— Нет. — Ты приедешь сегодня? — все же спросила она, заранее зная ответ. — Нет. Девушка нажала отбой и отбросила от себя мобильный Обида, поднявшаяся из глубины души, сдавила горло, а глаза защипало от слез, прежде чем Злата приказала себе успокоиться и не раскисать. Скоро придет Лешка, и они пойдут к старушкам, а потом будут долго бродить по окрестностям, болтая и смеясь, как вчера. Но почему Дорош так с ней разговаривал? Что она сделала? Что он позволяет себе? Если он думает, что она станет терпеть его выходки… Девушка шмыгнула носом. «Ну зачем он так?» Полянская крепко-крепко зажмурилась. «Ладно! — мстительно решила она, утирая слезы. — Если он думает, что может обращаться со мной так, как ему вздумается, он сильно ошибается!» Злата вышла в сад, прихватив с собой лейку. Забросив моторчик в колодец, она подключила его к розетке и стала поливать клумбы и грядки, дожидаясь Блотского. Но из головы все не выходил недавний разговор с Дорошем. Когда пришел Лешка, солнце уже клонилось к горизонту, обещая тихий, безмятежный вечер, наполненный благоуханием цветов и трав. Они вместе закончили поливать и отправились к бабе Вале. Старушка сидела на лавочке у своего дома и очень обрадовалась их приходу. Горячо поблагодарив их за покос, она призналась, что уже давно поджидает их, чтобы угостить первой черникой. Злата даже не спросила, откуда она знает, что это они тут поработали. В Горновке любое незначительное событие мгновенно становилось всеобщим достоянием и темой для подробного обсуждения. Наверняка, баба Нина видела их в окно. Ягоды были еще не совсем спелыми, кисловатыми, но все равно вкусными. Злата сразу же насыпала их себе в ладонь и, подбирая губами, стала есть. Потом они вместе с Блотским чинили забор. Лешка забивал гвозди, а Полянская подавала ему их и держала доски, если это требовалось. К закату поваленный забор бабы Вали стоял как новенький. Сердечно распрощавшись со старушкой и прихватив с собой баночку с недоеденной черникой, Леша и Злата отправились гулять. — Будем теперь с Маринкой за черникой в лес ходить! — сказала Злата, когда они неторопливо шли вдоль кромки леса. Горячим воздухом, прогретым за день, веяло на них из темной чащи. — И варенье варить? Кстати, ты умеешь? — Нет, что ты! Варенье мама сварит. Вот когда черника совсем созреет, они приедут за ягодами. А мы с Маринкой будем собирать ее и продавать! — Это тяжело. — Я знаю, но надо ж как-то деньги зарабатывать! А еще Маринка говорит, если лето не будет засушливым в этом году, можно еще и на лисичках подзаработать. Баба Маня, соседка твоей бабушки, рассказывала, как в прошлом году они просто озолотились на ягодах и лисичках! Ну, а мне ведь много не надо. Куплю себе костюм и туфли ко Дню знаний, заработаю на продукты. Скоро газ закончится, надо будет заказывать, да и за свет не мешало бы заплатить. Я ведь здесь живу! А еще хотелось бы как-то бабе Вале помочь! Или дрова ей выписать, или, может, шифер купить на крышу. И Маняше тоже. Осень скоро, а у нее теплой одежды нет! Я ведь на работу только в конце августа выйду, а зарплату первую вообще неизвестно когда получу. Ты ведь сам знаешь, как не хочется брать деньги у родителей. — Знаю. Может, и я смогу чем-нибудь помочь? — Ты и так помог. Очень помог, я просто не представляла, как мне самой управиться. Уже собиралась учиться косить Судя по тому, что я сегодня видела, вряд ли у меня получилось бы. Спасибо тебе, Лешка! — Нет, Злат, ну я серьезно. Давай я оставлю тебе немного денег. — Мне? — округлила глаза девушка. — Что ты, Леш, мне не надо! — Злат, не тебе, так бабе Вале или Маняше. Я тоже хочу помочь. К тому же я работаю, получаю приличную зарплату и могу помочь! — Лешечка, ну тебе-то это зачем? — А тебе? — Мне? Но ведь я… — девушка пожала плечами. — Я чувствую какую-то странную