— Я и выкладываюсь на все сто, — сцепила руки на столе. — Или ты считаешь иначе? — Считал бы иначе, тебя бы здесь не было. Почему ты хочешь ее сыграть? — Наверное, об этом стоило спросить до того, как ты меня пригласил на роль. — Наверное. Но я спрашиваю сейчас. Вот теперь у меня возникло такое чувство, что меня просвечивают, как в медицинской капсуле полного обследования. Только вместо снимка ребер, позвоночника и прочих косточек выдадут заключение по Ильеррской. Хотя сдается мне, заключение он сделал еще давно. Кстати, об этом. — Ты меня за этим в ВИП-ложу звал? Гроу подался назад и затянулся. — Ты не ответила. — Ты тоже. В глазах дракона едва уловимо мелькнула искорка раздражения. — Сложно нам с тобой будет, Зажигалка. — Ничего, восемь месяцев потерпим. Если договоримся. Он снова прищурился. — Да, из-за этого. Меня впечатлил твой танец. — А меня впечатлила Ильеррская. Наши взгляды столкнулись, и я подалась назад, повторяя его жест. Расцепить руки и тут же не закрыться снова было сложно, но у меня получилось. — Так что насчет моего условия? — Хочешь рисовать спецэффекты? — Не поверишь, — хмыкнула я. — Я этим всю жизнь занимаюсь. И когда съемки закончатся, намерена заниматься дальше. А ведь и правда Ильеррская для меня — как… сцена, несколько дублей которой через восемь месяцев навсегда останутся в прошлом, а жизнь продолжится совершенно в ином ключе. Точнее, в привычном. Танцевать я буду только для себя, а вот рисовать для всех. То есть для заказчиков. Создание спецэффектов, оживающих на страницах электронных каталогов, на праздниках и мероприятиях, в кино и мультфильмах — это то, чем я хочу и буду заниматься. — Ты удивительно продуманная девочка, Танна Ладэ. Он умудрился произнести мое имя так, что все внутри полыхнуло. Даже отделенная от него столом, я почувствовала себя мороженкой, забытой на пляже. — Жизнь научила, — заметила я. — Так что, будем дальше тратить твое личное время в бесплатном режиме, или ты мне потом выставишь счет? — Не будем, — Гроу снова подался вперед. — Предположим, что я соглашусь и сделаю пару звонков. Мне одной здесь чудится маленькое такое, незаметненькое «но»? — В качестве жеста доброй воли. Ну кто бы сомневался. Дальше отодвигаться было некуда, а на последнем движении (когда он затушил сигарету), ноздри его чуть дрогнули. — При этом оба пункта, которые тебя не устраиваются, останутся в контракте. Не, не маленькое. Большое. — Ну вот и как это называется? — поинтересовалась я. — Деловой компромисс. — Ша — значит «шантаж», — возразила я. — Решать тебе, Зажигалка. Он подхватил портсигар, перекатывая его между пальцами. Тонкий и плоский, как я. Сколько там вообще сигарет помещается? Три с половиной? Позер чешуйчатый! Вот только я почему-то не могла отвести взгляда от его пальцев, длинных и смуглых. Их захват въелся под кожу пламенем, как свежая татуировка. Захват сильный, из которого не вывернуться, пока не отпустят, саднящий на запястьях. Почему-то именно сейчас вспомнилось, как эти пальцы скользили по моим губам… и не только, и низ живота свело от желания. Тягучей, горячей волной прокатившегося по телу. — Нет, — сказала я. Получилось хрипло, низко, и вообще так, словно я пару лет курила по десять пачек в день. — Ладно, — Гроу снова как-то очень легко согласился. — Один пункт можем убрать. Но только один. Выбирай, который. — Развлекаешься, да? — По большому счету, вся жизнь одно сплошное развлечение, — он указал за окно, где надвигающаяся зингспридская ночь рассыпалась огнями. — Индустрия развлечений работает на нас весь год двадцать шесть часов в сутки. А мы работаем на нее. Но ты права, мы и так засиделись. Выбирай, Зажигалка. Взгляд его стал жестким, и я поняла, что больше мне ничего не обломится. Судя по словам Рихта (да и не только его), мне вообще много чего обломилось. В случае с Гроу, который привык, что между двумя мнениями (его и неправильным), выбор даже не стоит. Выбор, драные наблики! Выбор между правом распоряжаться собственной личной жизнью, обязанностью появляться на публике с Гроу и возможностью стать причастной не только к жизни Ильеррской, но и к оживлению на экране целой эпохи! Перед глазами отчетливо встали драконы, опускающиеся на землю рядом с Даармархским. Взметнувшиеся в воздух клубы пыли, рычание, от которого замирает сердце, а по телу течет огненная волна. «Драконов будет рисовать «Хайлайн». Нет, драконов буду рисовать я. И не только хвосты. Ладно, из двух зол надо выбирать меньшее. — О’кей. Оставляем пункт, где я обязана с тобой выходить. Надеюсь, я выбрала правильно. — Договорились, — Гроу кивнул. — Через пару часов новый контракт будет у тебя. Договорились? Я точно правильно выбрала? — Мне еще нужно его дочитать, — сообщила я. И вытащила планшет. Пока он загружался, его драконобесподобие поднялось. Стремительно, как взрывается гейзер, и так бесшумно, будто у меня полностью заложило уши. На самом деле драконы умеют опускаться и взлетать почти беззвучно. В первом случае вся сила сопротивления воздуха приходится на крылья, а во втором — на мощь отторгаемой земли в пружинящих лапах. Вот и этот взлетел, чтоб его о скалу приложило. И медленно так направился ко мне. — Там больше нет спорных пунктов, Зажигалка. — Да ладно? Он облокотился о спинку моего стула, обжигая своей близостью и знакомым, вырубающим инстинкт самосохранения запахом. Если бы вместе с ним еще вырубались и все остальные, но ага, щас. Меня потряхивало от ощущения драконоприсутствия, от возможности податься назад и почувствовать твердость его пресса. М-м-м-да… Даже если тут есть спорные пункты, я их не замечу. — Ты не мог бы не висеть надо мной? — поинтересовалась я. — Тебя это смущает? Смущает, хвостом тебе в лоб, не то слово. — Раздражает, — с милой улыбкой сообщила я, обернувшись. — Тебе в любом случае придется читать контракт заново, — хмыкнул он. А потом развернул кресло к себе с такой силой, что я чуть не улетела в вышеобозначенный пресс.