Вечером появилась Наташа. Найда соскучилась за день и требовала к себе внимания: гулять, чесать, валять, играть… Пришлось выполнять, а что делать? Только после этого подруги смогли заняться своим расследованием. — Вот смотри, Натусик. Объект очередного шантажа — Дина Волк. — Это которая знаменитая эквилибристка? — уточнила Кречетова. — Ну да. Правда, от эквилибристики мало что осталось, только ее знаменитая растяжка. Она сейчас светская львица. Да бездельница, одним словом, — махнула рукой Веселовская. — Так вот, тут про целую кучу ее мужиков, но это неинтересно. Главное вот что: доведение до суицида супруги олигарха Эдуарда Хомовского. Наташа хорошо помнила эту трагедию. Все ток-шоу пару месяцев только о ней и говорили. Вопреки тому, что богатых и знаменитых не любят, Катерину Хомовскую народ жаловал: она не лезла на экраны, не шлялась по тусовкам и патронировала какой-то благотворительный фонд. Поэтому, когда она вскрыла себе вены, люди соболезновали совершенно искренне. Не прошло и девяти дней, как Эдуарда Хомовского увидели с Диной Волк. Соцсети взорвались! Троллинг достиг такого масштаба, что мог бы более впечатлительного человека ввести в депрессию. Но только не эту парочку: мнение окружающих их мало волновало. Фото любовников то и дело всплывали в интернете. То они отдыхали в Доминикане, то путешествовали на яхте близ Карибских островов, то полуголые валялись на белых песках какого-то затерянного в океане острова. Их роман продолжался почти год, а потом то ли Дина нашла кого-то другого, то ли Эдуард… Но их отношения разладились. — А как можно доказать доведение до самоубийства? Я где-то читала, что это очень сложно, — сказала Наташа. — Для кого-то сложно, а для кого-то раз плюнуть. Вот запись, слушай… Анна щелкнула мышкой, и в комнату вплыл голос особого притягательного тембра, часто звучащий в скандальных телевизионных передачах. Голос Дины Волк. «Катя, вы зря не верите в наши чувства. Мы с Эдиком встречаемся достаточно долгое время и поняли, что созданы друг для друга. Ну согласитесь, что свою роль в его жизни вы уже выполнили: вы не можете украсить его выход в свет, вы не блещете ни лицом, ни фигурой. Вы даже умудрились не родить ему наследников! И потом, Эдуард говорил, что вы уже не женщина, ну, в том смысле, что у вас недавно была операция и у вас там все вырезали. Эдичка — порядочный человек. Он не хочет сделать вам больно, поэтому прошу вас, если вы еще любите вашего… почти бывшего мужа, откажитесь от него сами. Во всяком случае, не препятствуйте его уходу». — Кошмар! Вот ведь тварь! И этот ее Эдичка тоже не лучше. Взял и растрепал любовнице об операции жены. Мрак! — поежилась Наташа. — Тут еще несколько монологов, — сказала Аня. — Только слушать нет смысла, такая же гадость. Вот последняя запись. Это диалог, — и она снова щелкнула мышкой, чтобы воспроизвести разговор соперниц. — Что вы от меня хотите? — усталый вздох, пауза и снова вздох. — Я не хочу, я прошу вас: не мешайте нашему счастью. От знаменитого ласкового голоса, который знала вся страна, осталась одна оболочка. Сам же он вдруг стал подвижным: поменялась его сила, высота и темп. И только звук «ш», который произносился как что-то среднее между «ш» и «ф», выдавал принадлежность его Дине Волк. — А я не мешаю. Живите, рожайте детей, я отпускаю его! — в голосе Катерины Хомовской появились отчаянные нотки. — Что значит «вы его отпускаете»? А состояние? Вы же претендуете на якобы свою часть. Побойтесь бога, какая ваша часть?! Эдик же взял вас голую и босую. А теперь что? Вы хотите оттяпать себе половину его, а теперь, можно сказать, наших с Эдуардом денег. — Я заберу все, что положено мне по закону. Дадут половину — возьму половину, дадут меньше — пусть будет меньше. — Не хотите, значит, по-хорошему?! — тон эквилибристки стал угрожающим. — Ну, в таком случае сегодня Эдик получит флешку с вашими похождениями. — Какую флешку? — не поняла Катерина. — Что за бред? — Откройте дверь, на пороге лежит посылочка. Если не откажетесь от имущества, завтра это будет у вашего мужа и во всех социальных сетях. Слышно было, как щелкнул замок, потом какие-то шумы — видимо, Катерина вставляла накопитель в компьютер, а следом понеслись «ахи-вздохи». — Ну как? Нравится? — в голосе Дины снова появилась вкрадчивость. — Что это? — замороженным голосом спросила Катерина. — Но это же не я! — А докажи, — перешла на «ты» Волк. — И запомни, жду отказа завтра до обеда. Если нет, пеняй на себя. К вечеру станешь порнозвездой. Веселовская остановила запись. — Ну, вот такие пирожки, — грустно сказала она. — Я посмотрела — этот разговор от четвертого августа, а пятого Катерины не стало. Вскрыла себе вены. Наташа потрясенно молчала. Аня вынула флешку и положила ее в конверт. Наконец Наташа заговорила: — Получается, что Катерина сняла свои претензии по имуществу… Освободила своего благоверного. Все, не хочу говорить ни про эту гадину Дину Волк, ни про гадского Эдика. Мне хотелось бы узнать, откуда у Федотовой все это. Она что, объявление давала: «Куплю компромат. Дорого». Анна пожала плечами и обняла Найду за огромную голову. Та обрадовалась, стала лизаться, подсовывать голову под ладонь и весело махать хвостом. Наташа не выдержала и тоже присоединилась: подруги трепали собаку за ушами, валяли по ковру, целовали в щеки. Счастью псины не было предела. Наконец все