Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 34 из 70 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Сэр. Медленно я ослабляю хватку, затем засовываю руки в карманы, где они не могут дотронуться до нее. Ее глаза изучают мое лицо. — Спасибо. Она заканчивает с последней пуговицей и начинает расстегивать мои манжеты. От облегчения в ее голосе у меня сводит челюсть. Во мне много качеств, но самоотверженность не входит в их число. Ей следовало бы узнать это лучше — если она этого не сделает, то достаточно скоро научится. Когда она опускает руки под вырез моей рубашки, прижимая свои мягкие ладони к моему прессу, каждый мускул в моем теле напрягается. Она медленно ведет ими вверх, пока рубашка не соскальзывает с моих плеч. Ткань застревает, мои руки в карманах не позволяют ей полностью упасть, и Эмми берется за мой пояс. Я останавливаю ее на полпути, запустив кулак в ее волосы. Она замирает. Я провожу рукой по верхней части ее горла и заставляю ее посмотреть на меня. — Шаг. Назад. Ее горло сглатывает под моей ладонью, и я опускаю руку. Когда она отступает, я позволяю рубашке упасть на пол, вытаскиваю пару спортивных штанов из открытого ящика и исчезаю в ванной. Черт. Мое тело чувствует себя как чертова печь. Я быстро переодеваюсь, на всякий случай засовывая нож в ящик комода, и открываю двери. Эмми смотрит на меня так, будто никогда не видела мужчину в спортивных штанах. Ее челюсть отвисла, глаза скользят по моему торсу, как будто она хочет лизнуть меня. Мой член дергается от этой перспективы. Проводя большим пальцем по щеке, качаю головой и иду к своей кровати. Она все еще смотрит на меня, когда я стягиваю одеяло и падаю на спину, наконец закрывая глаза и прикрывая их предплечьем. Еще через секунду, чувствуя, что она наблюдает за мной, я бормочу: — Иди сюда. Не то чтобы я смог заснуть сейчас, когда мой член тверд как камень. Я чувствую, как она движется, и открываю глаза, частично прикрывая их рукой. Следуя за ее движениями, когда она направляется ко мне, я стискиваю зубы. Каждый ее шаг разжигает кровь, бегущую по моим венам. Она тянет за одеяло в изножье кровати, затем осторожно натягивает его на меня. Дискомфорт заполняет мои внутренности. Что это, черт возьми, такое? Когда она поворачивается, чтобы уйти, низ ее сорочки зацепляется за раму кровати, обнажая тугую круглую попку и крошечные стринги. Дерьмо. Мое горло сжимается, кожа горит, а энергия, пульсирующая в венах, скачет так быстро, что перед глазами все расплывается. Я моргаю, и она подходит ближе. Еще одно моргание, и она разворачивается, ее голая пухлая задница оказывается возле моего лица. Еще одно моргание, и моя рука обвивается вокруг ее горла, медленно притягивая ее к себе и укладывая на кровать. Я никогда не утверждал, что я хищник, но прямо сейчас она, безусловно, моя добыча. — Люби меня так, как это делают мои демоны. — Акиф Кичлу Где-то между похотью, заглушающей рассудок, и моей черной душой, рвущейся наружу, я перевернул ее на живот. Пока я нависаю над ней, моя хватка удерживает ее запястья над головой, когда я грубо провожу свободной рукой вверх по задней части ее мягкого бедра, затем по изгибу задницы. Глубокая дрожь сотрясает ее маленькое тело, и я сжимаю руку. Я неумолим, наполняя свою ладонь таким количеством ее кожи, какое только могу получить. Кончики пальцев впиваются в ее бедро, но, вместо того чтобы напрячься от страха, она издает хриплый стон, от которого мой пульс стучит в ушах. Когда она прижимается своей задницей к моему члену, все мое тело сжимается, легкие сдавливает, и, черт возьми, это было так давно — мне нужно дышать. Она нужна мне. Утыкаясь лбом в ее волосы, я приподнимаю ее ночнушку как можно выше и провожу носом по ее спине. Я вдыхаю смесь цветов и чистого пота, затем приоткрываю губы, слегка прижимая их к ней, чтобы мои выдохи согревали