Он отошел от тропинки и, взмахнув косой, сделал первую пробную попытку. Получилось так себе. Косу в руках парень держал впервые. Правда, потом дело пошло веселее. С легким звоном скошенная трава ложилась ровными покосами. Злата немного постояла на тропинке, наблюдая за Лешкой и вертя в руках цветок ромашки, а потом решила побродить вокруг дома и посмотреть, что там на огороде. Огород оказался тоже заросшим. Давно и безнадежно там зеленела полынь, зацветал зверобой и радовали глаз луговые ромашки. Ромашек Злата нарвала целый букет. Только в самом конце, ближе к карьерам, было посажено немного картошки. Она была единственной, что баба Валя признавала и сажала из года в год. И что самое удивительное, эта земля, не удобренная десятилетиями, из года в год, в засуху или наоборот, в дождливое лето, давала отменный урожай. Во дворе уже все было выкошено, когда Злата туда заглянула. Лешка теперь косил на улице у забора. Покинув двор, Злата вышла за калитку и осторожно уселась на хлипкую скамейку, положив на колени букет. Солнце взошло над лесом и уже с утра основательно припекало. День обещал быть ясным и жарким. Вытащив из букета цветок ромашки, Злата, как в детстве, стала отрывать от нее лепестки. Любит… Не любит… И, конечно, сразу пришли мысли о Витале. Надо бы обязательно забежать домой и проверить входящие звонки на мобильном. Вдруг он звонил? При последней их встрече мужчина не уточнял, когда они встретятся снова, но он ведь никогда этого и не говорил. Появляется неожиданно и уезжает, ничего не обещая. Вот интересно, он действительно ее любит или это все слова? Словам мужчин верить нельзя. Это Злата Полянская знала всегда. Впрочем, в том, что касалось его чувств к ней, Виталя был немногословен, но вот его глаза… Они волновали ее, будоражили, сводили с ума, заставляя все внутри дрожать и сладко замирать. В его глазах было столько желания, неприкрытого, всеобъемлющего, страстного… Даже при воспоминании о его глазах, его улыбке у Златы замирало сердце. Они не виделись несколько дней, зона уже так соскучилась… Полянская вздохнула, подтянула к себе ноги и, прижав их к груди вместе с букетом ромашек, обхватила колени руками. Глядя куда-то вдаль, она погрузилась в мечты о предстоящей встрече. — Ну, Злата Юрьевна, принимайте работу! — голос Лешки вывел ее из задумчивости. — Сейчас покосить у бабы Ариши не получится, но вечером мы продолжим. Девушка подняла на него глаза и невольно улыбнулась. Парень, взмокший, с капельками пота на лбу и улыбкой на губах, стоял, оперевшись на косу, и смотрел на Злату. — Шикарно! Лешка, ты молодец! Слушай, ты уверен, что впервые держишь косу в руках? У тебя так заправски получилось! — Правда? — засмеялся парень. Девушка энергично закивала. Поднявшись с лавочки, подошла к Лешке и протянула ему букет ромашек. — Это тебе, так сказать, в награду, мой дорогой друг! — со всей серьезностью и даже торжественностью произнесла она, но огромные голубые глаза смеялись. Парень кивнул, и на мгновение какое-то странное выражение мелькнуло в его глазах. Мелькнуло, и тут же исчезло, а Злата мысленно пожала плечами и не стала зацикливаться на этом. — Эх, сейчас бы искупаться! — мечтательно протянул он. — Могу предложить копанку, что у бабы Нины за огородами. Водичка там сейчас холодненькая, правда, придется потерпеть соседство лягушек! — девушка засмеялась. — Слушай, Злат, но здесь же где-то поблизости есть река! Я когда ехал сюда, видел. — Конечно, здесь недалеко течет Днепр. Мой родной город стоит на берегу реки, и у нас есть замечательный пляж! Мы туда всегда ходили, а так… — Слушай, ну а знаменитый пансионат? Он ведь тоже не далеко от реки? И там наверняка для отдыхающих благоустроили пляж. При упоминании о пансионате кровь прилила к щекам Полянской и сердце как-то странно