трое устали. — А самое главное, при чем здесь ты? — продолжала рассуждать Наталья. — С какого перепугу ты во всей этой схеме? — Мне кажется, что в этой истории какие-то неувязки, как будто это два дела, а не одно, — задумчиво сказала Веселовская. — Мы как-то все время забываем про Верхову. Допустим, Федотову убили по ошибке, но почему в таком случае Жанне подарили отравленные конфеты? Причем подарили их в пятницу, как утверждают девчонки из ее салона, то есть до убийства ее косметолога в «Поэтике». — Да, логично, — протянула Наташа. — Как это я не подумала? Получается, что сначала Верховой принесли конфеты, причем она могла их съесть не сразу. Значит, вопрос убийства был не настолько острый. А потом что-то случилось, и Федотову пришлось убирать быстро. Получается, что преступник знал, что Альбина отправилась к косметологу. Возможно, она позвонила кому-то из шантажируемых, сказала, что идет на процедуру, и ее моментально прикончили, — медленно высказала предположение Кречетова. — Тогда ее точно убила баба. Откуда мужик мог знать, что Регина наложит маску, а потом выйдет из кабинета? — щелкнула пальцами Анна. — Ой, — махнула рукой Наталья, — сейчас такие мужики, что они могут знать. Снова зазвонил Анин телефон, но та скинула вызов. По объявлению ей звонили с завидным постоянством. Еще бы! Не женщина — мечта! Без материальных проблем, которой от мужчин нужно только исполнение ее эротических фантазий, да и то пару раз в неделю. — Буду звонить Завьялову. Пусть узнает, с кем разговаривала перед смертью Федотова. Вдруг это кто-нибудь из нашего списка, — сказала Наташа. Она выпустила Найду во двор, сама посильнее запахнула телогрейку и стала наблюдать, как радуется собака. Та стала носиться кругами, хватать снег зубами, трясти мордой, отфыркиваться, лаять в пустоту. Наталья подумала о том, что скоро Новый год, самый любимый ее праздник. Интересно, что с годами она стала еще больше его любить. Ей нравилось готовить под неизменную «Иронию судьбы», нравилось сновать из кухни в комнату, нравилось натыкаться взглядом на елочные гирлянды, спохватываться, что не хватает майонеза и посылать мужа в магазин. Перед самыми курантами приходила дочь, они провожали старый год, потом, торопясь, писали желания на салфетках, сжигали их, пепел размешивали с шампанским и старались успеть выпить до последнего удара часов. Сергей ворчал, посмеивался над ними, но тоже принимал участие в ритуале. Делал вид, что поддается женщинам, а на самом деле — Наташа была в этом твердо убеждена — верил в магию Нового года. Вот бы вся эта детективная история закончилась до праздника! Наташа замерзла, кликнула собаку, которой все было нипочем, и они поспешили в теплый дом. Глава 31 Утро началось с телефонного звонка. Наталья протянула руку, пытаясь нащупать выключатель лампы, щелкнула им и посмотрела на часы, высветившиеся в бледном свете. Было восемь. Звонок был неурочным, поэтому ее сердце сразу тревожно сжалось. В ванной лилась вода — муж собирался на работу. — Наталья Станиславовна, у нас проблемы, — раздался голос администратора «Поэтики». Кречетова резко села на кровати и прижала руку к груди. Неужели еще один труп? — Что? — помертвевшими губами спросила она. — Наша клиентка, Роза Козырева, которая ларьки с цветами держит, говорит, что в нашем салоне ей испортили норковую шубу. Первым чувством Натальи было огромное облегчение, и только потом дошло: то, что случилось, — тоже проблема, и решать ее придется незамедлительно. Она бросила трубку, вылезла из уютной постели и побежала поторапливать мужа выходить из ванной. Через час Наталья уже была на месте. Сегодня Татьяна была в темно-синих брюках и василькового цвета блузке, обтягивающей ее, словно вторая кожа. Роза сидела в фойе «Поэтики» с поджатыми губами и прямой спиной и неодобрительно косилась на администратора. Увидев Наталью, сухо кивнула головой. Кречетова мгновенно пожалела, что рядом не было Сергея, он был мастером по улаживанию проблем с такого рода дамочками. — Роза, очень рада вас видеть, — улыбнулась Наталья. Та хмыкнула и еще сильнее сжала губы. — Давайте пройдем ко мне в кабинет, — несмотря на явную невежливость клиентки, Наташа ей приветливо улыбнулась. — Татьяна, зайди, — коротко бросила она Корнеевой. Сотрудницы салона испуганно юркнули по своим местам. Им хорошо был известен крутой нрав Розы: истерики по поводу и без она устраивала регулярно. Козырева была давней клиенткой салона «Поэтика». Каждый месяц она оставляла здесь кругленькую сумму, поэтому мастера к ней относились с особым трепетом, несмотря на ее невыносимый характер. В конце девяностых Роза занялась челночным бизнесом: возила шубы из Греции и торговала ими на рынке, где арендовала небольшой ларек. А пять лет назад из такой поездки привезла с собой мужа-грека. Тот прижился на родине жены и вложил деньги в цветочный бизнес. С этого времени характер Козыревой изменился до неузнаваемости: она стала спесивой и хамоватой. — Давайте разберемся в нашей проблеме и как можно скорее, — Наталья включила кофемашину. — Это проблема ваша, — разжав наконец губы, прошипела Роза. — Хорошо, наша, — примирительно сказала Кречетова, в очередной раз пожалев, что Сергея нет рядом. — В вашем салоне испортили мою норковую шубу за десять тысяч долларов. Я хочу получить компенсацию в этом размере, — презрительно скривила губы Козырева.