К счастью, скопление народа мы миновали достаточно быстро. Вправо и влево растекались бесчисленные улочки, плотно усеянные домами в два-три, а иногда и в четыре этажа высотой. Я почти не обращала внимания на протекавшие мимо виды, полностью сосредоточившись на возвышавшемся над городом замке. Замке, величие которого было неоспоримо. Сооружение высотой с треть горы, на которой устроилось. В небо ощерились башни, готовые вот-вот проткнуть своими иглами стягивающиеся к закату облака. Огромная арка, над которой возвышается основное строение. Даже отсюда от такого вида захватывало дух, а по мере того, как мы приближались, внушительная громада начинала давить. Возможно потому, что ей предстояло стать моей клеткой. — Да, к Аринте не подберешься, — выдохнул Сарр. Сначала я не поняла, о чем он говорит, но брат вскочил прямо в повозке и указал вперед. Выпрямившись в полный рост рядом с ним, увидела океан. Замок Даармархского возвышался на скале прямо над водной стихией. На суше столица была отрезана от возможного риска нападения горной грядой, а здесь… я даже не представляла, кому взбредет в голову штурмовать город с океана. Водные драконы гораздо более агрессивные, чем те, что обитают на суше. Так распорядилась природа: в океанских глубинах очень много хищных рыб размером с небольшой дом, ядовитых тварей, способных уничтожить одним прикосновением острого, как лезвие меча, плавника, и прочих опасностей. — Здесь можешь пойти пешком. Голос Даармархского прозвучал слишком неожиданно. Давно он подъехал к нам? Подъехал и спешился, стоял рядом с повозкой, поглаживая всхрапывающего дрангхатри по холке. Зверь повел носом в нашу сторону, всхрапнул, выпустив из-под копыт острую крошку камня. Вскинула голову, чтобы оценить подъем к замку: дорога, ведущая к центральной лестнице, была достаточно крутой. Особенно в самом начале, но мне ли бояться крутых подъемов. Легко оттолкнувшись от бортиков, спрыгнула с повозки. Сарр подхватил Дири и последовал моему примеру. Шагнул было ко мне, но одного взгляда Даармархского хватило, чтобы на плечо брату тяжело легла рука одного из хаальварнов. Тех, что остались внизу: несколько воинов уже поднимались наверх, чтобы предупредить о нашем прибытии. Взгляд Сарра сверкнул огнем, но я уже отвернулась. Пусть думает, что для меня все просто. Только так я могу его уберечь. Шагнула было к тропке, ведущей наверх, но голос Даармархского протянул по спине огненной плетью. — Попрощайся с братом, девочка. Сердце остановилось. Ну или мне так показалось, потому что когда я замерла у подножия горы, все чувства замерли вместе со мной. Обернулась, чтобы встретить взгляд стоявшего напротив дракона. — Он отправится в казармы, — произнес Даармархский. — Будет учиться воинскому мастерству, а если все сложится хорошо, впоследствии и контролю над пламенем и драконами. Если все сложится хорошо. Намек был более чем прозрачный, но сейчас я не хотела об этом думать. Обошла иртхана и направилась к Сарру, который выглядел немного растерянным. Растерянным, но не потерянным, и уж тем более в его глазах я не нашла страха или неприятия. Это главное. Сколь бы ни была велика моя ненависть к Даармархскому, возможно, так будет лучше. Постоянно находясь при мне, Сарр рано или поздно наделает глупостей, а во время обучения вся его ярость будет уходить в тренировки выносливости и уроки обращения с оружием. — Теа… Я не могу оставить тебя одну, — выдохнул он, стряхивая с плеча ладонь хаальварна и шагая ко мне. Растерянность сменилась решимостью, и я улыбнулась. — А я буду не одна, — протянула руки, и Дири немедленно расправил крылышки, царапнув Сарра перепончатым ребром по подбородку. — Самка оцехарры[1]! — выругался брат и тут же прикусил язык. Я смотрела на него, стараясь не думать, на сколько мы разлучаемся. Что лишь во власти Даармархского устроить нашу следующую встречу или ее запретить. Старалась не думать о той минуте, когда счастливый отец пригласил меня в комнаты, которые они делили на двоих с мамой. Я до сих пор помнила его лицо: пряча улыбку в густой бороде, он забрал меня прямо с урока изящного письма, и мы вместе шли по коридорам дворца. Я знала, что у меня вчера ночью родился братик (об этом поутру мне сообщила взволнованная няня), и вот, ближе к обеду папа пришел за мной. У родительских комнат стояли хаальварны, а мне вдруг стало не по себе. Что, если теперь меня будут любить меньше? Я родилась первой, вобрав большую часть силы родителей, но теперь у отца появился наследник. Тот, кто встанет на защиту Ильерры и нашего народа, кто будет повелевать драконами и займет трон, когда папа решит отойти от дел. Возможно, именно поэтому я немного замедлила шаг. Заметив нас, хаальварны расступились, и отец толкнул тяжелые двери. Мы прошли через просторную светлую комнату в бело-золотистых тонах. Покои, где отдыхала мама и мой новорожденный брат, были отделены от нее струящейся тканью, по которой обычно стекали нити с камнями. Сегодня их подняли, поэтому перегородку штор отец отодвинул бесшумно. Взял меня за плечи и мягко подтолкнул