Попал в тюрьму — меняй жену. За стукачом топор гуляет. За всё легавым отогну… Что делать? А хрен его знает, что с этим делать, честно говоря. Американцы — они при всех своих немерянных возможностях в чем-то наивны как дети. Они не представляют, например, что генеральный директор компании с капитализацией под 50–70 ярдов гринами, и это еще мало — может на них, американцев, обидеться так, что даст команду найти контакты с Аль-Каидой и передать ей скажем ядрён-батон. Тупо отомстить. Американцы же, как думают — вот, есть бизнес, есть правила, есть суд — их суд и суду надо подчиняться. Отжали у тебя четыре ярда внаглую — склони выю и дальше арбайтен-арбайтен. А когда у них в оборотку чего-нибудь рванет на Манхеттене — будут хвататься за все места и орать: «Как оно такое могло случиться!» А вот так и могло. Потому что гендир — по сути так и остался в душе блатным пацаном с Лиговки. За все легавым отогну… И пытаться это исправить — бесполезно, по крайней мере, на российском уровне. Потому что детство у нас было одно на всех, понимаете? Значит, надо исправлять сейчас. Мне. Пока это возможно. Пока что-нибудь не упало на Манхеттене. Ну и заработать себе долю малую. Тоже не лишнее. Кстати, для полноты картины — стукач этот, которого Слон давить собрался — он, скорее всего, информатор американского Минфина или IRS[7] или Минюста и в этом качестве находится под защитой американского закона вне зависимости от своего гражданства. И его придавить — это по американским законам тяжкое преступление. Но если я его найду — то тем более придавлю. Потому что по нашим, пацанским, законам закладывать своих — западло. У меня ведь тоже было то самое, советское детство. Одно у нас оно было. Одно на всех… Лэнгли, штат Виргиния. 15 июля 2019 года. «И ты познаешь истину, и истина сделает тебя свободным»…[8] Это изречение является девизом Центрального разведывательного управления США, переименованного в Национальную службу разведки, но все использовали старый и давно прижившийся термин — ЦРУ. Образованное только в 1947 году, оно быстро стало одним из крупнейших и важнейших американских ведомств, а после 9/11 основателем целой индустрии — индустрии безопасности. Индустрии, которая, как бездонная бочка, поглощала все больше и больше средств без видимого результата. Роберт Чикофф, который сейчас парковал свой «Кадиллак» на парковке, был одним из тех, кто точно знал, почему так происходит. Почему нет результата. Он пришел в ЦРУ из МИТ, Массачусетского технологического, молодым студентом, после 9/11 он хотел что-то сделать для страны. Так получилось, что во время обучения инструкторы заметили у него задатки не технаря, а оперативника и именно в Оперативном управлении он начал свою карьеру. В нём — он его и закончил, по одной простой причине — лопнуло терпение. Будучи по натуре своей не чиновником, его тошнило от того что происходило в Управлении. Когда он работал в Ираке, его непосредственным начальником был Хантер Томпсон. Совершенно не арабист, он год работал в Багдаде просто для того, чтобы получить необходимую запись в досье — тогда запись о службе в Ираке была такой же важной, как в восьмидесятые — запись о службе в Москве или Восточном Берлине. Томпсон, идущий наверх и собиравший команду, оценил тогда еще совсем молодого паренька, совмещавшего в себе инженерное мышление и талант взаимодействия с людьми, нужный оперативнику. Потому, когда Чикофф психанул и написал рапорт — Томпсон поговорил с начальством, и они сделали предложение, от которого Чикофф не захотел отказываться. Какое? Начать всё с чистого листа. На ровном месте. Без бюрократии. С нормальными людьми, из двадцать первого, а не двадцатого века. Увлеченными, а не идущими на государственную службу ради расширенной медицинской страховки или, чтобы потом торговать политическим и прочим влиянием. Чикофф первым понял всю убогость оставшейся в двадцатом веке разведки. Ее страсть к засекречиванию всего и вся. Добытая информация засекречивается, чтобы не навредить источнику, тайно докладывается политикам, превратно истолковывается политически ангажированными аналитиками. Политики долго думают, боятся что-то предпринимать — в результате или всё остается на своих местах, или что-то предпринимается тогда, когда уже слишком поздно. Между тем большинство источников сообщают ровно то же, что можно насерфить за час в социальных сетях. Вопрос в достоверности — но сама информация, ни в коей мере не является чем-то новым и ранее неизвестным. Кто идет в ЦРУ сейчас, из кого состоят ряды агентства? Он вспомнил про бунт, который подняли сотрудники антитеррористического центра имени Д. Буша из-за того, что в столовой в очередной раз уменьшили порции. Чем занимаются эти люди? Ради чего они сюда идут? Есть те, кто просто хочет государственную службу, расширенную медицинскую страховку и пенсию. Есть те, кто готов отработать контракт или два, чтобы потом уйти