забилось в груди Пансионат ассоциировался теперь в сознании Златы Полянской с Дорошем. С местом, куда он совсем недавно устроился на работу. С тем миром, куда он ее не приглашал. Той частью его жизни, которая оставалась закрытой для нее, но в которую хотелось заглянуть хотя бы одним глазком. Нет, она, конечно, не надеялась, заявившись в пансионат, тут же встретить его или что-то еще. Просто ей очень хотелось знать о его жизни чуть больше того, что вмещали в себя его приезды в Горновку, маленький домик, бывший всего лишь родительской дачей. Злата ведь прекрасно понимала, его жизнь и то, что в ней происходило, было четко разграничено. Был их роман. И была та жизнь, которой он жил всегда. Жизнь, о которой он почти ничего не рассказывал. Возможно, она и торопила события, но почему-то ей казалось, что Дорош не особенно стремится впустить в ту, другую, жизнь ее, Злату. Он не торопился или не считал их отношения достаточно серьезными? Эти вопросы, омрачая ее безоблачное счастье, иногда всплывали в сознании, и как бы поспешно она ни пыталась их отогнать, они возвращались вновь… — Конечно, в пансионате есть пляж, вот только вопрос: как мы туда доберемся? — Легко. У тебя же есть велосипед. Поедем на нем, вернее, я тебя повезу! Злата засмеялась. — Лешечка, так туда ехать километров восемь и столько же обратно! — Ерунда! Доедем! А сейчас, слушай, давай уже пойдем ко мне и позавтракаем, наконец. Если честно, я проголодался! — Леш, я, наверное, домой пойду. Мне переодеться надо и все такое. — Злат, да брось! Вот позавтракаем, и пойдешь приводить себя в порядок. Потом к полудню и встретимся. Идем! Бабушка напекла к завтраку таких сырников — ну просто пальчики оближешь! Парень улыбнулся той самой улыбкой, открытой, доброй и светлой, против которой девушка не смогла устоять и согласно кивнула. — А вечером возьмем у деда молоток и гвозди и подправим старушкам забор! После вкусного завтрака и веселого легкого общения за столом с Лешкой и его родными домой Злата Юрьевна попала только ближе к одиннадцати часам. Отперев замок, она почти бегом бросилась в спальню, где оставила мобильный телефон. Но пропущенных звонков не было. Повертев в руках телефон и превозмогая невыносимое желание позвонить, Злата, в конце концов, бросила телефон на кровать и отправилась греть воду. Когда пришел Лешка, она была уже готова. Вымыв голову, девушка собрала волосы в высокий хвост и, закрутив его, закрепила большой шпилькой, украшенной бусинами из бирюзы. На купальник надела просторную белую тунику из тонкого хлопка, отделанного кружевом. На нос нацепила очки, на голову нахлобучила широкополую шляпу, как раз под цвет глаз. Пляжные шлепанцы дополнили наряд. Лешка тоже сменил джинсы на шорты и футболку, а фирменные очки делали его похожим на этакого городского плейбоя, неизвестно каким ветром занесенного в деревенскую глушь. Правда, это впечатление тут же исчезало, стоило ему улыбнуться. Они прикрепили к велосипеду багажник, заперли дом и отправились в путь. Жара стояла невыносимая, но Лешка быстро крутил педали, и встречный ветер бил девушке в лицо. Она смеялась и все время пыталась удержать шляпу, которая так и норовила слететь. Ехать по такому пеклу, да еще с таким багажом, было тяжело. Злата видела, как напрягаются у Лешки мышцы плеч и спины и как взмокла от пота футболка. И все же до пансионата они добрались без приключений и, пристроив велосипед на автостоянке, огляделись. Здесь, на территории пансионата, сразу ощущалось близкое присутствие водоема. Прямо от ворот на них повеяло влагой с запахом тины. Свежий ветерок, гуляя, шевелил листья берез и осин, покачивал кроны сосен, принося с собой божественный аромат роз и свежескошенной газонной травы. Под тентами у бара сидели отдыхающие, потягивая прохладительные