Он отступил, освобождая меня из условного плена, а я украдкой выдохнула и бочком-бочком… с улыбкой приоткрыла дверь. И хотя я старалась держаться дружелюбно, моя улыбка однозначно намекала: вали отсюда! Каст понял. Ухмыльнулся. Кивнул и шагнул в проем, но… Черт, черт, черт! Он все-таки обернулся! Я видела, это было сделано без какого-либо умысла. Простая случайность. Фатальная, блин, случайность! — Та-ак, — протянул Каст, мгновенно переменившись в лице. — Та-ак. А дальше все. Играй и улыбайся, сколько хочешь, но ничего не изменится. Рыжий вновь решительно закрыл дверь, окинул чердак придирчивым взглядом и констатировал: — Тут живет твир. Щелчок пальцами, и в воздухе появилась небольшая огненная клетка, а сам Каст присел на корточки и позвал: — Цыпа-цыпа-цыпа… — Нет! — не выдержав, воскликнула я. — Нет тут никакого твира! Мне подарили улыбку. Коварную и нахальную. — Цыпа-цыпа-цыпа, — шаря взглядом по ближайшей к нам куче хлама, вновь позвал братец-«эльф». — Каст, прекрати! — Даша, ты не понимаешь. — Маг искренне забавлялся, и это чувствовалось. — Твиры — низшие существа. Они опасны. Они подлежат уничтожению. — И чем же они опасны? — Чем? — Рыжий поднялся на ноги, повернулся ко мне и резко посерьезнел. — Да всем. Хорошо откормленный твир перекусывает человеческую руку за секунду, как соломинку. Я уж не говорю о яде, и прочих неприятных моментах вроде шипов и когтей. Что?!! Я перепугано сглотнула. — О, вижу, ты не знала, — усмехнулся Каст. Нет. Помесь крокодила с гиеной об этом даже не заикнулась. И теперь мне кажется… что кто-то мне нагло врал, причем это, как ни неприятно, не рыжий пижон! Но упоминать о призраке из зеркала все равно не хотелось. Поэтому я упрямо помотала головой, и только. А маг продолжил: — Голодные, истощенные твиры, такие маленькие, такие милые. И знаешь… так нравятся глупым девочкам… Блин! Кажется, я начинаю паниковать! — И девочки так их любят… Все ясно. Меня раскусили. И, похоже, хотят шантажировать. Что ж, подыграю. Да, подыграю, потому что не хочу отдавать твира просто так, даже не попытавшись разобраться. К тому же, этот маленький «И-и-и» мой единственный друг. Не отдам! Ни за что! — Каст, пожалуйста, не трогай его, — жалобно попросила я. Губы парня растянулись в ухмылке, от которой внутри все похолодело. Я ждала условий сделки, понимая: мне эти условия не понравятся. Но рыжий поступил умнее. — Это будет наш маленький секрет, — гадко улыбаясь, сообщил он. — Очень маленький, очень пушистый, с большими-пребольшими глазами. Да, Дашунь? — Да, — выдохнула я обреченно. — Так, и что там касательно наличия у меня собственного мнения? Улыбка Каста стала еще шире и противнее, но желание плюнуть ему в рожу я все-таки сдержала. Сказала лишь: — Ты очень крут, Каст. И очень независим. Маг удовлетворенно кивнул. Потом щелкнул меня по носу, вновь мазнул взглядом по декольте и вышел. Веселый и радостный, как… как… сволочь! — Значит, твиры не опасны? — едва закрылась дверь, прошипела я в зеркало. — Значит, они не кусаются?! Поверхность стекла пошла рябью, и мое отражение со слегка всклокоченными пшеничными волосами, сменилось знакомой жуткой образиной. — Я не говорил, что они не кусаются. И да, они не опасны… когда истощены. Ага, вот и разгадка. Мы просто кое о чем умолчали. Случайно, ага. — А в остальном? — продолжила выпытывать я. — Ты же слышал слова Каста. Скажи мне — это правда? — Правда, — буркнула помесь гиены с не пойми чем. — Твиры сильные, ядовитые, коварные. И именно поэтому подлежат истреблению. — Та-ак. — Я прищурилась. — В таком случае, почему этот твир живет на чердаке, а не на кухне, где можно стащить еду? Или на природе, где наверняка полно зверушек, которых можно поймать и сожрать? — Твиры не едят сырого мяса, — как-то виновато прозвучало в ответ. — А на кухне и в столовой установлены ловушки. В нашем мире во всех домах такие ставят, как у вас на крыс и мышей. Поэтому он жил здесь. В это время глазастый пушистый комок вылез из-под кучи мусора, уселся в трех шагах и застыл в ожидании. Покорный и даже пофигистичный. Я обернулась, подарила ему натянутую улыбку, и вздрогнула, когда призрак спросил: — И что ты будешь делать теперь? — Кормить, разумеется! — грозно рыкнула я. Монстр в зеркале замер и вытаращил глазюки. Пушистик тоже заметно удивился. Но твир говорить не мог, поэтому спросил монстр: — А почему? Он ведь и впрямь опасен. И когда он вырастет… И все. Я взорвалась. Видимо, накопилось. — Слушай, ты, интриган фигов! — Я грозно ткнула в зеркало пальцем. — Я понимаю, что похожа на дуру, но не до такой же степени! Ты посмотри на пушистика? Просто посмотри на него! Это опасный хищник?! — Он вырастет… — Знаю! — перебила я. — А еще я знаю, что агрессии без причины не бывает! Я вижу, как тут относятся ко мне, и понимаю: была бы твиром, я бы им сама все пооткусывала! — Ты хочешь сказать, что… — Да! Я хочу сказать, что убеждена — мы с пушистиком сможем договориться. В моем мире многие люди держат опасных животных, и ничего. А твир, как я понимаю, не просто животное. Он умеет говорить, следовательно, он разумен! Ты думаешь, два разумных существа не смогут найти общий язык? Монстр шумно сглотнул, хотя, казалось бы, чем там глотать? Призрак ведь. Я же опять пальцем в зеркало ткнула и рыкнула: — А теперь ответь на еще один вопрос. Почему ты сначала сказал не трогать твира, а потом приказывал мне пойти в ректорат и во всем сознаться? Призрак потупился, вызывая жгучее желание схватить что-нибудь тяжелое и все-таки грохнуть это зеркало. Останавливало лишь то, что зеркало было единственным, не считая маленького прямоугольника, который висел в ванной, над умывальником. — Мы тебя проверяли, — наконец, со вздохом призналась ехидна крокодилистая. И глазюки прикрыла, и голову в чешуйчатые плечи втянула. — Хотели посмотреть, чем на добро ответишь. — Мы?! Я бросила гневный взгляд на комок меха, а тот… Эта маленькая зараза поднялась на тонких ножках, развернулась и опять побежала прятаться в кучу хлама. Бежала неуверенно и качаясь, потому что… да потому что пирожком обожралась! Но глядя на этот демарш, злиться я уже не могла, губы сами собой растянулись в улыбке. — Вот вы заразы, — констатировала я тихо. — Банда. Крыть этим двоим было нечем, так что никто не спорил. Единственное — меня спросили: — Даша, а почему ты так разозлилась? — Потому что предупреждать надо. Выставили меня полной дурой перед этим пижоном, — буркнула я с досадой. — А тебе важно его мнение? Удивительно и невероятно, но сказать четкое «нет» я не смогла.