Кому — [Болтуш]: мне нравится. Много крутых трюков. А тебе нравится играть за мага? [Болтуш] шепчет: Очень весело! Но я хочу делать деньги, ахаха Кому — [Болтуш]: Так создай себе разбойника и посмотри, понравится ли [Болтуш] шепчет: Ну да, может быть. Не знаю Мартин практически слышал, как она чавкает жвачкой. Всё равно, дай ей шанс. Всё равно пока никто другой не клюнул. Кому — [Болтуш]: Чё хочешь делать? [Болтуш] шепчет: Да я просто хожу, подумываю потом пойти в таверну в Серебряный город;) Нет, это всё решило. Игроки в Орде, особенно орки, ходили туда для эротических ролевых игр. Мартин даже переварить этого не мог — какой смысл притворяться, что ты занимаешься сексом с незнакомыми людьми в видеоигре? Он даже не был уверен, как это работает с точки зрения логистики — как можно одновременно печатать и управлять руками для других целей? В любом случае, эта девушка ему не подходила. Кому — [Болтуш]: Ну что ж, удачи:) [Болтуш] шепчет: Нууу, а ты разве не пойдёшь? Кому — [Болтуш]: Не в этот раз. Доброй ночи. [Болтуш] шепчет: Придурок Ну да, с таким оскорблением ей либо биологически, либо эмоционально лет четырнадцать. Очередное подтверждение. Он просидел так ещё полтора часа, медленно поедая пиццу, рассылая рекламу через равные промежутки времени и отвечая тем, кто клюнул. Торговать с троллями — всё равно что кинуть хлопушку в бочку с рыбой. Их так легко довести до безумия, стоит просто упомянуть президента, а потом можно сидеть сложа руки и наблюдать за разворачивающейся драмой. Когда ему это надоело, он выполнил несколько ежедневных заданий, а затем решил выйти из игры. Сегодня не повезло. * * * Несчастные в браке женщины — вот кого искал Мартин. По двум простым причинам. Во-первых, прагматичная причина — они сами не хотели, чтобы их поймали. Одиноким женщинам не терпелось рассказать миру о своём новом мужчине. Они писали посты и меняли статус отношений в социальных сетях. Часами анализировали с подругами их захватывающую находку за чашкой кофе, и каждая потенциально убийственная деталь о нём была бы известна первому встречному. А когда приходило время для встречи, начинались нескончаемые консультации по поводу выбора наряда, основанные на всей информации о том, где проходит встреча, и всех дальнейших романтических событиях, на которые они надеялись. Чёрт, они даже могут познакомить его с друзьями, чтобы похвастаться. Он не мог рисковать встречами с неожиданными знакомыми. А вот замужние женщины были до блаженства тихими. Им не нужны были сообщения или звонки с незнакомых номеров. Не нужны были новые друзья на Фейсбуке. Никаких электронных писем, если ревнивый муж решит взломать почту. Ему не нужно было убеждать их так себя вести — он просто сидел в стороне, пока они сами прорабатывали детали, даже позволял им чувствовать себя виноватыми за то, что они обращались так с ним. Они не требовали от него дополнительной информации и открытых поступков, в которых сами не могли участвовать. В этом ему помогал Скайп — вымостил дорогу из золотого кирпича, по которой можно спокойно пройти. Голосовой чат и веб-камера — так же легко, как и телефон, но не оставляет следов. Никаких журналов звонков или идентификационных номеров в телефонных счетах. Даже если любопытный муж взломает учётную запись, его «имя» в контактах можно легко объяснить — многие люди использовали Скайп для ходов в игре. А самое главное — они настолько же сильно нуждались в прикрытии, когда уезжали в другой город. У них была собственная мотивация придумать убедительную причину, чтобы уехать на несколько дней без мужей. Они сами составляли план, с небольшими подсказками от него. Лучшим прикрытием были реальные рабочие мероприятия: командировки, корпоративные встречи, конференции. Замужняя женщина не захотела бы, чтобы его имя значилось в гостиничном номере или в каких-либо других записях; слишком рискованно, и ему это идеально подходило. И последний штрих, решающий ход: быстрый звонок мужу во время ужина и просьба поговорить с детьми (если они есть). После такого звонка он мог быть уверен, что разгневанный муж не будет ждать их в отеле. И замужние женщины так отчаянно старались угодить. Интрижки на стороне были их восхитительной тайной, яркой звездой на горизонте их отчаяния. Их грандиозным романом, тем, что поможет им встретиться лицом к лицу с жизнью, которая сложилась вопреки их надеждам. Они хотели превращать эти романы в нечто бо́льшее, нуждались в этом, и не могли рисковать всё потерять. Поэтому они делали то, что он просил, не задавали лишних вопросов, даже не задумываясь об этом, потому что боялись, что он их бросит. И так они пропускали предупреждающие знаки, которые заставили бы других женщин испугаться и убежать. А вторая причина заключалась в морали. Женщины, которые изменяли своим мужьям и были способны разрушить свою семью, лишить своих детей надёжного дома, отца и нормальной жизни, должны были умереть. Всё просто. Глава десятая — Вы должны исправить двойку за сочинение моего сына. Мышцы на шее Эмили Карсон напряглись, а её бледно-голубые глаза сузились. Только не снова. — Простите, миссис Морген. По заданию надо было написать