Сегодня?! Уже? Иртхан обошел меня, стремительным резким движением, как молния разрывает тьму грозовых небес. Дрангхатри последовал за ним, взметнув копытами землю и едва не затоптав Дири. Я едва успела подхватить виаренка и отскочить в сторону. Желание пнуть эту скотину (такую же, как его хозяин) осталось лишь желанием. Прижимая жалобно виррчащего звереныша к груди, решительно зашагала наверх. Подъем действительно оказался достаточно крутым и даже несмотря на то, что мне не привыкать к физическим нагрузкам, на площадке у лестницы остановилась, чтобы перевести дыхание. Дрангхатри принял под уздцы хаальварн, один из тех, что сопровождал нас в пути. Зверь недовольно всхрапнул, едва уловимо дернулись крылья, но Даармархский погладил его по морде. Положил руку на вздрагивающую холку и что-то негромко сказал, после чего дрангхатри покорно последовал за воином. Я же подняла взгляд: ступеней, уходящих ввысь, было никак не меньше трехсот. Преодолеть их с виаренком на руках будет еще тяжелее, поэтому снова отпустила Дири. На этот раз он не убегал вперед, поднимался вместе со мной. Даармархский шел впереди, и, к счастью, не оборачивался. Не останавливался и не замедлял шага, и это тоже было к лучшему. На балконе, являвшемся одновременно и входом во дворец, правителя Огненных земель встречали хаальварны. И не только. Чуть поодаль, у раскрывшегося пастью дракона входа, стояла миниатюрная девушка. Хрупкая, как тростинка, облаченная в одежды стального цвета, придававшие ее светлым волосам удивительный платиновый оттенок. Платье обтекало изящную фигурку, расстилаясь за спиной красавицы шлейфом. Стоявшая рядом спутница полностью терялась на ее фоне, сливаясь с громадой замка. Если вторая девушка держалась в тени, то первая стояла, расправив плечи, вскинув голову и всем своим видом показывая, что она здесь хозяйка. Но… — Здравствуй, брат. Она ответила на мой вопрос раньше, чем я успела его себе задать. Брат?! — Здравствуй, Хеллирия. Удивительное тепло в голосе, лишенное рычащих ноток или жестких интонаций правящего. — Рада твоему возвращению! Хеллирия улыбнулась, и в этот момент увидела меня. Тонкое, с изящными чертами лицо, вмиг утратило свою привлекательность. Брови изумленно приподнялись, во взгляде отразилось непонимание и раздражение. — Кто она, Вит?! — Моя наложница. Глаза Хеллирии расширились, она снова скользнула по мне взглядом, цепляясь за таэрран. Словно не могла поверить в увиденное и понять, как такое вообще возможно. Ну что же, когда-то он должен был это сказать. При ней, при всех собравшихся здесь хаальварнах и прочих свидетелях. Помимо сестры и сопровождающей ее девушки, которая отразила эмоции Хеллирии, как зеркало, здесь собралось еще трое мужчин в нарядах, указывающих на их принадлежность к высоким семьям. Один был совсем молодым, двое других в возрасте, и все они смотрели на меня. Отвечая на эти взгляды, я вскинула голову подобно светловолосой иртханессе и спокойно встречала каждый. Сестра Даармархского поджала губы. Хотела что-то сказать, но промолчала, словно само мое присутствие ее оскорбляло. — Ронхэн, отведи эту девочку к Мэррис. Пусть подготовит ее для сегодняшней ночи. — Ты хочешь, чтобы моя нэри[2] сопровождала твою… — Не забывайся, Хелли, — в спокойный голос ввинтился металл. — Ронхэн. Девушка отделилась от скалы и кивком головы пригласила следовать за ней. Выражение ее лица я уловить не успела, но то, как быстро она повернулась ко мне спиной, однозначно говорило о ее чувствах. Щеки вспыхнули пламенем. Неужели недостаточно было во всеуслышанье заявить, кто