ответственность за них всех. Мне хотелось бы хоть немного помочь им! Возможно, в этом и нет смысла, это странно и непонятно. Возможно, некоторые меня осудят и не поймут, я знаю, что не поймут. Но я все равно хочу помочь! — В этом нет ничего странного, Злата, просто время сейчас такое! Делать добро просто так, от чистого сердца, уже не модно, более того, как-то даже стыдно выставлять напоказ то, что спрятано внутри. Сейчас каждый заботится только о себе и о собственной выгоде! Кому интересна эта умирающая деревня? Кому нужны эти люди, доживающие свой век? Кого волнует, как здесь всё было раньше? И никто не станет печалиться, если деревня и вовсе исчезнет с лица земли! — Как странно, Лешка, что ты все это понимаешь, — задумчиво сказала Злата, срывая на ходу розовый цветок смолки клейкой. — Я понимаю все это в большей степени через тебя, Злата. Вот как ты все это видишь, я так и понимаю! И знаю, это правильно, так и должно быть! Ты знаешь, только после знакомства с тобой мне открылись иные стороны жизни, неведомые ранее, и это стало для меня в некотором роде потрясением. Солнце скрылось за горизонтом. Небо полыхало золотисто-розовой дымкой заката. Безмятежный покой, как благодатная молитва, разливался над миром. Деревня, полускрытая садами, лежала перед ними тихая и безлюдная. Только где-то далеко был слышен собачий лай. Да жаворонок в полях мелодично и громко заливался, то падая камнем вниз, то снова поднимаясь к небу. И было так спокойно, и было так хорошо… Злата смотрела на этот дорогой ее сердцу мирок и не понимала, как можно равнодушно относиться к нему, как можно пройти и не заметить, как можно дать ему погибнуть. Нет, она не даст. Как это сделать, девушка не знала. Пока не знала. Ей было всего двадцать три года. Она, так сказать, еще только вступала на широкую дорогу жизни, но твердо знала, ее судьба и судьба Горновки неразрывно связаны. — Леш, а когда ты уезжаешь в Минск? — спросила девушка, не оборачиваясь к нему. — Завтра. — Завтра? — переспросила она. — Я поеду с тобой! Она не собиралась ехать, даже не думала об этом. Эти слова сами собой слетели с губ, и она не собиралась их брать обратно. Блотский только кивнул в ответ. Как будто и сам забыл о своем приглашении, как будто не думал об этом весь сегодняшний день и оттягивал момент, когда надо было напомнить о скором отъезде, спросить о ее решении и услышать в ответ тихое, но твердое: «Нет!» Едва сдерживая желание радостно засмеяться и схватить Злату Полянскую в охапку, он неторопливо продолжал идти рядом с ней. Они бродили вокруг деревни, тихонько переговаривались, но больше молчали, каждый думая о своем и просто наслаждаясь теплым летним вечером. Сегодня ребята решили не гулять допоздна. Завтра утром надо было рано вставать. Каким-то образом надо было добраться до районного центра, побывать в родительской квартире и успеть после обеда на автобус до столицы. Леша проводил девушку до калитки, пожелал спокойной ночи и как бы в шутливом жесте пожал ей руку. Злата засмеялась и убежала домой. Леша постоял еще с минуту и, засунув руки в карманы, неторопливо пошел вперед. Золотистая луна взошла из-за леса, осветив дома, улицу и вербы-великанши, что росли вдоль дороги, таинственным волшебным светом. Леша шел, глядя на луну — верную подругу всех влюбленных, шел и мечтал. Мечтал о том, что будет завтра. О том, как они будут ехать вместе в автобусе и Злата будет сидеть рядом с ним. Мечтал о нечаянных прикосновениях, от которых его бросало в дрожь. О ее больших голубых глазах и трепещущих ресницах. О поцелуе, на который сегодня он так и не решился. Он обещал себе, что не станет больше притворяться и скажет ей все, а там будь что будет… А Злата… Войдя в дом, девушка не стала зажигать свет. Сбросив шлепанцы, она прошла босиком по гладким прохладным половицам