В салоне была страшная суета: администратор рыдала за стойкой, парикмахер Алла пыталась успокоить какую-то клиентку, маникюрша Лиза сидела, обхватив голову руками, и раскачивалась из стороны в сторону. Другие работницы переговаривались между собой. — Этот салон проклят, просто проклят. Нас здесь всех поубивают. Я собираю свои вещи и ухожу. Ноги моей здесь больше не будет, — причитала Тамара, парикмахер. Анна вспомнила, как пару лет назад та пришла проситься в «Поэтику». К этому времени Тома только окончила парикмахерские курсы, опыта работы не было никакого, клиентов, соответственно, тоже. Ни один салон красоты ее не брал, ведь она новичок в цирюльном деле, да и не первой молодости к тому же. А Наташа рискнула, взяла. Первый год дела у неофитки шли ни шатко ни валко, но постепенно она наработала свой круг клиентов, и подруга, кажется, была ею довольна. — Что здесь случилось? — спросила Аня. Было понятно, что произошло страшное, но не с Наташей. Аня слышала ее голос, доносящийся из кабинета. — Убийство, снова убийство. Проклятое место! — кликушествовала Тамара. — А ну-ка замолчи! — разозлилась Веселовская. — Что-то два года тебя все устраивало, а сейчас хочешь сбежать, как крыса с тонущего корабля! «Проклятое место!» — передразнила она. — Еще раз спрашиваю, что случилось? Ну! — прикрикнула Анна. Ее властный тон, казалось, привел всех в чувство. Лиза перестала раскачиваться и, отняв руки от лица, довольно внятно рассказала о новом убийстве. Аня ринулась в кабинет подруги. Наташа сидела на стуле, закрыв лицо руками, Сергей разговаривал с кем-то по телефону. Но это были второстепенные персонажи картины. А ее центральное место занимал журнальный стол с лежащей на нем окровавленной головой. Оттого, что тела видно не было, казалось, что она от него отсечена. Вся стеклянная поверхность стола была усеяна кровавыми осколками. Аня не успела сложить картину увиденного, она только зафиксировалась во всем своем ужасе, как сразу за ней вошел Алексеев и еще какой-то незнакомый сержант. — Оля-ля! — воскликнул Андрей Павлович. — Допрыгались! — сказал он, подходя к трупу. — Что значит допрыгались? — спросил Кречетов. — А то и значит! Как только вы где-то появляетесь, там сразу кого-то убивают! Вас следовало бы упечь за решетку! — Вот это новости, капитан, — с угрозой в голосе сказал Сергей. — С каких это пор правоохранительные органы у нас подменяют суд? За решетку, видите ли! — Познания просто поражают, — пробурчал Андрей Павлович и бросил молоденькому сержанту: — Почему в помещении посторонние? Тот дернул выступающим кадыком и бросился выполнять приказ. Кречетов отвел жену с подругой в свободный кабинет, следом туда пришла Корнеева. Она что-то бормотала и всхлипывала, низко наклонив голову. — А я пойду успокою коллектив, все равно пока всех не допросят, никого не выпустят, — сказал Сергей. Зазвонил телефон. Наташа некоторое время смотрела на экран отсутствующим взглядом, а потом встрепенулась: — Да, Стасик, слушаю тебя. — Ты стоишь? Сядь, — сказал тот заговорщическим тоном. — Я все разузнал. У салона «Ласка» два учредителя. Одна из них — Жанна Верхова, а вторая Маргарита Гнусина, которая сейчас там директорствует. Мне Тереза сказала, им на работу принесли рекламные буклеты обновленного салона твоих конкурентов. Через неделю они начинают работать под новой вывеской. Если хочешь, я тебе сейчас эти рекламки по мессенджеру скину. Наташу неприятно резанула эта новость, но и помогла собраться. — Ну скинь, — сказала она как можно более равнодушно. — А почему ты сказал сесть? Кроме мерзкой фамилии Гнусиной, ты не сказал ничего особенного. — Так ты до конца дослушай. А то уже трубку кинуть хочешь. Получила инфу — и «спасибо, что узнал, пока, до новых заданий», — возмутился Завьялов. — Девичья фамилия Верховой была, — он сделал паузу, — Альбертова. Ну, помнишь, такая блогерша. У нее в «РалБанке» взломали сейф, и ей выплатили сто штук. — И что, этот блогер — Верхова? Она под своей девичьей фамилией блогерствовала? — поразилась Наташа. — Да-а-а… интеллект в зачаточном состоянии, — протянул