Похоже, мы ушли недалеко от собора, ибо в небе над нами я все еще видел слабое зеленое сияние. Мы были у подножия огромного, лишенного крыши чертога, полуразрушенные стены которого тянулись вверх ярдов на тридцать. Возраст каменной кладки исчислялся веками, и я опознал отверстия в стенах, в которые вставлялись толстые брусья, служившие перекрытиями между этажами. – Что это? – спросил я. – Древний замок? – Дворец ярла, – ответила Кэролайн, не сбавляя шаг. – С уроком истории придется повременить[13]. Она привела нас к готического вида дверному проему, давно лишившемуся двери, и мы вошли в темный сад. За голыми ветвями была видна колокольня – в какой-то сотне ярдов от нас. Все еще в огне. Шеф подтолкнул меня вперед, и тут я заметил, что нас ожидает видавший виды экипаж, стоявший подле разрушенных стен и скрытый в их тени. Жилистый черный, как сама ночь, конь хранил завидное спокойствие и был едва различим в полумраке. Мы побежали туда, проваливаясь в снег. Громила Харрис, который, в общем-то, почти и не хромал, открыл для Кэролайн дверь, а затем взобрался на козлы. – Я, пожалуй, проведаю, как там дела на пароходе, – сказал капитан Джонс – голос у него дрожал, как и руки. Шеф посмотрел на него с откровенным недоверием. – Ему еще обратно нас везти, – сказал я. – И отплывать, похоже, придется весьма поспешно. Шеф кивнул, затем схватил капитана за грудки и отнял у него его крохотное орудие. – Не вздумай уплыть без нас! Понял меня, тупой чертяга? Шеф не стал дожидаться ответа. Он просто втолкнул меня в экипаж и сам запрыгнул в него следом. Едва он захлопнул дверь, как конь пустился вскачь. В дороге я поглядывал в окно – зеленое пламя, охватившее колокольню, угасало вдали. Через несколько минут мы выехали из города, на ухабистой дороге коляску отчаянно мотало, и чем дальше мы уезжали, тем сильнее становился снегопад. – От этой штуки нет больше толку, – сказала Кэролайн и выкинула пострадавший фонарь в окно. А затем нагнулась и вытащила из-под сиденья еще один. – Сколько там может быть ведьм и головорезов? – спросил у нее Шеф. – Надеюсь, не очень много. Им неоткуда было узнать, что кто-то из нас здесь объявится. – И для того, чтобы вломиться в клинику с престарелыми пациентами, много людей не нужно, – сказал я – скорее чтобы успокоить самого себя. – Им хватило всего двух женщин для того, чтобы позаботиться о моем отце. – Слова Кэролайн сочились горечью. – Не зная, сколько их там, – сказал Шеф, – мы можем полагаться только на элемент неожиданности. Насколько близко мы сможем подобраться туда незамеченными? – На Оркнейских-то островах? – съязвил я. – Здесь же одни луга. А клиника Клоустона стоит у самого моря. – Я показал на темный пейзаж за окном. Несмотря на ранний час и мрачное небо, снег блестел так ярко, что поля слева от нас казались идеально гладкой поверхностью. Море же по правую руку походило на черный провал. – Мы будем словно два галеона, идущие навстречу друг другу. Шеф раздраженно засопел. – Тогда нам не остается ничего другого, кроме как сразу же атаковать их. Быстрее можем ехать? Я сомневался, что такое воплотимо, – мы и так мчались с сумасшедшей скоростью. – Да, – сказала Кэролайн. – Конь у нас крепкий. – И она высунулась из окна. – Харрис! Давай во весь опор. – По моему сигналу! – добавил Шеф, высунувшись из другого окна. До нас донеслись свирепое ржание, треск колес и чьи-то отчаянные вопли. Плюнув на хорошие манеры, я втащил Кэролайн обратно и сам выглянул в окно. – Это же Макгреева телега, – процедил