к себе в комнату и, взобравшись на кровать, распахнула настежь чуть прикрытые створки окна. Лунный свет, пробиваясь сквозь листья деревьев, проникал в комнату и ложился на пол причудливыми сказочными узорами. Они дрожали и менялись, как живые. Легкий ветерок, теплый и ласковый, заставлял трепетать листья березы, что росла на углу дома. Теплая ночь и лунный свет господствовали над миром и над душами людей, пробуждая мечты и желания. Благоухание цветов в саду врывалось в открытое окно и, кружа голову, порождало сладкие и столь желанные мечты. Леша Блотский мечтал о Злате. А Злата мечтала о другом. Уткнувшись щекой в сложенные на подоконнике руки, она всматривалась в ночь и как будто не видела ее. Она мечтала о человеке, которого не видела целую неделю, который был ей так нужен, но сейчас был так далеко. Его холодность сегодня очень обидела и задела ее, и именно поэтому она сегодня согласилась поехать с Лешкой в Минск. Парень так много делал для нее, и Злата просто хотела отблагодарить его. Но эта летняя лунная ночь стирала обиды, и больше всего на свете Злате Полянской хотелось, чтобы любимый человек был сейчас рядом. С ним ей хотелось сидеть у окна, чувствуя его крепкие и надежные объятия. С ним ей хотелось любоваться этой ночью и потихоньку шептать всевозможные нежности и слова любви. Хотелось слышать его тихий веселый смех, от которого у нее мурашки бежали по спине. Хотелось дышать его дыханием и чувствовать себя самой счастливой на земле. Злата долго еще сидела у открытого окна, а потом осторожно прикрыла его, пододвинула к себе ноутбук, открыла его и стала писать. Дороша не было сейчас с ней рядом. И напрасны были ее смутные надежды и ожидания. Он как сказал, так и сделал. Она была не властна над ним, но над своим романом и его героями она имела полную власть. Эта волшебная ночь не прошла бесследно. Почти до рассвета пальчики Златы Юрьевны, молодой талантливой писательницы и фантазерки, неустанно порхали по клавиатуре, рисуя ночь, и мечты, и ожидания, которые сбылись у ее героини. Когда Лешка, не дождавшись, когда ему откроют входную дверь, перелез через палисадник и приоткрыл сворку окна, картина, открывшаяся ему, заставила парня улыбнуться. Его подружка, не раздевшись, сладко спала на неразобранной постели, прижимая к груди ноутбук. Парень вздохнул и осторожно постучал. До районного центра они добрались на удивление легко. К бабе Мане сын приехал, а так как он никогда надолго не задерживался в родительском доме, ребята успели собраться и подъехали с ним. Дома у Полянских они плотно позавтракали, позвонили на автовокзал, чтобы узнать расписание автобусов. Злата предупредила родителей о своем отъезде и собрала необходимые вещи: платье, которое она надевала на выпускной в университете, и сапожки на высокой тонкой шпильке из белого атласа в тон платью. Родители были рады повидать Блотского, рады, что их дочь наконец-то выбралась из Горновки и решила paзвеяться. Они ничего не сказали ей, но в душе… В душе они были уверены, что Лешка Блотский скоро станет их зятем. Ведь они были такой красивой парой. Всю дорогу до Минска Злата проспала у Лешки на плече. Сказались бессонная ночь и невыносимая духота, царившая в автобусе. Зато по прибытии на Центральный автовокзал чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Лешка жил на улице Карла Маркса, в угловом доме, недалеко от Александровского сквера. Просторную однокомнатную квартиру ему оставили бабушка к дед, которые теперь не мыслили своей жизни без Горновки. Парень вызвался было нанять такси, чтобы добраться до дома, но Злата, решительно отказавшись, захотела поехать на автобусе. Сиреневые летние сумерки опускались на город. Затихала дневная суета, зажигались фонари и неоновые вывески магазинов и кафе. Молодежь гуляла по тротуарам и