Стас. — Блогерша — это родная сестра Жанны Верховой, Маргарита Альбертова. — Подожди, подожди, я ничего не понимаю. Ведь ее же сестра Гнусина! Это же ей принадлежит вторая часть бизнеса. — Да, Джейн Марпл, и с интеллектом плохо, и с логикой не очень, — с досадой протянул Завьялов. — Блогерша Альбертова и есть Гнусина. Это ее фамилия по мужу. В блоге она выступает под девичьей фамилией. Кто ж Гнусиной захочет быть. Усекла? Жанна и Маргарита Альбертовы вышли замуж. Одна стала Верховой, а вторая Гнусиной. — Вот это да. Это просто бомба. Только что с этой бомбой делать? Что-то я сегодня туплю. И Наташа в двух словах рассказала Завьялову, что произошло в салоне. Пока они разговаривали, Анна дергала подругу за рукав и смотрела на нее умоляющим взглядом. — Ну что случилось? Что Альбертова? Она сестра Верховой? А кто Гнусина? Вот это новость! — застрочила Анна, едва Наташа положила трубку. — У меня сейчас мозг взорвется. Альбертова — наш персонаж, из нашей оперы. Я как чувствовала. Татьяна во все глаза уставилась на работодательницу. Она схватилась рукой за комод и, казалось, была близка к обмороку. Тут же раздался сигнал мессенджера. Наталья начала пролистывать присланный материал, прикусила губу и замерла, вглядываясь в экран смартфона. Аня сунулась посмотреть, что так расстроило подругу, но явился тот самый кадыкастый молоденький сержант и сказал, что их ждет Алексеев. Глава 38 Наташа лежала без сна и смотрела в скучный потолок, подбитый потрескавшимися балками. Они были похожи на большие натруженные крестьянские руки, шишковатые, узловатые, выкрученные артритом, покрытые неровным загаром и изборожденные морщинами. Некоторые из них были очень глубокими, другие только появлялись. Следы от сучков напоминали пигментные пятна, борозды от короеда — вены. Она отвлеклась от рассматривания потолка, прикрыла глаза и стала считать овец. Но ни сна, ни даже дремы вызвать не удалось. Кто подсыпал ей в спиртное отраву? Кто мог знать, где находится ее кабинет и беспрепятственно в него проникнуть? Кто мог знать, что из стоящих в серванте бутылок Наташа пьет только коньяк? Вывод напрашивается один — работники ее салона. Полиция устроила допрос с пристрастием, довела сотрудниц до истерики, и теперь совершенно непонятно, как им вместе работать дальше. Наташа по-прежнему не спала, но постепенно впадала в состояние анабиоза, когда жизненные процессы настолько замедлены, что отсутствуют все видимые проявления жизни. Она не могла ни шевелиться, ни даже моргать. Ничего она не понимает ни в бизнесе, ни просто в людях. Стас скинул ей фотографию с перечнем услуг обновленного салона «Ласка». Теперь тот будет называться «Парадиз». Просто насмешка какая-то! Если ей не изменяет память, то в древнегреческой мифологии так назывался рай. Наименования всех видов массажей, заявленных в прейскуранте конкурентов: пенный «Афродита», медовый «Пальчики оближешь», шоколадный «Dolce vita» — придумали Наташа вместе с массажисткой Зоей. И вот уже полгода эти процедуры пользовались в «Поэтике» неизменным спросом. Конечно, эту информацию Альбертова могла узнать от кого угодно. Могла. А вот пилинги «Тропический драйв», «Райское наслаждение» и «Сладкая горечь» — не могла. Потому как в «Поэтике» они появились только в этот понедельник. А буклеты бывшей «Ласки» напечатаны когда? Неделю назад. Ну и, наконец, антицеллюлитное обертывание «Некоторые любят погорячее» Наташин салон только собирался делать. А «Парадиз», получается, уже внедрил. А это что значит? А это значит, что в ее салоне работает человек, а может и не один, который «сливает» коммерческие секреты конкурентам. И чем же Наташа не угодила предателю, работающему у нее? Зарплата в «Поэтике» была неплохой, отпуск предоставлялся, больничные оплачивались. Отношения в коллективе были прекрасные. Во всяком случае, ей так казалось. Так почему же? Сергей спал, Найда цокала по полу, подходила к миске, нюхала пустую плошку, вздыхала, пила от безысходности воду и снова ложилась на свое место. Наталья по рекомендации ветеринара не оставляла собаке еды на