После того, как Ася поговорила с тем мальчиком, близнецы больше ничего у нее не просили. Они получили необходимую информацию, и ходить на конференцию дальше было не обязательно. Но ведь Асе хотелось! Ей понравились эти игры в дипломатов, понравились дебаты, где нужно было не орать, а знать как можно больше. Несмотря на то, что во время конференций порой случались настоящие скандалы, все участники оставались в образе. А это значит, что как только они прекращали считать себя представителями стран, к которым не имели никакого отношения, дружеская атмосфера мигом восстанавливалась. Так что Ася не собиралась пропускать закрытие конференции. Во-первых, это было просто весело. Во-вторых, она получала шанс еще раз продемонстрировать свой роскошный национальный костюм, уже заработавший ей немало комплиментов. Ну вот и как при таком раскладе не пойти? Она ожидала, что это будет праздник – и не ожидала услышать выстрелы. Ася даже сначала решила, что ей просто чудится, она приняла одно за другое. Ну не может же быть так, чтобы в школе стреляли! Наверно, это что-то большое упало или какой-то особо одаренный шутник петарду приволок… Ася, конечно, знала, что нападения на школы случаются. Она смотрела новости, в которых рассказывали о тех жутких случаях. Но ей почему-то всегда казалось, что это происходит не рядом, а где-то очень далеко с совершенно другими людьми. С особенными людьми – безымянными, безликими, специально созданными для роли жертв всех преступлений. Но уж никак не с настоящими! Так что и с Асей не произойдет… Ну а потом настал этот день – в котором были выстрелы, крики, дрожащие от топота коридоры и общее настроение сгущающегося ужаса. Когда все началось, Ася находилась в конференц-зале вместе с другими участниками проекта. Они были сами по себе: только старшеклассники, участие взрослых в самих церемониях не предполагалось. Сначала это было фишкой праздника, а теперь рисковало стать проблемой. Нет, в первые минуты они отреагировали правильно: заперлись в зале, задвинули двери столами, забились по дальним углам. Но как только снаружи наступило затишье, начались споры – сперва осторожные, а потом все более громкие. – Они ушли в другое крыло… Нужно срочно бежать отсюда! – Куда бежать? Сиди и жди спасателей! – Каких спасателей? Вы не помните, чем заканчивались крупные операции по освобождению заложников раньше? Кто-то обязательно умирает! Не хочу, чтобы это был я! – Тогда сиди и не рыпайся! Мнения все больше разделялись. Примерно треть собравшихся подростков не верила, что хлипкая деревянная дверь выдержит атаку. Если до них все-таки доберется стреляющий, они умрут, это наверняка – укрыться в зале негде, выход всего один, их просто перестреляют, как мишени в тире! Оставшиеся считали, что нужно надеяться на лучшее и ждать. Рисковать, чтобы кто-то точно умер, не хотелось. Да, тогда погибнет меньше народа, чем при проникновении преступника в зал. Но тем, кого все-таки застрелят, будет уже все равно. Ася была согласна с большинством, однако она признавала, что меньшинство, как это часто бывает, оказалось куда более настойчивым и наглым. Очень скоро переговоры переросли в попытки пробраться к двери и разобрать баррикады. Сама Ася в переговорах не участвовала, ей быстро стало ясно, что победит не тот, кто умнее, а тот, у кого более увесистые кулаки. Значит, дверь откроется и произойдет… Что-то. Она еще не знала, что именно. Тогда она и воспользовалась последним затишьем, чтобы позвонить дяде Яну. Она сказала ему про человека с ружьем – хотя не была уверена, что стреляющий действительно один и действительно вооружен ружьем. Просто о таком кричали последние подростки, забежавшие в зал, и Асе, ничего не видевшей, только и оставалось, что верить им. Дядя Ян был немногословен – но тоже согласен с большинством. Он считал, что им нужно дождаться полиции и ни в коем случае не устраивать забег к центральному выходу. То, что они не слышат