Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 29 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Разогнавшийся клин хасс-гулямов, насчитывающий человек пятьсот, уже вошел в зону поражения моих стрелков, и первый же залп накрыл их ряды, сея панику и смерть. Впрочем, на триста шагов даже бронебойные стрелы не берут ламеллярную защиту, а отборные воины сельджуков к тому же умело прикрываются щитами. Так что их потери от первого залпа были не очень значительными. Между тем рабская пехота живо разбегалась в стороны, образуя для всадников широкий коридор в собственном строю. А вот сражающиеся в первых рядах с яростным кличем удвоили напор, силясь теперь не пробиться к стратиотам, а повредить их копья! Кто-то догадался бросать трупы соратников на стальные наконечники, а после прижимать их к земле и вдвоем-втроем вырывать оружие из рук скутатов. Другие начали яростно рубить древки пик – в первую очередь на участке ожидаемого тарана тяжелой конницы. – Лучники, бей!!! Очередной залп стрел был значительно более эффективным, разом выбив несколько десятков всадников из атакующих порядков. Но, несмотря на потери, хасс-гулямы продолжили бег, пусть и темп их движения сбился из-за повергнутых наземь лошадей. Я заметил, что щиты большинства сельджуков имеют свежие отметины от рубящих ударов, а пиками на деле вооружены лишь несколько десятков всадников на самом острие клина. Между тем менавлиты прошли вперед через шеренги соратников. Опытные бойцы, они тут же атаковали пешцев противника, покинув строй и умело орудуя не очень длинными копьями в ближнем бою. – Менавлиты, назад, на колено! Бердышники, в копье! Крылья, передавайте пики в середину! Мои команды по возможности дублируют горнисты, повторяют по цепочке десятники и простые воины. Отбросив врага, воины исконно первого ряда фаланги встали на колени, уперев менавлы в землю. Бойцы же четвертой шеренги положили алебарды на плечи соратников, нацелив копейные острия навстречу всадникам. Передают воины с флангов целые пики товарищам в центр, но уже считаные метры разделяют стратиотов и разогнавшихся хасс-гулямов… – Лучники, бей!!! Третий залп в упор накрыл острие турецкого клина, выкосил целый ряд воинов левого крыла – с той стороны всадники не защищены щитами. Но лучники в этот раз стреляли по настильной траектории, прямо над головами копейщиков, и поток оперенной смерти накрыл именно наездников, практически не зацепив лошадей. – Аллагу акбар!!! Воинственный клич мусульман, исторгнутый сотнями глоток, практически разом потонул в отчаянном ржании напоровшихся на менавлы и контарионы лошадей, в гулком треске копейных древков. Но павшие животные первых рядов несли уже мертвых, утыканных стрелами наездников, и, рухнув перед строем скутатов, а где и на моих воинов, они же лишили их оружия. Между тем, разогнавшиеся хасс-гулямы продолжили стремительное движение благодаря напору всадников из середины и хвоста клина. Выжившие сельджуки на скорости врубились в ряды фаланги, коля пешцев длинными пиками, рубя их саблями, круша черепа воев булавами. Инерции их тарана хватило, чтобы стоптать менавлитов и в считаные секунды пробить коридор в первых трех шеренгах. А слабо защищенные ратники четвертой и пятой, вооруженные чересчур длинными, неудобными в ближнем бою пиками, стали легкой добычей для неистовых воинов Востока, лучших из лучших… – Лучники, бей!!! Пешцы, развернитесь лицом к врагу! Очередной залп стрелков вновь выбил первые ряды мусульман, но их место тут же заняли напирающие сзади рабы. Уже практически весь клин хасс-гулямов, сократившийся едва ли не вдвое, вонзился в середину фаланги, развалив ее надвое. Попытки ратников атаковать врага сбоку не принесли особых результатов, ведь теперь в бою участвуют лишь воины ближних к противнику рядов. Они не ощущают поддержки со спины и не могут использовать