Да, неплохо разросся город, если поглотил даже ущелье, до которого Ильеррская и Даармархский добирались часов шесть. Города в принципе мигрировали и перестраивались, но Ортхарна возникла на месте древнего города, возле стен которого Теарин когда-то танцевала свой огненный танец. Возникла и за несколько столетий разрослась, оттесняя драконов в глубь пустошей, за дальние горы. С тех пор ущелье, устоявшее даже во время Великого землетрясения (когда половина современной Аронгары обратилась в руины), считается заповедником. — Съемки в заповеднике будут проходить около недели, управимся быстрее — хорошо. После шести в ущелье оставаться нельзя, поэтому после этого времени все свободны. Для нас забронирован отель в центре, ближе к вечеру ассистенты сообщат дополнительную информацию по заселению. Ассистенты? — Кстати, Танна Ладэ. Твоя ассистентка Мирис Хайм, по всем вопросам (забыла сценарий, голову, бутылку воды, макияж поплыл), и с прочими заморочками — к ней. Мирис? В самом начале аэробаса поднялась девушка. С крайне кислым выражением лица, надо сказать. Та самая, что бегала хвостиком за Мелорой. Вот только этого мне не хватало. — Познакомились? Отлично. Все правила поведения в заповеднике вам зачитают на входе. Остальное в рабочем порядке. Вопросы? Вопросов не возникло. — Супер. Тогда пока летим, все дружно открываем сцену семнадцать и вспоминаем все, что забыли. Семнадцать? Это же… Я рывком вытащила планшет и открыла сценарий. Память меня не подвела: сцена семнадцать была о том, как Теарин плавилась под ласками Даармархского. Эм… а с другой мы начать не могли? Интересоваться об этом на весь аэробас было бы по меньшей мере странно, поэтому я уткнулась в сценарий. Снимать предполагалось очень натуралистично: по крайней мере, чем больше я читала, тем больше становились мои глаза. У этого фильма вообще какой рейтинг?! — У-у-у… а у меня этого нет, — заявил Ленард, который пялился в мой планшет. — У меня вообще облегченный сценарий. Ы-ы-ы-ы! — Тебе сколько лет?! — рыкнула я, резво переворачивая планшет. — Танни, не будь занудой! — Я не зануда, — сообщила я. — Да ну? Тогда дай почитать! — Чтобы мне потом твои родители голову оторвали? — Не оторвут, — уверенно заявил Сарр. То есть Ленард. — Мы им не скажем. Ну Таааа-н-н-ниии… Ну вот и как быть в такой ситуации? Нет, я конечно понимаю, что у современного подростка тысяча и еще сотня тысяч способов насмотреться на всяко-разное, но это вроде как… — Развлекаетесь? — поинтересовался Рихт, перегнувшись через спинку сиденья к нам. — Ага. Танни мне не дает почитать сцену семнадцать. — И правильно делает. — Да ну вас! — Ленард надулся и отвернулся к окну. А я почувствовала, что слегка краснею под изучающим взглядом Рихта. Я. Слегка краснею?! — Почитаю еще, — буркнула я и опустила глаза. — Не забудь планшет перевернуть, зануда, — донеслось с соседнего сиденья. Я не нашла ничего лучше, как развернуться спиной к проходу, подтянуть ноги на сиденье и пристроить планшет на коленях. Вчитываться в такое оказалось крайне сложным делом, потому что мне не только реплики приходилось запоминать, но еще и ежеминутно представлять, как это вообще будет выглядеть. Точнее, как оно должно выглядеть. Сцена семнадцатая начиналась с того момента, когда Теарин выходит на берег и видит Даармархского во всей красе. Ну и дальше по тексту. Учитывая, что это была за сцена, и что мы все-таки не в порно снимаемся, действо перенесли с берега в воду. Но менее натуралистичным оно от этого не стало. М-м-м-да-а-а-а… И как прикажете мне это изображать? На моменте «ладонь под туникой» я зажмурилась и помотала головой, стремясь избавиться от слишком яркой картины. Чтоб. Тебя. Гроу! Я должна была это прочитать ДО подписания контракта. Поверх колен и головы Ленарда глянула в затемненное от солнца окно: Ортахарна не такая «высокая», как Мэйстон или Зингсприд, потому что местность здесь холмистая. Строить такие высотки, как в большинстве городов Аронгары не получится по технике безопасности, здесь даже аэромагистралей всего две. Мы шли по верхней, но высота все равно