– Из этого складывается два варианта: либо, чтобы вернуться назад, нужно быть наполовину Темным, либо ее просто схватили. – Отшельник развел руками. – Это было ожидаемо, – сухо сказал Король. – Я бы даже сказал, логично. Марисса умна, это в ее стиле. Первый вариант, уважаемый Отшельник, я думаю, и является истинным. Я чувствую энергию Завесы так, словно создал ее сам, только не могу повлиять на нее. И твои слова только подтвердили мои догадки. – И что мы будем делать? – выкрикнул какой-то Деас из толпы. – Температура уже поднимается выше нормальных показателей, а пепел начинает душить! Вы, как Король, могли бы предотвратить это, если бы не затащили в свою постель эту чертову Светлую. Люцифер вздрогнул от брошенных этим Деасом слов и услышал тихий всхлип матери. Это не могло быть правдой. Король протянул руку, сжав ее в кулак. Орущий Деас, схватившись за горло, упал на колени. Его лицо быстро становилось багрово-синим, а ярко-желтые глаза закатились. Пока несчастный задыхался, Король обратился к присутствующим: – Уничтожить каждого Светлого, которого найдете в наших землях. Не должно остаться никого, кто смог бы перешагнуть Завесу. Мы отомстим. Отвернувшись от стены, Король тяжелой поступью пошел в сторону дворца. Незнакомый Деас так и остался лежать на горячей земле, а его расширившиеся желтые глаза смотрели в темное небо. Люцифер не мог смотреть на горе своих отца и матери, и в голове забрезжила странная мысль. Чувствуя себя героем, он важно приблизился к Завесе. А если то, что не получилось у отца или других Деасов, получится у него? Он единственный сможет сломать эту стену, и тогда все наладится. Воодушевленный своей идеей, Люцифер быстро приблизился к Завесе, встав на расстоянии вытянутой руки. Он не слышал сдавленный крик матери, кинувшейся к нему. Ее рука схватила воздух, а Люцифер перешагнул сияющую Завесу. Глава 29. Сад Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, ворочаясь на мягкой постели. Мне отчаянно казалось, что в комнате кто-то есть. От каждого скрипа или дуновения ветра из распахнутого окна я вздрагивала и озиралась по сторонам, а чужие прикосновения вызывали панику. Я стряхивала их, как назойливых насекомых. – Надоело! – вскочив, заорала я и в очередной раз почувствовала легкое прикосновение горячих губ к краешку моих. Конечно же, в комнате была я одна. – Еще чуть-чуть – и я окажусь в лазарете Люка, – зашипела я, растирая до красноты кожу лица. – Может, мне пора лечить голову? Где-то в темном углу послышался тихий смех, и я, схватив увесистую подушку, швырнула ее туда. Ударившись о стену, она издала глухой хлопок и подняла пыль. Уже через минуту я покидала злосчастную комнату, на ходу застегивая маленькие пуговки платья на груди и ругая себя за то, что нацепила первое попавшееся и не подумала об удобстве. Я брела по коридору спящего дворца, попутно выглядывая в окна. Вдали горело и плескалось огненное море, окрашивая в ярко-оранжевый цвет черные скалы. Они состояли из странной породы – камень всегда оставался холодным, даже если бы лежал на дне лавы. Он забирал в себя весь жар, а отдавал лишь холод. Именно поэтому горячие ветра с моря до сих пор не оплавили нас, обычных людей. Слоняясь по коридорам, я вспомнила про место, куда строго-настрого запрещал ходить Айл. Сад смерти. Почему он так назывался, я не знала, лишь видела издали растущие там белоснежные цветы. – Если я просто пройду мимо, ничего не случится, – пожала плечами я. При приближении к саду в нос ударил дурманящий аромат цветов. Я остановилась, впитывая в себя этот запах, наслаждаясь им. Откуда-то рядом послышались разговоры, и я, испугавшись, поспешила спрятаться за ближайшим кустарником. Говорившими оказались обычные Деасы, патрулирующие местность дворца. – А ты видел этих Жертвенниц? – говорил первый, высокий, закованный в металлическую броню. – Красивые девахи, жаль, нельзя покувыркаться, – усмехнулся второй, низкий и коренастый. Он изобразил непристойное движение и загоготал еще громче. Я, пораженная услышанным, порадовалась, что не попалась им на глаза. – Ты что несешь, идиот, – зашипел длинный, толкнув в плечо низкорослого, от чего тот пошатнулся, едва не свалившись. – Не видел, как Безликий слоняется рядом с этими девками? Я напряглась, прислушиваясь. – Особенно рядом с той белобрысой, с огромными глазищами. Следует за ней тенью… Стой… – прислушался он. – Ты слышишь? Дослушивать я не стала, уже пробираясь сквозь колючие кусты и скрываясь в глубине сада. Почему это прекрасное место назвали Садом смерти, я так и не поняла. Бредя по выложенным из белых камешков дорожкам, я касалась руками белых, нежных цветов. Их лепестки, словно сотканные из бархата, приятно ласкали пальцы. Воздух был настолько