я, увидев, что расшатанная повозка спешит обратно – нам навстречу. Когда она проехала мимо, я успел разглядеть напуганного кучера, который бешено хлестал свою клячу. Высадив Макгрея с Бобом, он явно сразу же умчал оттуда. С чем они там столкнулись? – Это туда мы едем? – спросил Шеф, и мы с Кэролайн метнулись к окну. Посреди заснеженной равнины светилась одинокая горстка огней. Мне пришлось прищуриться, дабы что-либо рассмотреть. Это было трехэтажное здание, и во всех его окнах горел свет. – Да, это и есть клиника, – сказала Кэролайн, и Шеф протянул ей «дерринджер» Джонса: – Если умеете стрелять – стреляйте. И тут ветер донес до нас истошные крики – мужские и женские. – Быстрее! – прошипел Шеф – хлыст взметнулся вверх, и экипаж рванул вперед, словно пуля. – Вслепую сунуться в потенциально кровопролитную схватку, – проворчал я, качая головой и доставая револьвер. – Уж лучше так, чем смотреть сны о гильотине… 12 Здание клиники становилось все ближе и ярче, а крики – все отчетливее. Мне даже показалось, что я слышу, как Макгрей рычит от боли. Я хотел выглянуть в окно, но в нем уже торчал Шеф, выставив наружу свой револьвер. – Стой! Стой! Конь заржал, экипаж резко замедлился, и нас с Кэролайн бросило вперед. Шеф выстрелил дважды – в кого-то или в качестве предупредительного огня, понять было невозможно. Не дожидаясь, пока коляска остановится, он пинком распахнул дверь и выскочил наружу. Экипаж подпрыгивал на снежных ухабах, я кое-как подобрался к двери и увидел черные силуэты, которые вырисовывались на фоне света из окон клиники. – Постарайтесь не выходить отсюда, – велел я Кэролайн – хоть и знал, что она проигнорирует мои слова, – и выскочил наружу. Я побежал вслед за Шефом – только его плечистую фигуру я опознавал безошибочно. Он выстрелил – вспышка при детонации осветила тьму, и кто-то рослый рухнул наземь. – Откуда ты знаешь, кто это?! – завопил я – и больше ничего произнести не успел. В мою сторону летело то, что я могу описать лишь словами «огненный шар», и мне пришлось упасть плашмя. Крики и звуки драки стали оглушительными. – Какого че… В мою сторону полетел еще один сгусток пламени. Я был вынужден перекатиться на спину, но мне все равно обожгло плечо. Огнем занялся снег – снег! А также мой правый рукав. Я принялся сбивать огонь левой рукой, и тут в мою сторону метнулась демонически гогочущая фигура – худая женщина в длинном плаще, с зеленой стеклянной бутылкой, из горлышка которой вырывалось пламя. Позади нее я заметил узнаваемое пальто Макгрея, который в бешеной схватке раздавал тумаки направо и налево. Я увидел его лишь мельком, ибо женщина бросила в меня горящую бутылку, и мне снова пришлось откатиться в сторону. Сосуд взорвался в считаных дюймах от моего лица, отчего я на мгновение ослеп, а щеку мою оросили брызги раскаленного масла. Я инстинктивно зарылся лицом поглубже в снег, паля из револьвера вслепую и рыча от боли. Я вскочил на ноги – лицо все еще жгло – и побежал, огибая участки горящего снега. Ведьма в плаще ринулась влево и скрылась в густой темноте. Пуститься в погоню я не мог, ибо справа от меня головорез-великан душил Макгрея. Я не раздумывая прицелился в убегающую ведьму, надеясь попасть ей в ноги, и выстрелил. Попал я в нее или нет, было непонятно – в этот самый миг я услышал, что Макгрей уже хрипит от боли. Я развернулся и пыхтя помчался к нему на помощь. В нескольких ярдах, чуть ближе к зданию клиники, Шеф и двое санитаров яростно сражались с двумя звероподобного вида бандитами, прикрывавшими