ее спину. Она дрожит подо мной. Я отпускаю ее запястья и спускаюсь вниз по ее телу. Вдыхаю сладкий аромат между ее ног поражает, и мои ноздри раздуваются. Я срываю с нее стринги, и когда она пытается повернуться, чтобы посмотреть на меня, я кладу руку ей на спину, удерживая ее неподвижно. Ее дыхание вырывается со свистом, когда она извивается. Подтягивая ее задницу вверх, чтобы она оказалась на коленях — ее спина опустилась, а щека все еще прижата к подушке, — я раздвигаю ее ноги и опускаю свое лицо. Моя щетина касается внутренней стороны ее бедер, и она стонет. Прямо сейчас она — мой кислород. Я втягиваю еще один глоток ее запаха, вдыхая ее потребность во мне, и мои пальцы впиваются в ее бедра, когда примитивное желание попробовать ее на вкус поглощает меня. Я провожу языком по ее щелочке, от одного конца до другого, удерживая ее неподвижно, когда она дергается, затем возвращаюсь за добавкой. Открыв рот, я сосу, втягиваю и поглощаю ее соки, едва улавливая ее мяуканье из-за звона в ушах. Прошло так много времени с тех пор, как я пробовал киску, и, черт возьми, она такая вкусная.
Ее пальцы находят мои волосы, и она прижимается к моему лицу. Рычание вырывается из меня, когда я отстраняюсь, чтобы укусить внутреннюю сторону ее бедра — достаточно сильно, чтобы порвать кожу. — Черт, — стонет она, готовая снова потереться об меня, когда я замираю. Красная капля стекает со следа от укуса на ее бедре. Алый цвет на фарфоре создает магнетический контраст, приковывая внимание и ускоряя ритм моего пульса в гипнотическом танце. Внутри меня возникает опасное урчание. Я придвигаюсь на сантиметр ближе, слегка дуя на ссадину. Дрожь пробегает по ней, ее задница приподнимается для меня, и член болезненно напрягается под боксерами. Чернота затуманивает зрение, когда я наклоняюсь, хватая ее за бедро, и провожу языком по маленькому укусу. Все еще держа руку вытянутой за спиной, она тянет меня за волосы, пытаясь поднять, но я игнорирую ее, выпивая каждую новую каплю, пока рана не набухает и не приобретает соблазнительный розовый цвет. Я крепче сжимаю ее в объятиях, позволяя сочетанию ее вкусов блаженно поглотить меня, в то время как образы красного заполняют мой разум. Она тянет снова, и жгучее разочарование разрывает меня на части, пока мой прищуренный взгляд, наконец, не останавливается на ее полные вожделения. Секунду она смотрит на меня, тяжело дыша, ее кожа блестит от пота, когда жар смешивается между нашими телами. Я стискиваю челюсть, мышцы напрягаются от желания. Ее вкус свежий на моем языке, аромат наполняет мои легкие, оба опухших розовых пятна все еще в поле моего зрения. Голод, жадность, смятение, ненависть и похоть разлетаются по моему телу, образуя внутри огненный шар противоречивых, жестоких побуждений. Что-то промелькнуло в ее глазах. Что-то, что я узнаю. Что-то темное. Она приподнимается, движение увлекает меня за собой, так что я сажусь на икры, а она прямо напротив меня. Раздражение комом подкатывает к горлу. Мои глаза превращаются в щелочки, когда я крадусь вперед, но через несколько секунд ее сорочка оказывается на полу, и она забирается на меня сверху, как будто кровать — это раскаленная лава, а я — ее единственный шанс на выживание. Упругие груди касаются моей груди, ее ноги плотно обхватывают меня, когда она трется о мой член сквозь ткань. Она находит мою шею и лижет, сосет, затем тянет мою кожу зубами. Грубый стон срывается с моего рта. Ладони сжимают ее задницу, и я прижимаю ее к себе, едва сдерживая животную потребность стянуть гребаные штаны и погрузиться в нее, пока она не закричит или не потеряет сознание. Она проводит губами по моим грудным мышцам, затем медленно путешествует вниз по прессу, облизывая меня, моя челюсть крепко сжата, а дыхание прерывистое. Член пульсирует, чем ближе она подбирается к нему, тем сильнее он болит. Я