я такая? Нет, нужно было при всех заявить о том, что меня ожидает. Сегодня! Сегодня… Чтобы все об этом знали. Мысленно обрушив на голову Даармархского тележку драконьего навоза, я направилась за Ронхэн, Дири потрусил за мной. Нэри брезгливо подобрала подол, когда мы с ней поравнялись: не знаю, кого она больше опасалась коснуться, меня или его. На всякий случай отогнала виаренка. Стоило мне оказаться внутри, как своды дворца обрушились на меня холодом и бесконечной властью Даармархского. Светлый камень, оттененный природными прожилками, родовой герб: парящий бронзовый дракон на черном фоне. Дыхание перехватило от открывшейся мне роскоши, пусть я и выросла во дворце, такого раньше не видела. В этом холле запросто можно было обернуться драконом, а сквозь двери, в которые мы вошли, вырваться в обличии зверя. Уводящая наверх лестница по ширине едва ли уступала той, по которой мы поднимались к замку, именно над ней возвышался герб. Стены украшали тяжелые гобелены из истории иртханов: на один я, честно говоря, засмотрелась. Этот сюжет мне доводилось видеть в отцовской библиотеке. Назывался он «Рождение первого иртхана». Мужчина, чье лицо было искажено мукой выжигающего его кровь первого огня. Выгнувшись дугой, он отчаянно цеплялся за жизнь, пытаясь принять в хрупкое человеческое тело сокрушительную магию зверя. Его обступили другие шаманы, кружащие вокруг в пляске, которая должна завершить ритуал. Ввысь рвалось пламя костра и огня, что сжигало тело человека, чтобы возродить его иным. А ведь на самом деле множество шаманов погибли, сгорев в первородном огне. Но потом одному удалось выжить, и… Легкое покашливание выдернуло меня из мыслей, возвращая в реальность. Нэри Хеллирии стояла, сложив руки на груди и раздувая ноздри. Сдается мне, будет продолжать в том же духе, они у нее порвутся и придется зашивать. Немалых усилий стоило удержать этот комментарий в себе, я вернула ей взгляд свысока и направилась следом. Теперь уже не отвлекаясь на обстановку, стараясь смотреть исключительно на Дири и одергивая его, когда пытался убежать вперед. Видимо, из короткой памяти виара уже стерся эпизод с дрангхатри, и теперь он был готов к новым приключениям. Лестницы, коридоры, переходы… Закатное солнце окрашивало стены в бронзовые тона, подчеркивая цвета Даармархского, затемненные коридоры освещали настенные лампы с пляшущим внутри пламенем. Магическим, потому что масла внутри не было, только огонь. Несмотря на жару, что царила снаружи, внутри было ощутимо холодно. Особенно там, где не было места солнцу: камень поглощал тепло, не позволяя разогревать это место даже стихийной магии. Мы пересекли небольшой переход, свет в который втекал из арочных окон, расположенных по обе стороны, и я услышала рокочущий голос океана. Остановиться и насладиться видами мне не удалось: Ронхэн вытянула руку и указала в сторону высоких дверей: — Мы пришли. Сквозившее в этом жесте презрение полоснуло заточенным лезвием. Нэри смотрела на меня сверху вниз: очевидно, ее оскорбляла сама суть приказа Даармархского. Чтобы иртханесса благородных кровей наведалась в крыло к наложницам, сопровождала одну из них… Фу, какая мерзость! Все это настолько явственно читалось во взгляде Ронхэн, что внутри само по себе полыхнуло пламя. — Откройте мне двери, — припечатала я. Глаза нэри удивленно расширились, словно она не могла поверить в то, что услышала. — Ты забываешься, — процедила она, когда обрела дар речи. — Иди туда немедленно, или я… — Это вы забываетесь, нэри Ронхэн. Дворцовый этикет говорит о том, что сопровождающий должен