сочинение на три страницы о том, как Теннесси стал штатом. А вы сами видите, что это сочинение меньше двух страниц и совсем не на ту тему. Эрик написал о своих любимых каникулах. — О его любимых каникулах в Теннесси. Эмили мысленно прикрыла лицо рукой. Серьёзно? — Это не соответствует заданию. Ученики должны писать на ту тему, которая была объявлена. — Но он написал о Теннесси. Это хоть немного, но по теме. Это же должно как-то считаться, ему нельзя ставить двойку. Поставьте хотя бы четвёрку. Эмили посмотрела на сидящую напротив женщину с лицом, похожим на мордочку хорька. У неё было такое же отсутствующее выражение лица, которое Эмили каждый день видела у Эрика. Что не так с этими родителями? Они, наоборот, должны стремиться к тому, чтобы их ребёнок чему-то научился, обрёл необходимые навыки. А вместо этого они без конца с ней спорят. Не хотят, чтобы их детям приходилось делать домашние задания, писать сочинения или читать вне классных часов. Разумеется, они и пальцем не пошевелят, чтобы хоть с чем-то из этого помочь. И если их дети получают плохие оценки, это ни за что на свете не может быть сигналом о том, что ребёнку надо больше стараться! Нет, это означает, что она — плохая учительница. Ничего удивительного, что так много педагогов просто сдаются и не обращают внимание на успеваемость детей. Она заправила свои тонкие каштановые волосы за ухо и сделала глубокий вдох. Вот, что она хотела сказать: «А теперь переведите это в реальный мир, Дамочка. Когда ваш босс скажет вам составить отчёт о прибыли вашего отдела за финансовый квартал, напишите ему историю о том, как весело вам было развлекаться в отпуске. И тогда посмотрите, уволят вас или оставят». Вместо этого она снова объяснила, стараясь говорить размеренно и тщательно проговаривая все слова: — Сочинение вашего сына не соответствует заданной теме. Мы ставим двойку за сочинение, если оно меньше указанной длины или не соответствует заданию. Таковы правила. Мы считаем, что к пятому классу дети должны понимать важность выполнения поставленных требований. После этого Эмили подтолкнула сочинение обратно к миссис Морген. Она отпрянула от бумажки, как от ядовитой змеи, и ее безэмоциональное лицо окаменело. — Но что-то соответствовало. Он заслуживает поблажки. Эмили посмотрела на свои часы. Эта женщина её не слушала, и у Эмили не было времени повторять одно и то же, пока не затошнит. — Простите. Если я исправлю оценку, ваш сын так ничему и не научится. Также это будет несправедливо по отношению к другим ученикам, которые верно выполнили задание. Миссис Морген наклонилась к Эмили, теперь её лицо было всего в нескольких сантиметрах. — Слушай сюда, наглая сучка. Мой сын сдал задание. Он заслуживает поблажки, и ты это обеспечишь. А если нет, я сделаю так, что ты очень сильно об этом пожалеешь. Я знаю, где вы живёте, миссис Карсон. Волосы Эмили выпали из-за уха, когда она встала и пересекла комнату, встав у телефона на стене. — Думаю, лучше нам обсудить этот вопрос, как и вашу угрозу, в кабинете директора. Миссис Морген тоже встала. — Вы почти правы. Если не исправите оценку, я клянусь, что выдумаю какую-нибудь историю о том, как вы унижали моего сына, ей будет интересно послушать. Как вам такое? Вы на него накричали и сказали, что он «отсталый дебил, который никогда ничего не добьётся», и из-за этого он не может выйти из депрессии? А, и ещё! Теперь, когда он пытается делать домашнее задание, его тошнит, а потом он плачет. Вся кровь отлила от лица Эмили. Она уж думала, что всякое повидала, но это что-то новенькое. Не бойся. Не давай ей понять, что она тебя задела. Эмили открыла дверь. Родительница указала на выход. — После вас. * * * Миссис Морген превратилась в текущую реку крокодильих слёз, как только кабинет директора замаячил в конце коридора. Эмили запоздало осознала свою ошибку. Надо было оставить эту особу в классе, самой прийти и сообщить об угрозе и послать Джойс обратно в класс разбираться с этой гадюкой. Ложь миссис Морген была очевидна, и она противоречила самой себе по мере того, как шла история. Но все-таки ее слов хватило. Джойс подождала, пока она выговорится, и спросила, хочет ли миссис Морген подать официальную жалобу. Затем Джойс заверила миссис Морген, что на следующий день её сына переведут в другой класс, и отвела её в кабинет заместителя директора, чтобы оформить бумаги. Когда директор вернулась в кабинет, на ее лице застыло невозмутимое выражение. — А теперь выслушаем твою версию. Она же не могла поверить в эти бредни? Эмили объяснила, почему к ней пришла миссис Морген. — Она уже четвёртый раз просит изменить оценку сына, а ведь сейчас начало декабря. Также она присылала мне отвратительные записки о том, что я задаю слишком много и тем самым напрягаю родителей, — рассказала Карсон и передала Джойс сочинение. — Когда я объяснила, почему не могу поменять оценку, она стала мне угрожать. Сказала, что придумает историю, как я унижала её сына, а ещё что знает, где я живу. — Так ты говоришь, что она выдумала жалобу, потому что ты отказалась менять оценку Эрика? Эмили моргнула. Какое безумие. — Да, именно так. Лицо Джойс не выдавало ни эмоции.