свеж, что мне хотелось вдыхать его полной грудью, смакуя каждый момент. Я видела белые розы… Создавалось ощущение волшебной сказки. Каблуки глухо стучали по каменной брусчатке, и я напевала какую-то тихую песенку. Но чем дальше я проходила в глубь этого лабиринта из высоких зеленых кустарников, тем больше ощущала нарастающую тревогу. Что-то было не так. Отбросив это ощущение подальше и списав все на недавний инцидент с Безликим, продолжила путь. Дорожка вела в центр сада, и я замерла, когда передо мной открылась небольшая, идеально круглая площадка, на которой стоял склеп. – Так вот почему ты так называешься… – прошептала я, подходя ближе к черному камню, по которому вилась лоза с белоснежными розами. Я осторожно прикоснулась к трепещущему на легком ветерке цветку. Внезапный поток горячего воздуха ударил в лицо, и я отдернула руку. А когда оглянулась, то едва сдержала рвущийся из груди крик. Все цветы осыпались на дорожки темным, пушистым пеплом. Лишь почерневшие кустарники оставались на месте. Я стояла не двигаясь, когда из темноты появился Безликий и схватил меня за горло, поднимая до уровня глаз, отчего мне пришлось встать на цыпочки. – Что. Ты. Наделала?! – чеканя каждое слово, проорал он. – Ничего… Клянусь тебе. Всего лишь хотела потрогать цветы… – зашептала я, пытаясь ухватиться за его руки на моей шее. – Они такие красивые… У меня никогда не было таких… Хватка стала сильнее, а из моих глаз брызнули слезы. – Ты уничтожаешь все, к чему прикасаются твои тонкие пальцы. Ты, как и твоя мать, только и можете, что нести зло, – с болью в голосе сказал он. – Обвиняя меня в том, чего я не делала, ты ничего не добьешься. – Да неужели? – с хрипом произнес он, а потом прижал меня к себе и впился в губы поцелуем. Жар, исходивший от его тела, ощущался даже через плотный черный плащ. И сейчас мне казалось, что он сожжет меня и я осяду в его руках горсткой легкого пепла. Безликий испепелял. Беспощадно пожирал мое дыхание и все же задыхался сам. Отдавал мне свою боль и забирал мою. Я не сопротивлялась. А потом неумело, так же яростно ответила ему. Когда мои руки обвили его шею, Безликий вздрогнул всем телом, и что-то изменилось. Теперь его поцелуи казались невесомыми, ласкающими. Я чувствовала их везде. На своих губах, в уголках глаз, на щеках, на коже за ухом, там, где он шумно втягивал носом воздух и продолжал целовать, словно от этого зависела его жизнь. Его руки переместились на мои ягодицы. На короткий миг он замер, переводя дыхание, а когда заговорил, мое сердце ухнуло вниз. – Кажется, тебе уже не нужно наваждение, чтобы целовать меня, – с улыбкой в голосе прошептал, дыханием обжигая ухо. Схлынувшая было волна ненависти снова встрепенулась, поднимаясь выше. Я дернулась, вырываясь из его рук. – Ненавижу. – Сделала шаг назад, увеличивая расстояние между нами. – Это взаимно, – сухо бросил мне он, исчезая так же быстро, как и появился. Позже я узнала, что этот сад создал Безликий, когда умерла его мать. Возвел его с помощью появившейся в этот день силы. Оградил щитом, защищая нежные растения от яростного климата. Вырастил каждый цветок сам, оберегал как зеницу ока, не подпуская никого. Лишь меня, ту, которая разрушила все, едва прикоснувшись. Глава 30. Люцифер. Сто лет назад Люцифер вернулся. Снова смог перешагнуть завесу – и теперь стоял напротив ошарашенных Деасов, взиравших на него яркими глазами. Да, он смог, у него получилось, но тогда еще Люцифер не осознавал того, к чему приведет его поступок. Хотел гордости отца? Но получил лишь холодный взгляд. Почему? Это он узнал позже. – Папа, я настолько силен, что смог пройти Завесу! – стараясь не обращать внимания на искаженное от ярости лицо Короля, сказал Люцифер, выпячивая вперед грудь. Тогда он не понимал, почему руки отца молниеносно оказались на шее его матери, сжали с противным хрустом и почему она, закатив глаза, упала на горячую землю. – Почему у него до сих пор не появилась сила, Найна? – хмуро спросил отец у матери, которая с любовью перебирала темные кудряшки на голове Люцифера. – Ему всего девять, Аварис. – Она улыбнулась. – Он Высший Деас, моя плоть и кровь, – все сильнее хмурился отец. – В его годы я мог уже одним движением руки испепелять города! – Возможно, тогда было другое время, мой Король. Но уже сейчас наш сын один из лучших в боях на мечах, – бледнея, сообщила отцу мать. – Эргон сказал, что уже через несколько лет я смогу стать Первым Мечом Темных земель! – похвастался Люцифер и сделал выпад воображаемым клинком. На миг взгляд отца потеплел, но он быстро вернул своему лицу холодное, отстраненное выражение. В Темном мире не принято любить. Любовь дарует слабость. А Высшие существа, управляющие другими, не могут быть слабыми. Никогда.