выстрелов, ничего не значит. Преступник мог затаиться – как раз у центрального выхода, как охотник в засаде. Дядя умолял ее ничего не делать. Умолять было не нужно, Ася и так не рвалась в бой, она пообещала обязательно дождаться близнецов в укрытии. К сожалению, не все зависело от нее… В этой ситуации – почти ничего. Драка у дверей все-таки началась. Хотя не драка даже – так, потасовка, во время которой более адекватные подростки отскакивали от менее адекватных. Финал у этого столкновения оказался печальней, чем можно было ожидать: старую дверь не просто открыли, ее сломали, и теперь уже конференц-зал ни для кого не мог стать убежищем. Как только дверь была открыта, стало ясно, что свою безопасность они сильно переоценили. Выстрелы не затихли, подростки просто не слышали их за собственными спорами. Но теперь похожие на грозовой рокот звуки, разносившиеся по всем этажам, вселяли в них звериный ужас. – Мне кажется или источников звука несколько? – нахмурилась Ася. – Он что, не один пришел?.. Однако ее уже никто не слушал. Даже те, кто до последнего старался держать себя в руках, сорвались, когда исчезла дверь. Группа превратилась в толпу, подростки бросились прочь, расталкивая и сбивая с ног друг друга. Естественно, шум, который они подняли, не остался без внимания. Выстрелы зазвучали ближе – и один грохнул так, что от него оглохнуть можно было. Следом за ним раздался голос: – А вы куда собрались? Произошедшее дальше Ася запомнила смутно, лишь отчасти. Она тоже поддалась общему ужасу и слабо представляла, что происходит. Ей хотелось только одного: бежать как можно быстрее, укрыться, забиться в норку – быть тем зверьком, до которого не добрался хищник. Разум отступил, работали инстинкты, которые позволили людям так долго продержаться на этой планете. В себя Ася пришла только когда сумела спрятаться. Она тяжело дышала, сердце билось так быстро и громко, будто надеялось вырваться из груди и поскорее умчаться домой. Обернувшись по сторонам, Ася обнаружила, что осталась одна. Остальные куда-то разбежались, а она укрылась не в кабинете даже, а в просторном холле – но не на открытом пространстве, разумеется. Здесь сгрузили парты, которые вынесли из нескольких кабинетов на время конференции. Ася умудрилась юркнуть за них, она теперь и сама не понимала, как у нее это получилось. Она оказалась в железной клетке, но клетке надежной, прикрытой со всех сторон. Нужно было присматриваться намеренно и очень внимательно, чтобы обнаружить ее. По крайней мере, только на это ей и оставалось надеяться, ведь одна она была недолго. В коридор вышел стрелок – то ли единственный, то ли один из многих. И он оказался совсем не таким, как ожидала Ася. В новостях она видела людей, нападавших на школы – тех, кому удавалось после такого остаться в живых. Это были в основном подростки или молодые люди, агрессивные, озлобленные на весь мир, наверняка безумные. А здесь оказался не такой… Он прятал лицо за маской, однако по рукам, фигуре, походке Ася могла догадаться, что ему хорошо за сорок. Мужчина был не похож на подростка, который в восторге от своей кровавой эскапады, ему было все равно, скольких он убьет и что докажет этому миру. Он выглядел спокойным и собранным, он методично заглядывал в каждый кабинет… он как будто искал кого-то! Нет, не может быть… Так ведь никто не делает – правда? Это слишком дико и жестоко! Но чем дольше Ася наблюдала за ним, тем сильнее становилось чувство, что нападающий не поддался страстям, он четко осознает свою миссию. В коридор выбежали два подростка, юноша и девушка лет шестнадцати. Увидели мужчину с ружьем, замерли, как те самые олени перед приближающимся автомобилем. Мужчина тоже их увидел, направил оружие на них, грянул выстрел и… Они убежали прочь. Спотыкаясь, падая, рыдая. Шокированные тем, что выбитая дробью штукатурка разлетелась облаками у самых их лиц. Они так и не поняли, что он промазал намеренно – а вот