преимущества пятирядного строя копейщиков, а в индивидуальных схватках уступают гулямам. Между тем клин бронированных, тяжелых конников дотянулся до лучников, и те, вооруженные лишь топорами, стали разбегаться. Вскоре хасс-гулямы прорвались в тыл, окончательно разорвав строй моих воев на две части. Вслед за конницей сельджуков в прорыв устремилась пехота рабов, и над местом схватки вновь раздался оглушительный, леденящий кровь клич: – Аллагу акбар!!! Часть первая Глава 1 Декабрь 1068 г. от Рождества Христова Грузия, Джавахети. Долина реки Куры – Развернуть строй! Разворачивайтесь!!! Подобный маневр мои воины никогда не отрабатывали. После успеха в сражении с касогами я верил в свою фалангу и не представлял, что таран конницы способен прорвать ее ряды. Теоретически развернуть строй все еще возможно. По крайней мере, в детстве я читал о том, как греки сумели разбить персов при Марафоне даже после того, как удар конницы развалил их фалангу надвое. Вот только на практике получается не очень… – Заворачивай правое крыло! Отступайте на правом крыле! Левое, на месте!!! Горнисты, как могут, дублируют мои команды. Но если для половины войска, прижатого к скалам, мои приказы выполнимы, то отрезанные от нас вои, выполняя этот маневр, гарантированно обрекут себя на гибель. Причем непонятно, есть ли с той стороны кто-то из тысяцких, способных взять управление ратью в свои руки. Отсюда не видно – десятники и сотники, как правило, занимают позицию справа от своих людей, а вот старшие офицеры держатся примерно посередине строя. То есть там, где был прорыв! Ругательство само по себе сорвалось с губ, когда в разрыв шеренг, образовавшийся при попытке правого крыла начать разворот, с диким криком ворвался клин пешцев-гулямов. Последние, явно уступая моим воинам в схватке на копьях, однозначно выигрывают в ближнем бою, умело рубясь кривыми клинками. Они уже заполонили прорыв плотной массой, в то время как всадники зашли к нам в тыл. Привлеченные звуком боевого рога, они прекратили истреблять стрелков и теперь спешно строятся клином шагов за сто позади фаланги. – Лучники, отступить в середину строя! Пятый и шестой ряд, разворот!!! Склонить копья! Над полем боя вновь раздался утробный рев восточного рога, и хасс-гулямы сорвались на стремительный бег. Ошарашенные переломом в битве греки бестолково пытаются сбить строй, выставив перед собой длинные копья, а едва успевшие отступить лучники вразнобой стреляют по клину всадников. И все это происходит под истошные крики командиров, вносящих особую нотку в воцарившийся хаос… Но пыл элитных бойцов сельджуков, которых, к слову, осталось явно меньше половины, остудили и эти приготовления. Шагов за пятьдесят их клин на скаку сворачивает вправо и устремляется к отрезанной от меня половине фаланги. – Аллагу акбар!!! Мусульманский боевой клич сорвался с уст всадников перед самым столкновением, и тут же ему вторит дикий, звериный рев боли и ужаса, исторгнутый сотнями людей. На моих глазах хасс-гулямы на скаку ворвались в ряды греков – пусть их и загородили рабы, но конники-то возвышаются над пехотой – и буквально сразу разрубили фалангу ряда так до третьего. Похоже, мой приказ развернуться задним шеренгам они не исполнили… Бронированный клин врага замер на позиции алебардщиков, но через две-три минуты продолжил движение вперед, окончательно прорвав строй воев, прижатых к реке. Это наш шанс. – Отступаем! Под счет десятников отступаем! Развернуть копья к врагу! Менавлиты, на правое крыло!!! Лучники, отступить назад! Стрелять по готовности!!!
