Виктория давилась, из глотки ее вырывались гадкие, вызывавшие омерзение звуки. Лакей протянул ей маленькую фляжку со спиртным, но Виктория свирепым шлепком выбила ту у него из рук. Она метнула трость в Дубик, но промахнулась на пару дюймов. – Все вы умрете! Я об этом позабочусь! Дубик повернулась к лорду Солсбери, словно королева была безумицей в застенке, а премьер-министр – ее палачом. – Вы оставите нас в покое, милорд. Вы позволите всем нам уйти сейчас же, иначе сорока умрет и все секреты станут достоянием общественности. – Она злорадно прищурилась. – Все секреты, сэр. Поодаль одна из ведьм плотнее прижала лезвие кинжала к птице – его острие скрылось под оперением. Я видел, как нервничает Кэролайн, боясь нечаянно толкнуть сороку навстречу смерти. Рядом с нами же тряслась и билась королева – так буйно, что в конце концов свалилась со стула. У меня волосы стояли дыбом от ее воплей. – Те письма будут уничтожены после вашей смерти, ваше величество, – голос Дубик зазвучал примирительно. – Даю вам слово. Угроза минует ваших потомков – как и наших. Дети не должны расплачиваться за грехи родителей. Виктория кричала и задыхалась, вокруг нее суетились лакей и Мунши, которые умоляли ее дать им руки, чтобы они смогли ее поднять. Ведьмы в буквальном смысле поставили ее на колени. Лорд Солсбери повернулся к нам, багровый до самых кончиков волос, – вероятно, ему тоже хотелось упасть на пол и биться в истерике, как дитя. Он едва выдавил из себя одно слово: – Вон. Я заморгал, челюсть моя медленно отвисла. Макгрей тоже лишился дара речи. Мы оба ожидали, что прения продлятся куда дольше. Первым опомнился Шеф: – Сэр, вы не можете позволить им… – Вон! – прорычал премьер-министр одновременно с пронзительным воплем королевы. Этот крик подействовал как толчок, и мы с Макгреем быстро покинули шатер и зашагали к пирсу. Дубик поднялась, когда мы прошли мимо нее. – Как я уже сказала, ни в чьих руках они не будут… – Убирайтесь! – взвыла Виктория, по-прежнему на четвереньках. – Пока я сама вас всех не перебила! Никогда не забуду, как я задыхался и как колотилось мое сердце, пока мы бежали по скрипучему пирсу. С каждым шагом во мне вспыхивал страх, что сейчас либо королева передумает, либо премьер-министр отдаст приказ перестрелять нас всех, либо Шеф или Мунши не выдержат и с яростью набросятся на нас. Ничто из этого не случилось. Мы прошли мимо Кэролайн. Бедняжка, все еще в напряжении, едва не рыдала, и ее темные глаза преисполнились радости, когда она увидела, что мы уже рядом. Мы с Макгреем перескочили на палубу и обнаружили, что капитан Джонс и его мальчишки прячутся за фальшбортом, у всех по револьверу в каждой руке. И снова я был на покачивающемся корабле, и снова все казалось мне ненастоящим. Каким образом нам удалось уйти? Стоило об этом подумать, как на борт взошли Дубик и миссис Лессок, и капитан Джонс бросился рубить швартовы. Вскоре пароход, пусть и медленно, но отчалил, и мы увидели, как стражи Виктории зажигают фонари вокруг шатра. Ее крики продолжали разноситься по заснеженной отмели, улетая в открытое море, и на один недолгий миг я проникся к ней жалостью. И тут мои сломанные кости заныли от холода и сырости. Этим я обязан был ей. Вся моя жизнь была разбита вдребезги из-за эгоистичных интересов этой женщины. Мы с Макгреем молчали, не в силах отвести глаза от острова, а корабль тем временем набирал ход. Мы в последний раз увидели ее – она молотила руками, сбивая всех и вся вокруг себя. Семидесятилетнее дитя на коленях, бившееся в истерике и колотившее даже тех, кто пытался помочь ей подняться. Через некоторое время, когда мы отплыли уже достаточно далеко, Дубик кивнула Кэролайн, и та отпустила сороку. Все – и на пароходе, и на острове – наблюдали, как черные крылья удаляются и в конце концов исчезают во тьме зимней ночи. И тогда я наконец смог выдохнуть. Родословное древо королевской семьи Составлено детективом-инспектором А. Макгреем. Обнаружено среди документов, конфискованных из Отдела по расследованию нераскрытых дел, предположительно необъяснимого и сверхъестественного характера в Эдинбурге. Эпилог 5 января 1890 года, Глостершир Темнота. Стояла полная, абсолютная темнота. И вдруг золотистая полоска света взрезала эту бездну, когда Лейтон распахнул шторы и из окна открылся вид на белоснежные поля. – Что… что? – пробубнил я, до того сонный, что не узнал собственный голос. – Доброе утро, сэр, – сказал он, наливая мне первый за день кофе. – Прошу прощения, что разбудил, но вас ожидает гость. – Гость? – переспросил я, потирая глаза и с кряхтеньем садясь в постели. – Кому же пришло в голову явиться в столь ранний час? – Уже сорок минут пополудни, сэр. – О боже! – Я схватил чашку – крепкий аромат творил чудеса. – Кто там? – Мистер Макгрей, сэр. Он прибыл несколько часов назад. Я раздраженно засопел. Нельзя было заставлять его ждать еще дольше… – Передай, что я спущусь к нему через… – Как всегда! – В комнату влетел Макгрей собственной персоной – со стаканом виски в руках. – Чертов лорд Перси отдает приказы из своей шелковой постельки! Я безропотно вздохнул. Лейтон уже знал, что не стоит и пытаться вывести Девятипалого из комнаты. – Принести вам завтрак… или ланч, сэр? – уточнил он у меня. – Завтрак, – ответил я. – Нужен же в жизни хоть какой-то порядок… Поклонившись, он вышел, а Макгрей уселся в кресло возле очага. Я сделал несколько глотков кофе в тишине – Макгрею хватило совести потерпеть, и он молча сидел, покручивая бокал со своим напитком. – Что привело тебя сюда? – спросил я. – Я тебе письмо отправил и три телеграммы. Мы волновались, что ты не пережил смены десятилетия! – О-о? – откликнулся я. – Простите. Почтовая служба в этих местах очень медлительная. – Сказав это, я как ни в чем не бывало поставил блюдце с чашкой на те самые послания, лежавшие на моем прикроватном столике. – Я переживал, – признался он. – И мамзель Кэролайн тоже. Я самодовольно ухмыльнулся. Неудивительно. Я все-таки покинул наше жалкое сборище, как только капитан Джонс пришвартовался в порту Лит. К счастью, было еще утро и я успел на первый же поезд в Англию. – Знаю, – сказал я. – Прости, но я решил, что лучше всего будет уехать сразу. У меня в Эдинбурге не осталось ни дома, ни даже вещей. Макгрей улыбнулся. – Та гадина леди Гласс до сих пор ноет, что ты ей должен. Джоан говорит, слуги слышали, что она намерена подать в суд. – Не подаст, – с горечью произнес я. – Если не хочет новых проблем. Девятипалый гоготнул: – Внучка с радостью ей об этом напомнит! – К слову о мисс Ардгласс, – сказал я. – Как вышло так, что она прибыла вместе с ведьмами на остров Уайт? – Весь обратный путь я проспал, до того изнуренный, что разбираться, почему все случилось так, как случилось, сил у меня не было. – Дубик и Белена явно знали, где находится королева, но мисс Ардгласс с капитаном Джонсом…