– И что ты будешь делать? Она ведь не забудет, что по твоей вине Темный убил ее мать? Димион дернулся. – У нее не будет выхода. Я единственный, кто сможет защитить ее и нерожденное дитя. А я уверен, она сделает все, чтобы Аварис никогда не добрался до них. Глава 50. День обмена браслетами Когда умерла София, подтвердились догадки Люцифера о том, что мой отец был Деасом и в моей душе жила Тьма. Я пришла в себя в его спальне, укутанная двумя одеялами, и все равно стучала зубами. Люцифер был рядом, он сидел на полу, склонив голову на постель, его лицо казалось умиротворенным, а блики от танцующего пламени свечи делали его кожу бархатной, словно подсвеченной изнутри. Попыталась сесть, и из моего горла вырвался хриплый стон, а тело сковало болью. – После принятия Тьмы всегда так. Промолчала, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Рыдания снова душили, а горло сжимало тисками боли. София мертва, и мне казалось, что я умерла вместе с ней. Поднявшись на ноги, Люцифер отошел к тумбочке и налил воды из прозрачного графина. Я следила за его приближением, отмечала следы усталости на красивом лице и все так же ненавидела его черную душу. Ткнув мне стаканом в плечо, он скомандовал: – Пей. Выдернув стакан из рук, я залпом осушила его и сжала в ладонях, сверля взглядом ребристое, хрустальное дно. Люцифер сел рядом, безразлично глядя в стену. – Значит, твой отец Аварис. – По его лицу прошла судорога, и он сжал челюсти. – Когда опустилась Завеса, всех Деасов выслали сюда. Вздрогнув, как от пощечины, я медленно повернула голову. – Ты не можешь быть моим братом. А это чудовище не может быть моим… – Я запнулась, зажав рот рукой. Неужели это могло быть правдой? – Мой отец не Аварис, – устало произнес Люцифер, сползая на пол и пряча лицо в ладонях. – Я это знал всегда, я ведь не идиот. Его ненависть ко мне и моей матери, тот Свет, который рос во мне с каждым днем. В Аварисе нет Света, но он был в Тоуне. Немного, лишь крупицы, которые он не отдал Магрид, но именно Тоун породил его зачатки во мне. Я рассмеялась в голос каким-то истерическим, ненормальным смехом, от которого уже вздрогнул Люцифер. – Чудовище породило чудовище. Я никогда не ошибалась на твой счет. Спустя неделю после смерти Софии состоялся обряд соединения уз Люцифера и Альвы. День закрепления связи брачных браслетов. Церемония проходила в огромной зале, пестрящей дорогим убранством и нарядами гостей. Разноцветные перья украшали волосы Деасс, а от вычурности платьев у меня кружилась голова. Посреди залы возвышался стеклянный алтарь, наполненный огненной жидкостью, а с прозрачного потолка свисали черные, покрытые красными цветами лианы. Они извивались в диком танце, осыпая яркие, кроваво-красные лепестки на головы присутствующих. Я отстраненно наблюдала за шествующей парой. Альва сияла, облаченная в яркое платье, словно вышитое огненной нитью из самой лавы. По лицу Люцифера я не могла прочитать ничего. Может, так было и лучше – не знать, о чем он думал. Король Аварис сидел на троне и с равнодушным выражением лица наблюдал за церемонией. А я смотрела на него, остервенело ища схожие черты, но с облегчением понимала, что не находила. Мы с сестрами стояли поодаль у разноцветных окон. Подойти ближе нам не дали. «Скажите спасибо за то, что вас сюда пустили!» – сказала Мирадея так, словно не заставляла нас прийти. – Красиво, – промямлила Катарина, когда Аварис поднял над алтарем резные браслеты Альвы и Люцифера. Огненный язык потянулся от алтаря и облизал украшения, являя древние символы. – Софии бы понравилось. – Ее больше нет! – рявкнула Кин. Ее волосы были похожи на хаотичные обрубки, и я покачала головой, представляя, как она кромсала их своим ржавым ножом. Оливия положила ладонь на ее плечо, осторожно сжимая, хотя сама выглядела не лучше. Под серыми глазами залегли тени, а губы были искусаны и покрылись сетью мелких трещин. – Скоро все закончится, – невпопад сказала я, с замиранием сердца следя, как Король надевает браслеты на новоиспеченную пару; как пораженные огнем вены, словно неся лаву, распространяются по их телам, закрепляя связь. – Теперь они законная пара, Аркад принял союз, – проговорил