тяну ее обратно за волосы, мучение течет по моим венам от сдерживания. На ее лице появляется удивление, но оно исчезает, когда она останавливается и разглядывает меня. Ее щеки раскраснелись, а губы пухлые. После паузы она кладет руку на мой правый бицепс и впивается в меня ногтями. Я слежу за ее движениями, когда она проводит ногтями по моей руке, разрывая поверхность кожи при движении. Когда она останавливается, кровь сочится с моей кожи. Она наклоняется вперед, ее глаза не отрываются от моих. Она нежно прижимается губами к царапинам. Мои бицепсы напрягаются под ее прикосновением, и ком сжимается в горле, когда она высовывает кончик языка, чтобы лизнуть. Мать его. Я закрываю глаза на секунду, стук в ушах отдается прямо в голове и угрожает стереть в порошок все остатки контроля. Она проводит пальцем по рваной ране, точно так же, как я делал это с ней. Мой тяжелый взгляд следует за пальцем, когда она прижимает его к своей шее, скользя вниз к ключице и оставляя за собой слабую красную полоску. — Что, черт возьми, ты делаешь? — грубо спрашиваю я, безупречный образ передо мной вспыхивает в сознании — я пачкаю ее плоть, отмечаю идеальную кожу собой. Она обнимает меня за шею и приближается на сантиметр ближе. Небесно-голубые глаза затуманены и полуприкрыты. Склонив голову набок, она приоткрывает губы и выдыхает, приглашая меня попробовать. — Позволяю тебе видеть меня, — шепчет она. Низкое ворчание поднимается вверх по моей груди. Я запускаю руку ей в волосы и провожу ладонью по задней части шеи, приказывая себе остановиться, даже когда моя хватка притягивает ее к себе. Проводя носом по изгибу под ее ухом, я вдыхаю ее. Ее обнаженное тело обмякает в моих руках, но я вижу учащенный пульс на ее нежной шее, чувствую, как ее пальцы зарываются в мои волосы. Наконец, я пробую себя на ней, и медленная дрожь сотрясает нас обоих. Лизание превращается в покусывание, а после в укус. Затем я посасываю ее кожу, и ее волосы запутываются в моем кулаке. Сердце в груди колотится, потребность прорывается сквозь меня. Она вцепляется мне в шею и мяукает, когда я встаю с кровати, а ее обнаженное тело обвивается вокруг меня. Я поднимаю ее достаточно высоко, чтобы зажать зубами ее сосок, мое сердцебиение заглушает ее стоны. Все еще держа одну руку в ее волосах, я опускаю другую между нами и глажу ее влажный клитор. Она дергается и слегка стягивает с меня штаны, потираясь своей горячей киской о мой член, и мои легкие сжимаются. Я напрягаюсь, волна адреналина захватывает мои мышцы, когда я смутно осознаю, что закручиваюсь по спирали. Она извивается и снова дергает за мои спортивки, затем берет мое ухо в рот и сосет. Моя кровь пульсирует так сильно, что ослепляет, появляются и рассеиваются черные пятна. Гребаное дерьмо. Я бросаю ее на кровать и кружусь, поправляя свои штаны. Проводя обеими руками по волосам, я сжимаю и дергаю за пряди, расхаживая по комнате. Какого хрена я делаю? Опираясь одной ладонью о стену, я опускаю голову и закрываю глаза, заставляя обжигающий жар внутри утихнуть, чтобы я мог снова вдохнуть кислород и восстановить немного гребаного контроля. Я не терял самообладания шесть лет, и даже тогда все было не так — по спирали еще до того, как я получил свое чертово освобождение. Кровать скрипит, и моя спина напрягается. — Не надо. Она долго ждет в тишине, пока я восстанавливаю дыхание и пульс. Мой член, кажется, не получает сообщения от мозга, нет, благодаря аромату Эмми, все еще витающему в воздухе, ее прикосновениям, задержавшимся на моей коже. Когда я говорю дальше, пальцы впиваются в стену, как будто это могло удержать меня от того, чтобы снова наброситься на нее. — Что тебе нужно? — я огрызаюсь. — Ч-что мне нужно? — ее голос запыхавшийся и сбитый с толку, и это только расстраивает меня еще больше.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!