напитки. — Сначала в бар! — решительно произнес Лешка. — Я просто умираю от жажды. — Так у нас же денег нет! — Я расплачусь карточкой. Надеюсь, у них здесь есть терминал. Они обошли одноэтажное здание из красного кирпича с большими аркообразными окнами, которое огибала широкая терраса, огороженная невысокими бортиками и фонарями в чугунных абажурах. — Леш, ты иди в бар, а я тебя на лавочке подожду, заодно и розами полюбуюсь! Никогда не видела такого великолепия! — сказала девушка, останавливаясь у ступеней. — Ладно, — кивнул Блотский и скрылся за стеклянными дверями. Огромная клумба перед зданием действительно пестрела великим множеством чайных роз разных сортов и оттенков. Злата подошла и, склонившись, понюхала цветы. Пахли они так… Так сладко, так пронзительно, так по-настоящему… Девушка повертела головой, оглядываясь по сторонам и превозмогая желание сорвать хоть один цветок. Но вокруг были люди, и обычно в таких случаях как из-под земли обязательно появлялась охрана. Не хватало еще, чтобы их с позором выставили вон, а они проделали такой путь. Злата снова села на лавочку и, болтая ногами, огляделась по сторонам. Интересно, Дорош сейчас здесь? А что, если прямо сейчас он выйдет из дверей бара? Как он себя поведет? Бросится к ней с распростертыми объятьями? Полянская тихонько рассмеялась и покачала головой. Конечно, нет! Пусть она и знала его недолго, но некоторые его поступки она могла предугадать. Скорее уж, он пройдет мимо! Нет, ну, конечно, улыбнется, даже поздоровается, но даже шаг не замедлит, проходя мимо. А потом объяснит: он на работе, нему не положено. Злата обидится, но только чуть-чуть, потому что выставлять напоказ свою личную жизнь и что-то объяснять Блотскому у нее нет желания. Но при встрече она ему, конечно, вставит! Боже! Как же она соскучилась, ну почему он не звонит? Неужели так занят? Может, позвонить самой? Она ведь каждую минуту думает о нем, и ничего не можете собой поделать! — Злата! Водица! Налетай! — весело воскликнул Блотский, появляясь в дверях бара. Полянская сорвалась с лавочки и бросилась к нему. Выхватив из его рук запотевшую бутылку с минеральной водой, она отвинтила крышку и, запрокинув голову, поднесла горлышко ко рту. Вода струйкой текла по подбородку и шее, исчезая за воротом туники, но это было так приятно… Отлипнув, наконец, от бутылки, Злата закрутила пробку и посмотрела на Лешку. Тот смотрел на нее такими глазами… Засмеявшись, она схватила его за руку. — Бежим? Блотский улыбнулся, и они бросились бежать к лестнице, которая, круто спускаясь с горы, вела к реке. Цепляясь за перила и рискуя свалиться, они миновали и ее, а потом были качающиеся мостики, перекинутые через заводь, и, наконец, сбрасывая на ходу шлепанцы, они коснулись горячего песка. Счастливые и довольные, они зарывались в него ногами, а их веселый и беззаботный смех все звенел над рекой… Мужчина, наконец, смог отойти от деревянной колонны, поддерживающей крышу беседки над рекой, за которой он стоял, наблюдая за Златой и Алексеем. Он случайно вышел из здания администрации, просто не в состоянии и дальше находиться в собственном кабинете, задыхаясь от жары, и двинулся по дорожке вдоль реки. Он часто бродил здесь, разговаривая по телефону. Вот и сейчас он вытащил мобильный, набрал номер и даже увлекся разговором, но звонкий девичий смех, ее смех, заставил его резко обернуться и замереть на месте. Дорош не ожидал ее здесь увидеть. Нет, конечно, она не была бесплотной нимфой лесов и полей, но для него она была неотъемлемой частью Горновки, другого мира, который был там, за зорями. И здесь этот мир, душой и сердцем которого была Злата Юрьевна Полянская, был таким далеким, таким нереальным Прошло всего несколько месяцев со дня ее приезда в деревню, а ему уже казалось, что она там была всегда. И всегда будет И вдруг она здесь и не одна. С Лешей Блотским. «Какая пара!»