— Даже если подозреваемого исключат, это ещё ничего не значит. — Как это? — спросил Арнетт, потирая подбородок. Эта привычка появилась у него с тех пор, как он бросил курить. — Если мы выявляем ДНК из крови или спермы, то примерно понятно, как они могли оказаться на жертве. Но при таком раскладе ДНК выявляется из клеток кожи. И жертва, например, могла пойти в бар перед тем, как вернуться домой. Может, кто-то в неё врезался, она упала, и человек помог ей подняться. В таком случае на её одежде тоже могли остаться клетки кожи, особенно, если человек вспотел. — Так получается, это может быть кто угодно? — спросил Арнетт. Джанет заговорила быстрее, когда начала объяснять. — В этом вся проблема ДНК кожи, ведь её очень легко передать, и, соответственно, трудно объяснить, как она туда попала. Вы же слышали про дело Кэти Энн Марчант? Девочку похитили и убили. После пятнадцати или около того лет дело открыли заново и провели анализ ДНК кожи на её трусах. Поскольку она не соответствовала ни одному из членов семьи, их можно было оправдать, и это попало в прессу. Единственная проблема в том, что на этом основании нельзя давать оправдание, потому что та ДНК могла остаться совсем от другого типа контакта, который не относился к убийству. — Например? — голос Арнетта стал выше на октаву. Джанет пожала плечами. — Я всего лишь читала статью об этом. Одна лаборатория проводила тест, чтобы понять, насколько легко ошибиться с контактной ДНК. Трусы протестировали прямо из упаковки. Нашли две ДНК, которые не принадлежали никому из лаборатории, одна из субвизуального мазка крови, скорее всего, от рабочих фабрики или инспекторов. А теперь представьте, что эти трусы были на вашей жертве, и вы ошиблись, решив, что ДНК принадлежит преступнику. — И так настоящего убийцу можно оправдать, если ДНК не совпадёт, — вставила Лопес. Арнетт откинулся на спинку стула. — Тогда зачем вообще это проверять? Джанет кивнула. — Это бесит, я знаю. Скорее всего, полученные данные всё же относятся к убийце, учитывая места синяков — поэтому мы считаем, что клетки эпителия в этой области имеют какую-то важность. Но вы должны понимать, что несмотря на совпадение ДНК, этого будет недостаточно. Любой адвокат разобьёт такое обвинение в пух и прах. — Получается, это укажет нам верное направление, но не сможет обвинить убийцу, — Джо постучала ручкой по колену. — Верно. — Выходит, мы получим все образцы ДНК и посмотрим, сможем ли найти кого-то совместимого с этими данными. Если нет, то это ничего не даст, но если да, то мы идём за этим подозреваемым, словно фурии ада. — Верно, — повторила Джанет и улыбнулась. — Поняла, — Лопес сделала пометку в блокноте, а в глазах вновь появился огонёк. Джо улыбнулась этой перемене. — Это всё? Джанет просмотрела свои пометки. — Мы нашли несколько мелких волокон на её шее, скорее всего от орудия убийства. Они жёлтые, похоже на полиэстер. На верёвку не похоже, вероятно это какая-то ткань. Но больше я ничего не могу сказать, пока не найду, с чем их сравнить. Это всё. Телефон Джо завибрировал. Она взглянула на имя и переключила звонок на голосовую почту. — Они не совпадают ни с какими волокнами в комнате? — спросила Лопес. — Нет. Мы проверили портьеры, полотенца, всё, что было. — Ну, по крайней мере, мы знаем, что нужно искать что-то желтое, чем можно задушить. Уже что-то, — Джо повернулась к Лопес. — Есть какие-нибудь зацепки из компьютеров и телефонов? Лопес чуть выпрямила спину. — Мы всё ещё восстанавливаем удалённые письма и сообщения, но пока что нет чего-то даже отдалённо подозрительного. Джо встала, и остальные последовали примеру. — Держите меня в курсе. Есть что-то ещё, пока я не ушла звонить? Каждый счел нужным покачать головой. Джо направилась обратно в офис, заперла за собой дверь, затем достала телефон и позвонила по тому номеру. — Джози? — ответила Ева. — Спасибо, что наконец-то