еще одну женщину в плаще – та была выше и крепче первой, а капюшон ее плаща был расшит золотом. Увидеть ее мне удалось опять-таки лишь мельком, поскольку Макгрей и его обидчик сцепились в ожесточенной драке. Я попытался прицелиться, но они катались по снегу, как клубок шерсти по полу. Я видел то крепкую волосатую руку, стиснувшую Макгрееву шею, будто удав, то беспорядочно молотившие воздух ноги. – Кончай его! – заметив меня, просипел Макгрей. Я выстрелил в землю, великан машинально поднял голову, чтобы осмотреться, и замер на долю секунды, которой хватило мне, чтобы прицелиться в него и нажать на курок. Пуля вошла ему в плечо. Он заорал и со всей силы пнул Макгрея, отчего тот полетел лицом в снег, – а затем заковылял в мою сторону. Я снова выстрелил, но ему удалось уклониться от пули, перехватить мою руку – как будто их с Харрисом тренировали вместе – и с неодолимой силой сжать ее. Я выронил оружие, но он меня не отпустил – вместо этого он сжал мое запястье еще крепче, и я услышал и почувствовал, как ломаются – по-настоящему ломаются – мои кости, отчего всю руку внезапно пронзила боль. Я взвыл, увидев, что другая его необъятная ручища приближается к моему лицу. Я успел представить, что он раскроит мне череп с той же легкостью, с какой сломал руку, но тут он выпустил меня, и я повалился набок. Спустя секунду среди гама криков и выстрелов я услышал, как что-то глухо упало на землю – в дюймах от страдающего меня лежал человек с безжизненно распахнутыми глазами. Я и думать забыл о боли в запястье, когда разглядел маленькую, едва заметную дырочку от пули у него промеж глаз. Где-то сзади раздался топот Харриса. Он пробежал мимо меня, яростно щелкая курком «дерринджера», который, вероятно, дала ему Кэролайн, но в том закончились пули. Макгрей уже был на полпути к главной схватке, которая с моей точки обзора представляла собой лихорадочную возню размытых теней. Двое уцелевших головорезов защищали высокую женщину в плаще, которая явно высматривала пути к отходу; Макгрей мчался на помощь санитару послабее, которому уже крепко досталось; второй санитар отползал по снегу в сторону клиники; последний бандит бился с Шефом, где-то потерявшим свой револьвер. Ведьма в плаще, расшитом золотом, заметила приближение Харриса и издала леденящий кровь пронзительный вопль. А затем достала что-то из-за пазухи и метнула в ближайшего санитара. Бедняга завизжал от боли – то был сдавленный крик агонии, который мне никогда не забыть, – и рухнул наземь. Я почувствовал запах серы, отвратительную вонь горящей плоти и услышал чудовищное шипение. Я неуклюже поднялся и побежал к ним, не зная, смогу ли чем-то помочь. Женщина снова замахнулась, и на сей раз я оказался достаточно близко, чтобы разглядеть бутыль из темного стекла. Макгрей прикрыл было лицо рукавом, но тут пространство заполнил оглушительный звук выстрела, мощный и куда более громкий, чем все прочие звуки. Резко очерченная светом, лившимся из клиники, на крыльце стояла тучная медсестра. У нее в руках было увесистое ружье, из которого она стреляла во всех, кого не узнавала. Я бросился на снег, ибо для нее был не кем иным, как очередным вторженцем. Так же поступили и Макгрей с Шефом, а один из головорезов подхватил женщину в плаще за туловище и понес ее прочь, будто та была бочкой с пивом. С меткостью у сестры было, увы, неважно – она продолжала стрелять, а двое громил и ведьма улепетывали все дальше. Шеф, по-прежнему лежа на снегу, поднял руки: – Я на вашей стороне! Я на…