- кажется, так говорили о них бабки в деревне. Удивительно, но они действительно были красивой парой, идеально подходим! друг другу. И он, несмотря ни на что, понимал это лучше других. Даже когда в шутку пытался ревновать ее, даже когда она уверяла, что они с Блотским только друзья, в глубине души Дорош всегда знал: друзья они только потому, что между ними стоит он. Если бы тогда, в ту первую ночь он сумел побороть соблазн и не коснулся ее! Если бы потом не пришел к ее долгу, чтобы снова увидеть! Если бы не искал с ней встречи! Если бы в то утро сумел сдержать слова любви! Злата Полянская была бы сейчас невестой Леши Блотского. Он увез бы ее в Минск из этой деревни, и они жили бы долго и счастливо. Будучи эгоистом по своей природе, Дорош Виталий Алексеевич редко думал о других. Злата была одной из немногих, если не сказать почти единственной, кому он по-настоящему желал счастья. Но даже сейчас еще не поздно все изменить! Дорош стал спускаться по лестнице к реке, не понимая, куда он идет и зачем. Она говорила, что любит его, и он, конечно, верил! Но она ведь так молода, так беспечна. Любовь в таком возрасте — мимолетная иллюзия. Она забудет его очень скоро в объятиях Блотского… Мужчина ступил на мостик и направился к пляжу. «Интересно. она понимает, что Блотский без ума от нее? А что, если понимает и ей доставляет удовольствие дразнить его, играя согнем? Девушки сейчас, они такие…» Нет, Злата Полянская не такая! Она особенная! Очень добрая, очень ранимая, чуткая и открытая! Если бы он был чуть моложе, если бы они встретились раньше, он бы никогда ее не отпустил. Но судьба распорядилась по-другому. Ее судьбой был не он. И бесполезно было обманывать себя и ее. Он должен отпустить Злату. Дорош дошел до середины мостика и остановился. Он увидел их сразу. Как дети, они резвились в воде и выглядели такими счастливыми, такими веселыми и беззаботными! Забыв обо всем том, что еще секунду назад пытался внушить себе, Виталий Алексеевич почувствовал, как сердце неприятно кольнула ревность. Глава 16 Злата и Леша в Горновку вернулись лишь к вечеру. Немного уставшие, но ужасно довольные поездкой на пляж. У дома Златы они простились, договорившись встретиться через часок, чтобы потом отправиться ремонтировать забор и косить двор бабе Арише. Девушка закатила велосипед во двор, и первое, что сделала, оказавшись в доме, это, конечно же, проверила входящие звонки. Звонила Анька и кое-кто из институтских подружек. Дорош по-прежнему молчал, и это начинало беспокоить. Повертев в руках телефон, Злата бросила его на кровать и отправилась на огород. После их небольшого путешествия не на шутку разыгрался аппетит. Ее так и подмывало набрать номер Витали, но сначала следовало остыть. Зная себя, девушка подозревала, чем может закончиться их разговор. Она, конечно, не сможет сдержаться и наговорит такого, о чем тут же пожалеет. Поэтому пытаясь дышать глубоко, Полянская нарвала на огороде редиски, огурцов и зелени и накрошила себе целую тарелку салата, приправив все это подсолнечным маслом. Приготовила омлет с ветчиной и поставила варить кофе. Покушав и подобрев, Злата вымыла за собой посуду, позвонила родителям, сменила тунику на кружевной сарафанчик и с легким трепетом снова взяла в руки мобильный. Дорош ответил не сразу. Злата уже собралась в сердцах бросить телефон, когда услышала его сдержанное: «Да!». Сразу захотелось положить трубку, и улыбка, коснувшаяся было ее губ, увяла, не успев расцвести. — Привет! — сказала она. — Привет! — ответил он и замолчал. — Ты что-то не звонишь… — Я занят! — отрезал он. — А-а-а… — протянула девушка, только сейчас понимая, ни улыбки, ни нежности в его голосе и в помине нет. — Что-то случилось?