Эргон и переглянулся с задумчивым Люком. – Пожелаем им счастья, – сквозь зубы процедила я. Эргон хмыкнул, растирая подбородок, но промолчал. Деасы и Деассы шумно поздравляли молодых, приложив ладони к груди. – Да здравствуют Люцифер и Альва! – крикнул Айл, поднимая бокал. – Да здравствуют! – взревели Деассы, и зала бракосочетания наполнилась оглушающими криками. Я сбежала и затерялась в толпе. Хотелось побыть одной, исчезнуть, раствориться в воздухе или обратиться мелкой пылью, которую развеет ветер. Стоило голове коснуться подушки и накрыться одеялом, я начала засыпать. Но тут почувствовала, как что-то больно впилось в ребра. Я подняла к глазам маяк-портал. – Какого? Быстро оглядевшись, я не заметила чужого пребывания в комнате, даже несколько платьев, оставленных на комоде, так и лежали нетронутыми. – Ну и черт с тобой, – прошептала я и сунула серебристый маяк под подушку. – Завтра же избавлюсь от тебя. Мне снился Безликий. Он ввалился в мою комнату, шатаясь в разные стороны, и что-то шептал мне на ухо. «Для тебя…» – только и поняла я. Странный, очень странный сон. Глава 51. Люцифер Камень со Дня Сотворения миров был у Люцифера. Одна половина чернее ночи, вторая – белее снега. Старик Лагард без сопротивления отдал его, когда увидел обретенную с Альвой связь. Вот только он не знал, что на камень у Люцифера свои планы. И сейчас принц разглядывал его, усевшись в кресло. Неужели с него все началось и им все закончится? До того, как образ девчонки поселился в сердце Люцифера, он мечтал об одном – отдать Тень Тоуну, чтобы тот испил ее силу: Люцифер бы поглотил энергию Тоуна без остатка. А затем сверг бы Авариса. То, что Люцифер мог уничтожить Тоуна, он знал, несмотря на то, что сам Тоун тщательно это скрывал. Тоун боялся – Люцифер чувствовал это каждый раз, когда находился рядом. – Уверен, что выйдет? – задумчиво спросил Эргон. – Если соединить эти части и привести Тоуна, то камень вберет в себя все, что когда-то дал ему. – Тогда почему он не вбирает нашу силу или твою? – нахмурился Эргон, пытаясь сложить цепочку воедино, однако Темные земли одарили его невиданной силой, но не умом. – Она наша по праву рождения. Сам же Тоун получил ее от камня. – Что будешь делать с Тенью? Мысли о девчонке теплом разлились по телу Люцифера. Да, сейчас она его ненавидела. Ненависть сквозила в каждом ее движении и взгляде, но Люцифер верил, что скоро все изменится. Он прикрыл глаза, представляя, как свергнет Авариса, займет его место, а она, его Тень, будет рядом. Станет Королевой, перед которой даже Люцифер преклонит голову. Эргон испытующе посмотрел на Люцифера, так и не ответившего на вопрос. – Она моя, – сказав эти слова, Люцифер улыбнулся, и Эргон удивленно поднял брови. – Когда камень заберет силу Тоуна, я отниму ее, свергну Авариса и его кину туда же. Я думаю, им есть что обсудить. А потом Тень откроет Завесу, и мы будем править вместе. Она и я. – И больше никаких смертей? – картинно насупился Эргон, напрягая и без того огромные мышцы. – Совсем ни одной? Даже маленькой? Люцифер усмехнулся. – Совсем. Люцифер хотел дать Тени шанс, он видел, как в ресторане Вельссара Светлый отпрыск Королевы Мариссы отдал ей кольцо. Специальное, предназначенное для игл Нарв. Еще со времен Объединенного мира этот атрибут часто использовался для вынесения смертных приговоров неугодным. И сейчас Тень держала его в нагрудном кармашке, невинно улыбаясь. Но Люцифер ничего ей не сказал. И сейчас Люцифер шел к ней поговорить, признаться. Рассказать о Софии, хоть и прекрасно понимал, что решающую роль в ее короткой жизни сыграл именно он. Но может быть, если бы Тень узнала, насколько сильно, в меру своих возможностей, он любил голема, может, тогда бы ее сердце, закованное в тиски льда, дало бы хоть одну маленькую трещину. Тогда бы Люцифер смог пробиться, сделал все, чтобы растопить лед. Он обращался в Безликого, потому что сил контролировать свое состояние не оставалось, а в его голове бесновался голос. «Преда-а-атель… Из-за чертовой Светлой девки, как Аварис…» Люцифер отмахивался от него, не желая слушать, но тот возвращался снова. «Предас-с-ст тебя… Растопчет… А ты? Валяться в ее ногах станешь?»