в сторону огромной кровати, где под дымкой приподнятого балдахина я увидела маму. Она полулежала на подушках, уставшая, но счастливая. Лицо ее светилось: пожалуй, никогда раньше я не видела ее настолько светлой. Мама держала брата на руках, а заметив меня, приподнялась. — Теарин! Я никогда не отличалась спокойным нравом, но сейчас почему-то замерла. Замерла, глядя на них, из оцепенения меня вытолкнул голос отца: — Иди же. Поздоровайся с братом. Он указал в сторону кровати, и я подошла. Неуверенно взглянула на маму, а когда она улыбнулась, забралась прямо к ней на кровать. — Смотри. Это Сарранден. Она осторожно отогнула край атласного одеяльца, и мне открылось сморщенное крохотное личико. Под светлой, удивительно тонкой кожей проступали голубые жилки. Пушок на голове был огненно-рыжим, как будто пламя с маминых волос перекинулось на брата, глаза закрыты, а ресницы… Я таких ресниц никогда и ни у кого не видела. Не ресницы, а настоящие опахала! Это вот что, и есть будущий правитель Ильерры? Потянулась к нему, осторожно коснулась пальчиком крохотной щечки… и тут же отдернула руку, но мама по-прежнему улыбалась. Подошедший отец, опустившийся на край кровати рядом с нами, тоже. Все страхи в этот момент отступили, особенно когда отец легко приобнял меня. Я поняла, что буду любить братика всегда. А родители будут любить нас, не делая между нами разницы. И они действительно не делали. Все это вспомнилось настолько отчетливо, что сейчас, оказавшись в Аринте, пламенеющей от заката, я вздрогнула. — Теа, ты уверена? — Сарр глубоко вздохнул или шмыгнул носом. Для всех, наверное, первое, но я бы не поручилась. Слишком уж подозрительно сверкали его глаза. Глаза, цвета весеннего неба. — Уверена. Удачи тебе, — решительно подалась вперед. Чтобы забрать Дири, конечно же, но вместо этого на миг прижалась к брату. — Мы обязательно увидимся. Обещаю, — прошептала еле слышно. И было даже все равно, услышит это Даармархский или хаальварны. Задержавшись на миг, в дыхании или в мгновении этих полуобъятий, отстранилась. — И тебе, — пробормотал брат, пряча глаза. Я же спустила Дири на землю, развернулась и направилась к подъему. Не оборачиваясь и не оглядываясь, мимо всхрапывающего дрангхатри и его хозяина, хотя в глазах стыли слезы, а в груди лед. Вот уж не думала, что обо мне, которая всегда жила пламенем, можно будет такое сказать. Сейчас было можно. Мы не говорили об этом с Сарром, но я знала, что его терзает. Пройдет немало времени, прежде чем он сумеет себя простить за то, что сейчас происходит со мной. Пусть даже он мог защитить мою честь лишь ценой собственной жизни, пусть даже это была бы неоправданная, глупая жертва. И во всем этом виноват Даармархский. Ненавижу! — Не боишься потратить все силы в самом начале подъема? — низкий голос из-за спины. Обернулась, яростно хлестнув косой воздух. — Не боюсь. В случае чего перекинете меня через седло. Дрангхатри прижал уши, словно понял, что говорят про него, хотя на самом деле уловил мою ярость. А вот Даармарсхский усмехнулся. — Снова дерзишь? — А вы хотели покорную наложницу? Покорную, готовую распластаться у ваших ног по первому зову? Не надоест в первый же день? Меня окатило пламенем, иртхан прищурился. — Не испытывай мое терпение. — Даже не думала, — спокойно встретила его взгляд. — Ведь у вас такой короткий поводок: жизнь и пламя моего брата. Развернулась и быстро зашагала вперед, чувствуя, как все внутри полыхает. Запертое пламя? Сейчас я готова была испепелить весь этот замок, ругая себя за несдержанность, которая может отозваться Сарру и проклиная тот день, когда Даармархский оказался в числе зрителей огненного шоу. Принесло же! Резкий рывок — и я чудом не полетела назад, к подножью горы. Не полетела только потому, что оказалась впечатанной в мощную грудь, в которой глухими сильными ударами билось сердце. Этот ритм отдавался во мне, как пульс барабанов во время танца. Даармархский плотно прижимал меня к себе, вторая ладонь легла на мою шею. — Когда мы наедине, — произнес он. — Можешь дерзить. Пока что мне это нравится, девочка. Хриплый голос прокатился по телу рычащими раскатами, заставляя драконицу подобраться и зарычать. Ее желание отразилось во мне бесстыдным огнем, побуждающим податься назад. И я не стала отказывать, скользнула телом по телу, чувствуя, как пламя Даармархского волной обрушивается на нас двоих. Расслабленными ладонями скользнула по каменным бедрам, ягодицами ощущая его наливающееся силой желание. — Когда мы наедине, — выдохнула хрипло. — Можешь делать со мной все, что хочешь. Пока что мне это нравится… Витхар. Свобода вышла неожиданно острой. Настолько, что разгоряченный воздух Аринты показался дыханием ледников. Даармархский развернул меня лицом к себе, сквозь жесткие черты проступало нечто неуловимо-звериное. Я видела заострившиеся крылья носа и резкие скулы, разделяющий радужку зрачок, вытягивающийся в вертикаль. Сдавившие мой подбородок пальцы удерживали от силы мгновение, потом они разжались. — Сегодня ночью, — произнес он, — придешь ко мне. Что?