Сражаться пятясь мои скутаты худо-бедно умеют, этот навык мы тренировали. Над рядами воев раздается очередной гулкий выдох, и удар сотен копий по фронту опрокидывает особо ретивых гулямов, дав время лучшим бойцам отступить сквозь ряды товарищей. Менавлиты – самые опытные и искусные воины, они умеют сражаться в строю и вне строя, прекрасно владеют своими короткими копьями в ближнем бою, защищены лучше всех. Только они способны потеснить гулямов, напирающих с правого фланга и уже пытающихся обойти нас сзади. Сзади, где остались только лучники… Первый натиск врага они отразили слитным залпом в упор. Но сельджуки быстро сколотили «черепаху» и приблизились к пятящимся воям на удар копья – а после молниеносно ринулись в бой, навязав моим людям проигрышную для них ближнюю схватку. Лучники, через одного вооруженные лишь топорами да широкими ножами, натиска не выдержали. Они бросились бежать от гулямов в разные стороны, и последние тут же ударили в тыл шестой шеренге скутатов, состоящей из физически крепких новичков. Результат их схватки предугадать нетрудно. Только-только начавшая спасительное отступление фаланга, точнее, ее левая часть вновь сбилась с шага на правом крыле. – Отступать, не ломая рядов! Отступать и не ломать рядов несмотря ни на что! Отходим к горной тропе!!! Вот он момент, когда от меня как полководца уже ничего не зависит. Ибо если сейчас ничего не предпринять, пешцы сельджуков завершат наше окружение и окончательно застопорят движение назад, к спасительному подъему в горы. Сейчас их нужно отбросить, отбросить любой ценой, или ляжем здесь все! – Добран, Дражко, готовы?! Глаза братьев-ободритов яростно сверкнули, и воины согласно склонили головы, одновременно потянувшись к рукоятям мечей. К слову, мои ближники не просто личные телохранители, они еще и десятники отборных рубак-варягов, неотступно сопровождающих меня в походе. Всего два десятка – не так чтобы очень много. Но сейчас ход боя может переломить и столь малая сила – как соломинка хребет перегруженному поклажей верблюду. По крайней мере, я на это надеюсь. – Тогда за мной! Небольшой отряд северян, прижавшихся к самым скалам, бодро побежал вслед за мной – да и бежать тут совсем недалеко. Лучники живо расступаются перед нами, открывая дорогу на ходу сбивающимся в клин варягам. – Святой Ола-а-а-ф!!! Полурев-полуклич варанги стал последним, что услышали ближние к нам гулямы. Яростно и часто засверкавшие топоры и мечи обрушились на мусульман, не ожидавших столкнуться со столь свирепым противником. Всего за несколько мгновений камни окрасились кровью десятка павших рабов… Я же чуть отстал от телохранителей, не позволяя горячке боя увлечь себя раньше времени. – Десятники, стройте лучников! Бейте по прорывающимся! Не дайте нас обойти!!! Командиры стрелков зычно зарычали на воев, наводя среди них порядок. Между тем клин варягов, отбросив гулямов дружной атакой, распался, растянулся в тонкую цепочку воинов, пытающуюся на щитах удержать многочисленных врагов. Но вот слева один из северян пал, пораженный в голову узким копейным наконечником. В брешь между варягами и бойцами пятой шеренги фаланги, взявшимися за топоры, тут же прорвались трое гулямов. – Бей!!! Привычный боевой клич я проревел для самого себя, преградив путь сельджукам. Под стремительный и сильный удар копья заученно подставляю сердцевину щита, отводя наконечник в сторону, и рывком сближаюсь с гулямом, не позволяя ему вновь воспользоваться опасным на дистанции оружием. Загорелое лицо мусульманина исказилось в яростном оскале, он выпустил из пальцев древко, одновременно закрыв грудь и голову щитом. Чуть присев, ударом от себя я пробороздил острием нижнюю часть живота противника, светлая харалужная сталь с легкостью разрубила кольчужные кольца на три пальца ниже кромки щита. Удар! Скорее почувствовав, чем увидев летящую справа саблю, я ныряю под клинок подскочившего сбоку гуляма и, распрямившись, успеваю рубануть навстречу, под мышку правой руки. Сельджук вскрикнул от боли, невольно опустив щит, – и удар меча сверху развалил его шею до гортани. Очередную атаку я едва успеваю принять на защиту, закрывшись чуть ли не в последний