была приличная. — Заповедник! — воскликнул Ленард, приподнимаясь. Я тоже невольно вытянула шею, чтобы увидеть приближающийся островок природы на окраине мегаполиса. Впрочем, островок — это слабо сказано. Островина, если не сказать островища. Обойти Саолондарский заповедник бодрым шагом можно за пару-тройку дней, включая ночи, но делать это запрещено. В него вообще запрещено углубляться, чтобы природа оставалась нетронутой. Собственно, он больше напоминает огромный парк, территория которого раскинулась на множество километров. Сунула вспотевшие ладони между коленей. — Знаешь, почему Саолондарский? — Рихт снова приподнялся. — Почему? — Есть такая легенда времен первых иртханов, об иртхане Саолондаре и простой девушке, которую он полюбил. Я скептически фыркнула, но Рихт все равно продолжал: — Они познакомились на этом самом месте, где стоит ущелье и начинается река. Иртхан полюбил девушку и решил взять ее в жены, но этому браку воспротивилось все ее окружение. Ну разумеется. — Ее похитили и увезли, в ночь перед тем, как они должны были дать друг другу брачные клятвы. Утром Саолондар пришел в храм, но ему принесли написанное ее рукой письмо, в котором сообщалось, что она полюбила другого и хочет провести всю свою жизнь с ним. Вне себя от горя и ярости, он отправился на место их встречи, обернулся драконом и парил над землей, выжигая все огнем и превращая в пепел. В миг, когда осознал, что теряет человеческий облик, пожелал обратиться в камень, чтобы не чувствовать боли предательства и не навредить ей. Саолондар опустился на землю, испустил свой последний рык, от которого сердце его и превратившееся в камень тело дракона раскололось на две части. Так возникло ущелье. Почувствуй себя двоечницей, называется. Живу в Аронгаре я, а легенду Саолондара мне рассказывает Рихт. — Никакой надежды на хэппи-энд, — сказала мрачно. — А с девушкой что стало? — Она сумела сбежать, вернулась, но было уже поздно. Когда она поняла, что ее любимый обратился в камень, пообещала, что будет с ним вечно. Поскольку слезы рекой текли из ее глаз, она сама обратилась в реку. Если посмотреть сверху, река обнимает Саолондарское ущелье. Так что хэппи-энд все-таки был. Убиться, какой хэппи. — Было пророчество, что благодаря силе их любви это место простоит до скончания веков. Так и случилось, даже землетрясение не смогло его разрушить. — Заслушаешься, — язвительный голос Гроу выдернул меня из легкой прострации. — Но если что, уже пора выходить. Что, уже?! Даже не заметила, как мы сели. Дракон меня раздери, я туда не хочу. Вот так, нехотя, я выгрузилась вместе с остальными из аэробаса и оказалась у входа в заповедник. Пока ассистенты суетились с пропусками, осматривалась, стараясь не выдавать нарастающего напряжения. Одно дело играть Теарин, совсем другое — возбужденную Теарин. Ы-ы-ы-ы. По территории Саолондара можно было передвигаться исключительно на внутреннем транспорте, поэтому к месту съемки мы летели на открытых аэрокарах, управляемых сотрудниками заповедника. Внизу раскинулась нетронутая цивилизацией пустошь, только без драконов. Ущелье действительно чем-то напоминало застывшего зверя, расколотого на две части, а сразу за ним начинались река и зелень. Деревья, не высаженные и не выращенные людьми, растущие сами по себе. Да-а-а, такое в нашем мире нечасто увидишь. Точно так же, как нечасто бываешь в местах, по которым путешествовали еще в древности. Попыталась увидеть это место глазами Теарин: прекрасное и в то же время мрачное, потому что каждый пройденный метр отделял ее от свободы. На миг даже дыхание перехватило, когда представила раскаляющийся под солнцем камень и скрип колес повозки. В реальности волосы трепал ветер, и я искренне пожалела, что не заплела косу или хотя бы не заколола их, как обычно. Куда они только мне не лезли: когда в очередной раз отвела хлестнувшую лицо прядку, поймала на себе взгляд Гроу. Драконы, судя по всему, так смотрят на что-то съедобное: через пристальный прищур, плавящий жертву еще до медленного поджаривания. По телу прошла странная дрожь, и я отвела взгляд.