проводить вновь прибывшего туда, где его встретят и примут. Но даже если вы с ним незнакомы, — я очаровательно улыбнулась, — у вас приказ повелителя Даармарха. Будьте любезны его выполнить. Вот теперь ее лицо исказила злоба: настолько, что оно побелело, оттеняя черные волосы, заплетенные в красивую густую косу. — Ты пожалеешь, — прошипела Ронхэн, резко развернулась ко мне спиной и направилась к дверям. Предположим, один враг у меня уже есть, но враг явный лучше тайного. Тем более что это все равно было делом времени: Хеллирия явно не в восторге от моего появления, а позволять обращаться с собой как с тряпкой здесь нельзя. Сожрут и не подавятся. Вслед за Ронхэн я шагнула в просторную залу, откуда доносилась негромкая мелодия. Стоило нам войти, как она стихла, и воцарилась тишина. Все девушки повернулись ко мне, исключением не стала и высокая женщина с густыми, убранными под сетку и вуаль тяжелыми волосами. — Мэррис, — процедила нэри, выплевывая каждое слово, — это новая наложница местара. Он велел подготовить ее к предстоящей ночи. Не дожидаясь ответа, она развернулась и вышла, напоследок хлестнув по мне яростным взглядом. Я почувствовала его плеть, но не обернулась, сейчас мне гораздо важнее было понять, что из себя представляет Мэррис. Среди собравшихся она выглядела старше всех. Темнокожая, с пухлыми чувственными губами и четко очерченным бронзой экзотичным разрезом глаз, женщина смотрела на меня, словно оценивая. Другие девушки тоже изучали, кто-то исподтишка, кто-то открыто, особенно одна из наложниц. Ладонь ее застыла над струнами прайнэ, словно она обратилась в статую. Любопытство, косые взгляды, вздернутые брови и искривленные уголки губ не шли ни в какой сравнение с тем, что горело в глазах этой девушки. Ярость, злоба, отчаяние — смесь пострашнее яда пустынников. Я молчала, поскольку право говорить первой здесь явно было закреплено за темнокожей красавицей. — Ну что же, — произнесла, наконец, Мэррис. — Как тебя зовут? — Теарин, — я слегка склонила голову в знак приветствия. Приложила руку к груди (знак, что мои слова идут от чистого сердца) и добавила, обращаясь к остальным: — Добрый вечер. Но ответа не дождалась. — Красивое имя. Теа-рин. — женщина раскатала его на языке. — Пойдем, я покажу, где ты будешь жить, а после отведу в купальни. Девушки, продолжайте. Струна надрывно дернулась, и вместо начала мелодии вышел жалобный звон. Напряженный, как только что обиженный рваным ударом прайнэ. Я не обернулась, прошла мимо, вслед за Мэррис. Залитая солнцем комната напоминала перевернутую чашу, украшенную орнаментом вдоль куполообразного потолка. Здесь преобладали золото и кремовые тона, интерьер же был с упором на темно-красный. Напротив дверей, в которые мы вошли с Ронхэн, располагались точно такие же, через них я и Мэррис оказались в коридоре. Не таком темном и мрачном, как большинство замковых, а за счет многочисленных арочных окон еще и гораздо более теплым. — Полагаю, вещей у тебя не так много, — женщина кивнула на мешок, который я перекинула через плечо. — Нет. — Хорошо. Все равно они тебе вряд ли уже пригодятся. В ответ на мой молчаливый вопрос она сдержанно улыбнулась: — Здесь у каждой наложницы свой цвет и наряды, которые дозволено носить строго по определенному поводу и в определенное времени суток. Я приподняла брови. Пересчитать не успела, но девушек в комнате было не меньше десяти. Судя по тому, каковы аппетиты Даармархского, наложницы здесь ходят расплывшейся радугой. Интересно, какой цвет достанется мне? — Цвет определяет местар, — сообщила Мэррис.