Ася поняла. На таком расстоянии он не мог промахнуться, руки у него не дрожали, оружие он направлял уверенно. Он хотел изобразить безумного стрелка, но хотел он и промазать. Ему не нужны были горы трупов и реки крови, он точно искал кого-то! Обо всем этом, начиная с вынужденного побега из конференц-зала, она написала дяде Яну. Звук в смартфоне Ася отключила сразу, чтобы не попасться на случайном звонке, как одна из тех туповатых девиц, которые вечно погибают в фильмах ужасов. Но текст был безопасен, текст приносил пользу. Когда Ася дрожащими руками набирала сообщение, ей было не так страшно, как будто дядя Ян уже оказался рядом. А что на экран крупными каплями падали слезы… так ведь об этом никто не узнает. Дядя Ян согласился с тем, что устроившие драку подростки – дебилы, каких мало, но их уже не исправить. Он еще раз велел Асе сидеть на месте. Уточнил, где именно она укрылась. Она описала, как могла, и даже отправила фото. Дядя похвалил ее и снова велел ждать. Не бегать. Не становиться движущейся мишенью. Если догадка Аси верна, ее не тронут… Он не сказал, что стреляющим, возможно, нужна именно она. Для этого вроде как не было причин, но… С семьей Эйлеров постоянно что-то происходит. Возможно, Ася унаследовала это притяжение беды от предыдущих поколений. Ей хотелось сейчас услышать голос Яна или Александры. Близнецы сказали, что они рядом, но ощущение было такое, будто Ася застряла на другой планете, и никто уже сюда не доберется – невозможно это. Голос сделал бы их присутствие реальным… Однако Ася и сама прекрасно понимала, почему каждый звук сейчас способен превратиться в смертный приговор. Ей было легче, пока она оставалась одна. От грохота выбиваемых дверей, криков и редких теперь выстрелов она вздрагивала, слезы никак не желали останавливаться. И все же Ася сумела убедить себя, что все не так плохо. Ну а потом они снова пришли. На этот раз «они» – двое, чем-то похожие, и оба в масках. Значит, ей с самого начала не показалось, их тут несколько! Но об этом Ася уже предупредила близнецов, добавить ей было нечего, только и оставалось, что ждать. – Нашел? – коротко спросил один. – Нет… Пацана может здесь не быть! – Он точно здесь. – Нужно валить, все затянулось… – Время еще есть. Получается, искали все-таки не ее. Но сейчас Асе, замершей шагах в десяти от мужчин, было не легче. Она зажала себе рот рукой, чтобы не выдать себя ни вскриком, ни всхлипом. Слезы душили, голова шла кругом. Она не знала, сколько еще продержится… Один из мужчин, тот, что был спокойней, ушел искать дальше. Но второй, раздраженный, остался. Тот, что опасней, – как назло! Он достал пачку сигарет и стянул маску, чтобы закурить. Ася, не веря, что у нее хватает на такое смелости, сделала фото и быстро переслала дяде Яну. Все-таки делать что-то в момент страха было легче, чем просто ждать. Действие возвращало чувство контроля. Телефон ее не выдал, ее маленькая личная миссия прошла успешно. Но от случая Ася была не застрахована, а удача как раз решила ей изменить. Мужчина поджег сигарету, затянулся, пачку убрал обратно в карман и хотел убрать зажигалку, но та упала, скользнула в сторону – туда, где таилась, стараясь не дышать, Ася. Все произошло очень быстро – падение зажигалки, то, как мужчина нагнулся за потерянной вещицей, как увидел замершую девушку. Ничего уже нельзя было изменить… И не важно, честно это или нет. Так просто случилось. Секунды замедлились, растянулись, и, хотя все наверняка происходило очень быстро, Асе показалось, что она застряла внутри времени, как муха в янтаре. Мужчина встретился с ней взглядом. Сообразил, что он сейчас без маски, что она его видела. А значит, это выводило Асю из категории тех подростков, которых не обязательно убивать, можно просто припугнуть стрельбой по штукатурке. Он потянулся за ружьем, не говоря ни слова – зачем говорить с тем, кто доживает последние мгновения? Ася поняла, что сейчас умрет. Умрет, когда