улыбка, на пугающе-красивом лице она усугубила образ психопата. — Не думаю, что мне стоит пачкать руки, снисходя до сражения с такими тщедушными противниками, — сообщил он. — Уверен? — поинтересовался Алекс и метнул в него сразу оба огненных болида. Они с гулом пронеслись по воздуху, пролетев надо мной, и попали в грудь Десмонду. По теории магической физики, верховный альп должен был вспыхнуть и запылать, как факел. Но к моему разочарованию, пламя впиталось в его рубашку, лишь оранжевые волны света прокатились по ней несколько раз. Десмонд Варгас усмехнулся, а я пользуясь заминкой, сползла с алтаря и свесилась с краю. Прыгать с такой высоты — затея так себе. Но я понадеялась, что если уж с меня спали путы, то прочесть усиливающее заклинание, которому учил Молот Бревнобой на физподготовке, смогу. — Сила в духе, дух в теле, тело в сфере! — выкрикнула я и, зажмурившись, разжала пальцы. Никогда падение не казалось мне таким продолжительным. Время будто замедлилось, а мелькающая перед глазами стена алтаря, превратилась в бесконечное серое полотно. И все же удар спустя вечность последовал. Тупой, резкий, но к моему большому облегчению, без боли. Заклинание удалось. А значит, моя магия полностью в моем распоряжении. — А вот и я, — пробормотала я решительно и, найдя веревочную лестницу во рве, выбралась наверх. В зале творилось безумие. Хлипкий отряд лонгоморфов вместе с агентами оттесняет бесчисленное полчище боевых носферату. Алекс отбивается, яростно метая столбы огня и выжигая целые поля кровососов, но на их место встают все новые, будто создаются прямо из воздуха. Соловей сотрясает зал оглушительным свистом, под его натиском кровососы разлетаются, как пух с одуванчиков, но меньше их не становится. Миха в медвежьем облике раздает страшные удары громадными лапами, воздух наполнен хрустом ломающихся костей, но кровососов это не пугает. — Твою кочерыгу... — выругалась я. Алекс заметил мое появление и прокричал: — Яра! Сюда! Быстрее! Мы долго не выдержим. По залу прокатился гулкий, подобный грому, смешок верховного альпа.