ночь. Та об этом знала, но каждый раз, не найдя корма, огорчалась. Полежав еще немного, Кречетова все-таки встала, прошла на кухню, заварила чай и уставилась в черное непрозрачное окно. Стволы сосен напоминали молчаливые фигуры людей в темных мокрых балахонах. Упрямых воинов мистического Стояния на Угре хана Ахмата и Ивана III. И Наташа вдруг почувствовала беспросветное одиночество, какое бывает в самое темное время суток, прямо перед рассветом. Внезапно Наталья разозлилась. На себя. Что она, в самом деле, словно институтка какая-то. Ей что, пятнадцать лет? Она что, не умеет держать себя в руках? У нее такой ангел-хранитель! Дважды за день отвел от нее смерть. И Аньку спас. Хотя у нее, наверное, и свой сильный. В салоне предатель? Подумаешь! Нужно немедленно прекратить рефлексировать. Нужно собраться, анализировать и думать, думать, думать. Предатель, работающий у нее в салоне, связан с убийствами Федотовой и Верховой? А может, этот самый сексот и есть преступник? Наталья представила девчонок из своего салона: Татьяну, Регину, Зою, Аллу, Тамару… Этого просто не может быть! Ладно предатель — она уже смирилась с этой мыслью. Но, скорее всего, этот человек мог передавать не только коммерческую информацию. Он мог сказать убийце, что на процедуре будет Федотова. И этот же человек мог провести его к Наташиному кабинету и рассказать, какое спиртное она предпочитает. А сделать это мог любой из «Поэтики». А Альбертова? Как связано то, что ее сейф ограбили в «РалБанке», и то, что она сестра убитой Верховой? Наташа обхватила голову руками. Только ей казалось, что она находит какую-то логику в своих рассуждениях и пробирается к двери, за которой спрятана истина, как тут же она упиралась лбом в глухую стену. Пришла Найда, поставила лапы хозяйке на колени, с тревогой заглянула ей в лицо и длинно лизнула. Наталья обхватила руками ее упрямую голову и чмокнула в нос. Получив кусок сыра, собака радостно крутанула хвостом и осталась на кухне. Передышка пошла Кречетовой на пользу, и она снова стала рассуждать. Итак, Верхова и Федотова. Обе они убиты, и, если принять во внимание версию о шантаже, вымогательством занимались тоже обе. Альбина записалась в «Поэтику» около 12 часов субботы. На процедуру пришла в два. А около четырех была уже мертва. С ней расправились очень оперативно! А Жанне подарили коробку в четверг, с одной отравленной конфетой. Прокололи через картон шприцем. То есть съесть она ее могла не сразу, как и случилось. Получается, что Федотова была более опасной? Убийца, скорее всего, мужчина, если следовать логике. Бумаги в доме Федотовой искал мужик, это точно. Наташа видела его ноги в коричневых ботинках и слышала, как тот чертыхался. И джип, который ехал убивать ее, Наталью, там тоже не женщина была. А Дину Волк кто задавил? Может, все тот же черный внедорожник? И как только Алексеев разбирается со всей этой головоломкой? Что за мозги у него должны быть?! Внезапно Кречетова почувствовала, что безумно хочет спать. Она рухнула на постель и моментально уснула. Глава 39 Утро выдалось хмурым. Моросил мелкий дождь. Не долетая до земли, капельки внезапно превращались в небольшие снежные плевки. Когда уже настоящая зима наступит?! По двору носилась и гавкала Найда, Наташа открыла дверь и впустила ее в дом. Перехватила псину в коридоре и потащила в ванную мыть лапы. Собака выкручивалась и упиралась: гигиенические процедуры она не любила. Покончив с «мокрым делом», Кречетова позвонила подруге. Сегодняшнюю ночь та провела в городе. Накануне ей позвонил Виктор, и она уехала выяснять с ним отношения. — Привет, моя дорогая. Ну как ты? Разобралась со своим бывшим будущим благоверным? — Любопытство не порок, любопытство — это хобби, — усмехнулась Анна. — А тебя больше ничего не интересует, кроме моих амуров? — Заметь, не просто амуры, а амуры моей лучшей подруги. Давай рассказывай. — Ну что, в декабре у Витьки развод. Попробуем начать жить вместе, а там посмотрим. Через полгода могу ехать в Питер, забрать завещанное мне Витиной тетушкой золото. А у него наследство вообще крутое!