помощь наверняка близко, умрет, даже не став главной целью, случайно, глупо… Но разве это облегчит ее участь? Понимание того, что ее жизнь оборвалась из-за упавшей зажигалки? Так нельзя. Неправильно и все. Эта мысль подхлестнула, вывела из паралича, вызванного страхом. Ася сделала единственное, чтобы было ей доступно: изо всех сил ударила обеими ногами по сложенным партам, обрушивая внушительный вес металла и дерева и на себя, и на мужчину, который собирался ее убить. * * * Они не ожидали, что все будет организовано так быстро и нагло – да никто не ожидал! Александра не сомневалась, что Мария Савельева не имеет к этому никакого отношения, и не только потому, что это не ее профиль. Савельеву либо уже задержали, либо вот-вот задержат, показаний одного из ее клиентов для этого достаточно. Что же до доброй тетушки Лизы… Если бы речь шла только о теории, а не о реальных преступлениях, Александра даже восхитилась бы ее способностью принимать сложные решения быстро и жестко. Вот только речь шла не о теории, на кону стояли реальные жизни – детские в том числе. И можно было лишь надеяться, что хотя бы у наемников осталось что-то человеческое, раз уж у нанимательницы этого нет, и они не будут палить по всем детям подряд. Когда близнецы добрались до гимназии, территория была оцеплена. Яну удалось лишь добиться того, что их пустили за ограждение. Играть в героев-одиночек им никто бы не позволил, да они и сами понимали, что это скорее помешает нормальной работе. Оставалось только ждать – даже если ждать было тяжело, почти больно, особенно после того, как Ася, прислав то фото, перестала отвечать на сообщения… – Меня пустят после того, как отработает группа захвата, – указал Ян. – Сразу после этого… Потому что там Ася, но хотя бы это они понимают! – Тебя – а меня? – Тебя нельзя, – смутился брат. – Ты же считаешься стажером, а стажерам не положено… Вот и опять ей напомнили о ее положении. Александра знала, как нужно действовать, и брату она ни в чем не уступала. Но здесь у нее не было и половины тех полномочий, которые появились бы в Австралии. И вроде как не на кого обижаться, она сама о таком просила. Просто теперь это не казалось ей такой уж хорошей идеей. Но срываться на Яна было бесполезно, он-то ни в чем не виноват. Александра заставила себя сдержанно улыбнуться: – Я понимаю. Хотя я не уверена, что и тебе нужно туда лезть, возможно, от нас больше толку здесь. – Какой от нас может быть толк там, где не стреляют? – Но ведь стреляет не очередной псих или наркоман! Это явно наемники, которые работают за деньги, а не за идею. Этот цирк Сурначева устроила, чтобы смерть Тимура сочли случайной, но послала она все равно не фанатиков. – Они бы не сунулись в школу, если бы у них не было минимум одного проработанного плана отступления, – наконец сообразил Ян. – Да, и они должны были знать, что быстрым такое задание не будет – школа большая, детей много. Время они наверняка отсчитывали до штурма, а не до приезда полиции. Но они не могли планировать выход через главные двери даже под прикрытием толпы заложников. – А что тогда? – А как бы ты вышел? Ян на секунду задумался, потом ответил: – Под землей или над землей, если на земле повсюду следят. – Это да, но под землей они прокопаться бы не успели – такое сложно устроить, а решение о нападении Сурначева приняла быстро. Зато вариант с воздухом был вполне реален: крыша у школы плоская, многие соседние здания располагаются очень близко. Тут альпинистом не нужно быть, чтобы до них добраться! Но пока их догадку ничто не подтверждало. Не было ничего похожего на натянутые канаты, ничего, что вынесло бы вес взрослого мужчины. Александра попробовала прикинуть, каким образом она сама сбежала бы из школы, и это помогло, но вариантов оставалось все равно четыре. Слишком много, придется полагаться на удачу… Звать-то некого: никто в группе захвата не обратил бы внимания на ничем не подтвержденные домыслы.