миг. Левую руку ощутимо тряхнуло от удара, и тут же сельджук с силой протаранил меня щитом в щит, отбросив назад. Но обманную подсечку я пропустил под стопой, вовремя подняв переднюю ногу, и рубанул по клинку противника. Харалуг буквально срезал верхнюю треть клинка, и прежде, чем опешивший раб успел среагировать, меч разрубил его правую голень. Покалеченный воин свалился на землю, отчаянно заверещав от боли… Кажется, атака гулямов отброшена – врага, попытавшегося было напасть слева, свалила стрела, метко выпущенная с десяти шагов, а брешь между фалангой и варягами закрыли менавлиты, пробившиеся к месту схватки. Закованные в ламеллярные панцири поверх кольчуг, они умело орудуют копьями и клинками, принимая вражеские атаки на ростовые щиты. А их точные, выверенные месяцами бесконечных тренировок уколы каждый раз находят цель в рядах мусульман – и последние попятились, отступили от столь опасного врага. – Шаг назад! Давай, отступаем!!! Половина фаланги медленно отползает назад, пока наши соратники гибнут в плотно сжавшемся кольце сельджуков. Бронированные всадники Алп-Арслана отступили, окончательно сломав строй воинов, окруженных гулямами у реки. На мгновение сердце больно сжалось от острого чувства вины. Ведь это я привел их на смерть, бросил в самоубийственную атаку, а после в горячке боя решил пожертвовать ими, понимая, что окруженные, с разваленным строем вои не смогут отступить… Но как же мне хотелось дать приказ остановиться, а после вновь пойти вперед, на выручку своим людям! Прекрасно осознавая, что шансы спасти хоть малую их горстку ничтожны, а вероятность погубить остатки дружины куда как велики, я все же всерьез колебался – пока не увидел на гребне подъема легких стрелков, спешащих в нашу сторону. – Поднять щиты! Стена щитов!!! Отступаем под команды десятников!!! Нет, я сделал единственный возможный выбор, дарующий спасение хоть части воинов. Вот только в груди вдруг стало бесконечно пусто, а рот наполнился горечью. Кажется, и дорога отчего-то поплыла перед глазами, по щекам побежали капли горячей влаги… Более двух часов мы пятились назад под непрекращающимся, хотя и не очень плотным обстрелом врага – по всей видимости, сельджуки подрастратили стрелы. Но зато теперь они приближались на двадцать – тридцать шагов и били очень метко, в щели, едва образовавшиеся между щитами, смыкающимися над головами воинов. И рать несла потери. Но вот наконец и подъем в горы – а судя по совсем уже редкой стрельбе степняков, боезапас они свой практически исчерпали. – Лучники, изготовиться к бою! Вои, по моей команде опускаем щиты! Выждав секунд двадцать для верности, я дико закричал: – Щиты опустить! Стрелы!!! В ответ мне раздались зычные команды десятников: – Бе-э-эй!!! «Черепаха» развалилась мгновенно. Прятавшиеся в глубине ее построения лучники дружно ударили по врагу, разом выкосив ближних к нам всадников, не ожидавших такого маневра. – Бей! Жидкий залп сельджуков обрушился на нас раньше, чем мои стрелки изготовились ко второму выстрелу, и потому поразил десятка два воев. Но ответный град стрел, прицельно выпущенных по скоплению всадников на дороге, выкосил их первые ряды – и турки подались назад, дико вереща. Сердце часто и радостно забилось в груди, пока я не разглядел за спинами отступающих рысью всадников многочисленные ряды пешцев-гулямов, прижавшихся к скалам. – Похоже, с нашими все… – раздался за спиной чей-то голос. Я в ярости обернулся, ища глазами столь «проницательного» ратника. Не нашел и, устыдившись секундного порыва – на больную мозоль наступил, зараза! – зычно воскликнул: – Вои, стройсь полукольцом около тропы! Стрелки и менавлиты, первыми начинаете подъем, лучники, прячьтесь за камнями, отгоняйте торков! Стрелы беречь, бить только наверняка! Менавлиты, прикрывайте их щитами!
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!