бульварам. Время дневных забот и беготни уступало место другой жизни, бурлящей, веселой, разгульной, ночной. Беспечность, как шампанское, кружила голову, и вкус его, кажется, ощущался на губах. Злата Полянская бывала в Минске раньше. От университета они не раз ездили сюда на экскурсии, и все же почему-то сейчас ей казалось, она в столице впервые. Восприятие города сейчас было иным И уж, конечно, родной районный центр и сравнима нельзя с Минском. С его суматошностью он казался сонной провинцией по сравнению с этим средоточием бешеного темпа. Жизнь здесь била ключом, увлекала за собой в бурлящий водоворот. Другой уровень жизни, другие возможности, но притягивало даже не это. Атмосфера здесь была иной, энергетика, ритм и даже сам воздух. По-настоящему знакомясь с Минском из окна автобуса, Злата при зналась сомой себе, что ей здесь нравится. Они вышли на проспекте и дворами отравились к Лешкиному лому. Четырехэтажному, на два подъезда. Такие дома были и в Гомеле, на главной улице города, и они безумно нравились Злате. Украшенные лепниной, с узкими окнами и маленькими балкончиками, огороженными балюстрадами, они были воплощением настоящей архитектуры. изящества и надежности. Небольшой чистый дворик, липы, лапочки у подъездов, детские качели. У Златы в Москве была знакомая, с которой они периодически общались, так вот та, впервые приехав в Минск, была в первую очередь поражена чистотой, царящей вокруг. И Злата Полянская это тоже не могла не заметить. — Леш, а родители твои где живут? — спросила девушка, когда они поднимались по лестнице на третий этаж. Лифта здесь. естественно, не было. — В Октябрьском районе. И я там всю жизнь прожил. в школу там ходил и в университет оттуда ездил. Но когда представилась возможность пожить одному, я ей воспользовался. Я очень люблю своих родителей, но в определенный момент мне захотелось самостоятельности и собственной жизни. Да и тебе ли этого не знать! — парень улыбнулся. Он нервничал, а Полянская этого не замечала. Она наоборот была безмятежна и спокойна. Ей даже в голову не приходило, что в квартире Блотского они будут одни, два взрослых человека, мужчина и женщина, и… Злата Полянская безоговорочно верила Лешке Блотскому. Он 6ыл для нее другом, едва ли не братом, но мужчину, тем более влюбленного мужчину, она почему-то не желала в нем замечать. — Да уж! — засмеялась девушка. — Мы сегодня куда-нибудь пойдем? — задала вопрос Злата, когда они остановились перед тяжелой металлической дверью. — Можем и сходить, если хочешь! — Нет. Я есть хочу, а еще в душ! После этих автобусов я чувствую себя такой грязной. У вас здесь хоть поду горячую не отключили? — Надеюсь, нет. Воду не отключили, поэтому на правах хозяина дома Лешка остался на кухне готовить ужин, а Злата, прихватив все необходимые предметы личной гигиены, отправилась принимать душ. А когда вышла оттуда, чистая и румяная, с махровой чалмой на голове, по всей квартире уже разносились божественные ароматы чего-то очень вкусного, а сам Лешка, повязав передник, стоял у плиты. — Леш. ты что, пир здесь решил устроить? — смеясь, поинтересовалась она, заглядывая ему через плечо. — Ну, не пир Злат, а может, я за вином сбегаю? Ты ведь в первый раз у меня в гостях. Это событие определенно надо отметить! — Ага! Сейчас напьемся, и потянет на всякие приключения! — Например, какие? — А вдруг я приставать к тебе начну? — пошутила девушка, сделав огромные глаза. — А вдруг я не устою? — шуткой на шутку ответил ей Блотский. Девушка засмеялась. — Ты устоишь я знаю, а мне утром, знаешь, как стыдно будет! Ладно. Лешка, давай, беги за вином, только сначала расскажи, что мне со всем этим на плите делать, пока тебя не будет. — Варить, помешивать пробовать, переворачивать снимать! — перечислил парень. развязывая передник и протягивая его девушке.