– В обоих посланиях упоминают Фиалку… С моей сестрой что-то случилось? Клоустон помотал головой: – Насколько мне известно, ничего. До сих пор я получал только рутинные отчеты из… – Тсс! – прошипел Макгрей. – Вдруг кто-то подслушивает. Очень немногим было известно, что Фиалка находится на лечении на Оркнейских островах, откуда был родом Клоустон, и этот факт следовало держать в секрете. Макгрей так или иначе был повинен в смерти Осмунды и Маргариты, и он опасался, что уцелевшие ведьмы могут нанести ответный удар. И если они пойдут на это, первой же их мишенью станет Фиалка. – Мне лишь сообщали, что у нее все хорошо… – снова заговорил доктор. – То бишь перемен в ее состоянии не было… – он кашлянул, – ни к лучшему, ни к худшему. – Снадобье, которое я послал вам прошлым летом… – начал было Макгрей. Клоустон сглотнул. – Чудотворная вода? Ра… разумеется, никакого эффекта от нее не было. Макгрей явно хотел продолжить расспросы, но тут вмешался я: – О, умоляю, давайте, ради всего святого, уже прочтем эту треклятую записку! С этими словами я поднял бумажку и быстро ее развернул. Тот же почерк, совсем другое сообщение: Маргаритки едут за Фиалкой. Увезите ее в безопасное место, пока не поздно. Затрудняюсь сказать, как долго мы, потрясенные, стояли там, уставившись на эти строки. Вероятно, несколько минут. Макгрей, разумеется, ожил первым. – Надо ехать к ней! Сейчас же! Он уже развернулся в сторону выхода, но я сумел преградить ему путь. – Постой, постой же! Мы понятия не имеем, кто это прислал. Возможно, это западня – наживка, чтобы ты привел ведьм прямиком к сестре. Клоустон испуганно прикрыл ладонями рот. – Моя клиника… Моим пациентам грозит опасность? Мы не смогли ему ответить. – А ты что предлагаешь делать? – спросил у меня Макгрей. – Просто не обращать на это внимание? Ты же знаешь, на что ведьмы способны ради мести! – Именно поэтому нам нельзя пороть горячку! – Я сделал акцент на последних трех словах. – Для начала нужно выяснить, откуда взялись записки. В чьих интересах было бы?.. – На этих словах я задохнулся и перевел взгляд на доктора: – Это вы положили сюда записку? Бледное лицо Клоустона побагровело. – Да как вы смеете такое говорить? – Вам доводилось нарушать закон, – не обинуясь сказал я. – И вы пришли сюда раньше нас. – Не неси чепуху, Фрей! – вскричал Девятипалый. – С чего бы доктору таким заниматься? – Многое в нем вызывает у меня вопросы, – резко ответил я. – Но сейчас… – Ох, заткнись! Подумай! Допустим, ты прав и… Маргаритки устроили западню и ждут, когда я приведу их к Фиалке. О чем это, по-твоему, говорит? Я понимал, к чему он клонит, но не желал в этом признаваться. – О том, что им неизвестно, где она, – ответил за меня Клоустон. – И в таком случае, – добавил Макгрей, – мы можем пробраться туда незамеченными и проверить, все ли у нее в порядке. Я потер лицо. – Как именно ты собираешься это провернуть? Тебе прекрасно известно, что у этих женщин всюду есть глаза. Все эти вороны и кошки… – Их заколдова… – Даже не думай твердить, что они заколдованы! Макгрей зарычал и стиснул кулак. Он еле сдерживался, чтобы не врезать мне. – Но твое королевское высочество тем не менее согласно с тем, что нам следует избегать воронов и кошек. – Да, я согласен. Именно их… – Ладно. Самый быстрый путь к Фиалке – по морю. Я рассмеялся. – Ты – и на корабле? С твоей морской болезнью? Да ты же селезенку свою рыбам отдашь еще до того, как мы Ферт-оф-Форт[8] покинем. Макгреев кулак застыл в дюйме от моей челюсти. – Дай мне договорить, или, клянусь… Я поднял руки вверх и умолк. – Самый быстрый путь туда – морем, – продолжал он, понизив голос. – Если отплывем ночью, то без огней сможем отойти довольно далеко от берега. Если кто-то попытается сесть нам на хвост, мы легко от них скроемся. Я поджал губы. – Ты же не станешь отрицать, что это сработает, – упорствовал Макгрей. И я действительно не стал. Одинокий корабль в открытом океане, туманном и морозном, вдалеке от берега не отследить даже вездесущим воронам этих женщин. Я вздохнул: – Хорошо. Предположим, я согласен с тобой и мы отправимся в путь. Нам потребуется… – я решил не углубляться в детали вслух, – …нам понадобится немалое количество времени, чтобы сплавать туда и обратно, – времени, которое мы сейчас не можем растрачивать понапрасну с учетом того, что королева Виктория жаждет нашей крови, и всего прочего. – Чего жаждет королева? – переспросил Клоустон. – Потом расскажем, – ответил Макгрей и повернулся ко мне. В глазах у него снова заплясали огоньки. – Знаешь, я тут вот что подумал… поездка к Фиалке вовсе не будет напрасной тратой времени. – Будь добр, объяснись. Он выдернул у меня из рук последнюю записку и ткнул в имя. – Маргарита, – сказал он. – Так звали верховную ведьму. Первой нам о ней сообщила Фиалка. Помнишь? – Да как такое забудешь? – сказал я. – А помнишь, откуда она узнала это имя? – Опять-таки – разве такое забудешь? – повторил я, но с большей горечью в голосе. В лечебнице для душевнобольных лорд Джоэл и Фиалка занимали соседние палаты в крыле, отведенном для состоятельных пациентов, и разделяла их одна лишь стена. Судя по всему, сыну леди Энн нравилось читать Фиалке вслух – это занятие, похоже, успокаивало обоих, поэтому их общение – всегда под надзором – поощрялось. Единственный раз, когда они ненадолго остались вдвоем, выпал на ту самую ночь, когда лорд Джоэл убил ведьму, выдававшую себя за его сиделку, и сбежал из лечебницы. А еще той ночью в первый и последний раз за все время, проведенное в лечебнице, Фиалка разговаривала. С Джоэлом Ардглассом. – Вдруг она слышала что-то еще? – предположил Макгрей, прекрасно зная, в какую сторону движутся мои мысли. – Что, если тот говнюк Ардгласс не только назвал имя, но рассказал ей куда больше? Фиалка могла бы нам помочь! Мы с Клоустоном опасливо переглянулись. В голосе Макгрея звенело хорошо знакомое нам отчаяние. – На этот довод у меня есть два возражения, – ответил я со всей возможной деликатностью. – Во-первых, неужели ты забыл, что случилось, когда ты в последний раз навещал Фиалку? Я не вкладывал в свои слова упрек, но именно он в них и прозвучал, и Девятипалый потупился. Во время того самого визита Фиалка сумела сбежать от больничных надзирателей и добралась до ближайшей отмели. Если бы ее нашли чуть позже, она могла бы утонуть. Мы с Клоустоном подозревали, что состояние Фиалки ухудшило само присутствие Макгрея – брат служил неизменным напоминанием о ее прошлом… о ее преступлении. – Второе мое возражение, – продолжал я – Макгрей так и не поднял глаз, – увы, касается состояния твоей сестры. – Ох, Фрей! – Ты сам видел, как это дело на нее повлияло. Это дело – та самая причина, по которой доктору Клоустону пришлось услать ее подальше. Даже будь она способна говорить, – Макгрей вздрогнул. – Неужели тебе так хочется явиться туда и снова мучить ее расспросами?