перезвонила. Ева Ричард была лучшей подругой Джо с тех пор, как она в возрасте тринадцати лет переехала в Окхерст из Нового Орлеана. Тон её голоса казался притворно шутливым. — Как всегда драматизируешь, мы созванивались только вчера, — напомнила Джо, рассмеялась и плюхнулась в кресло. — Я так понимаю, ты знаешь, почему я звоню, раз сбрасываешь звонки. — Я не хочу сейчас ходить на свидания вслепую, устроенные моей мамой, Ева. И я ничего не могу поделать, раз она этого не понимает. — Она психует, Джози. — Она психует каждый раз, когда я с кем-то расстаюсь. — В этот раз всё по-другому. Ты никому об этом не рассказала, а теперь даже не сделаешь маме одолжение с этими слепыми свиданиями. Вообще, она просила меня, чтобы я сказала тебе об искусственном оплодотворении. Джо поперхнулась кофе, который только что отхлебнула, и с трудом не разлила его себе на рубашку. — Тебе надо предупреждать заранее, если ты собираешься использовать слова «моя мама» и «искусственное оплодотворение» в одном предложении. — Тогда представь, какого было мне. — Да, я могу понять, что эта беседа была не из приятных, — согласилась Джо. — Я ей позвоню и успокою. — Успокой и меня тоже. — Да ладно, я же тебе всё рассказала. Чем это отличается от сотни моих таких же проколов? — Отличается тем, что ты только что сказала. Ты как будто сдалась. Ты даже не позвонила ему, когда он ушёл, чтобы выяснить, что случилось. И ты не говорила никому об этом до тех пор, пока не пришлось. С тобой что-то происходит, и я дала тебе время самой в этом разобраться. Может, даже слишком много. Поэтому с меня хватит. Джо загнула краешек папки с делом Джанин и вздохнула. — Пожалуй, это не казалось мне чем-то важным, чтобы об этом распространяться. — И неважно почему, да? То ли потому, что ты убедила себя в его непременном возвращении, то ли потому, что не хотела разбираться с последствиями? — Нет, возвращаться он точно не станет. И я по нему скучаю, но не слишком сильно. И нет, я не хотела всё это объяснять, потому что, как бы ужасно это ни звучало, мне на это плевать. Я знаю, что моей маме этого не понять. И я не знаю, сможешь ли понять ты. Но если к тридцати семи годам я не поставила личную жизнь в приоритет, то для этого есть причина. Я не хочу детей, и мне кажется, что даже не хочу отношений. Особенно если они мешают моей карьере, а так оно и есть. Ева на долгое время замолчала. — Ладно, как мне тебе помочь? Сказать твоей маме, чтобы отстала? Заказать тебе стриптизёра и напиться с тобой? Устроить спа-выходные? Джо улыбнулась. — Я поговорю с мамой, но уверена, что в итоге пойду на это её свидание вслепую, чтобы она не стала приносить в жертву живых цыплят во имя внуков. Стриптизёров оставь себе, а выходные вместе — это здорово. Может, соберемся в поход? — Э-э-э, я почти уверена, что в эти выходные будет снег, и даже если нет, мне не улыбается умереть на сорокаградусном морозе. Как насчёт старого доброго кофе? Я попрошу Тони присмотреть за детьми и заранее к тебе приеду. — Хороший план, — согласилась Джо, затем сбросила звонок и открыла папку Джанин, чтобы добавить новые сведения. Глава шестнадцать Из-за секрета всё остальное стало как-то проще выносить. — Прости, мам, но твоя лазанья просто невкусная, — сказала Сюзанна. Судя по ее лицу, можно было подумать, что на её тарелке лежит расплющенный скунс с зияющими ранами, откуда вытекает зелёный гной. — Наверное, это правда, — улыбнулась Эмили, забирая пустую тарелку Эдди и направляясь к посудомойке, пока Эдди прямиком шагал в гостиную, чтобы включить телевизор. — Может, тебе с этим что-то сделать? — продолжила Сюзанна. Злобный сарказм так и сочился из её голоса. — Хм-м-м. Раз уж тебе так не нравится мой рецепт, залезь в интернет и найди новый. Приготовишь свой вариант в субботу? — Ни за что! — «За что». Уверена, у тебя прекрасно получится, а я как раз поучусь. — Ничего я не буду делать.