на вольные хлеба и, используя полученные связи и доступ к разведданным, консультировать американский бизнес уже совсем за другие деньги. Есть те, кто намеревается в итоге уйти в политику — эти самые опасные, кстати. Есть те, кто занимается хищениями — год в Ираке, когда наличные деньги раздавали мешками, лишил его всяческих иллюзий на сей счет. Но в целом — с этой командой нельзя победить, с ней можно только проиграть. После того, как на выборах победил Трамп, и стало понятно, что части ЦРУ пора уходить в подполье — был дан зеленый свет новому проекту. Новое агентство — формально не связанное с ЦРУ и Госдепом. Если и работающее с ними, то по разовым коммерческим контрактам. Журналистское, в основном, прикрытие. Финансирование за счет фондов. Новый персонал — в основном увлеченная молодежь. Мотивация. Вот самое главное — мотивация! Ее Чикофф определил как «сражаться со злом, используя современные методы». Он искал молодых людей, желающих сражаться с Путиным. Си. Исламскими экстремистами. Другими диктаторами и автократами. Исходя из этого, он выстраивал стратегию нового агентства — любая информация используется. Если информации нет — она создается. Главное — она не ложится в архив, она используется для одиночных информационных атак и целых медийных кампаний. Цель — преследование неугодных США лиц и режимов, создание обстановки «нерукопожатости» для отдельных лиц и целых стран, побуждение политиков свободного мира к разрыву отношений, введению санкций и т. д. Надо сказать, что уже первые результаты деятельности агентства были весьма обнадеживающими. Но сейчас — так получилось, что полученный результат заставил Чикоффа ехать в Лэнгли, чтобы посоветоваться с Томпсоном, начальником Антитеррористического центра на данный момент. Потому что это был джекпот. Такой, какого как он подозревал, у ЦРУ не было уже несколько десятков лет. Оставив машину на стоянке и получив на проходной оставленную для него карточку Visitor, он прошел мимо вооруженных до зубов агентов Службы безопасности, отметив про себя, что раньше тут с автоматами не стояли. Делают себе имя? … Томпсон, невысокий, лысоватый, совершенно не военного вида человек — встречал его в своем кабинете. Намного более уютном, чем старые кабинеты начальства в Лэнгли — там они были построены так, что вызывали сомнения в здравом уме архитекторов. Он был доволен и не скрывал этого. Томпсон, сын фермера со Среднего Запада — сумел сохранить фермерское благоразумие, и был ничуть не похож на декадентов из Гарварда и Йелля, из которых ранее комплектовались верха ЦРУ. Он не пытался выглядеть игроком в покер с плохими картами — может, потому-то выигрывал чаще, чем остальные. — Ну? — спросил он. — Бинго. Томпсон рухнул в кресло. — Это не подстава? Чикофф покачал головой. — И ты, конечно, хочешь, чтобы мы работали с этим источником по неофициальным каналам? Чикофф кивнул. — Если это станет известным, нам пипец. Мне и тебе. — Победителей не судят. Томпсон достал лист бумаги, начал что-то рисовать. — Нам придется продумать операцию прикрытия. — Распределим поступающие данные по другим источникам. — Аналитики почувствуют крысу. — И что они сделают? Они что, начнут писать мемки, что качество информации из Москвы кардинально улучшилось? Томпсон задумался. Потом спросил: — Где Белоснежка? — В Лондоне. Ее опекает MI6. — Если русские попробуют ее отбить? — Зачем? Мы ее и так отпустим через какое-то время. ??? — Когда Дуб сделает для нас уже столько, что пути назад ему не будет. Томпсон медленно кивнул. — Да, ты прав. Белоснежка рано или поздно должна вернуться домой. Чикофф кивнул. — И еще одно. Я передаю вам не только второго Пеньковского. Но и проблемы, связанные с ним. Если мы хотим, чтобы Дуб работал долго и продуктивно, всех, кто в курсе ситуации надо убрать… Томпсон иронически поднял брови. — Начать с тебя? — Сэр, я серьезно. Дуб напишет список, он пытался вернуть дочь по своим каналам, обратился к своим. По крайней мере, часть информации они знают — она его дочь, несложно сделать выводы. Плюс мексиканцы. Томпсон задумался. — Стоит ли он того? Чикофф смотрел внимательно и серьезно. — Сэр, Путину уже под семьдесят. Об этом почему-то все забывают — но человек не может править вечно. Если вы посмотрите историю России — в ней легко править вечно, но трудно передать власть тем, кто потом не расправится с твоим наследием и наследниками. В России всегда и во всем виноват тот, кто был перед тобой. У нас достаточно времени, чтобы попытаться. Дуб вполне подходит. Особенно если мы дадим понять, что Дуб — наш человек в Москве и все, кто его поддерживают — в любом случае будут вознаграждены… Мексика. Приграничье. 17 июля 2019 года. Главный старшина ВМФ США Том Везерс всегда нервничал, когда приходилось переходить границу. Несмотря на то, что за время своей службы он делал это более сотни раз, несмотря на то, что трижды это была граница с Северной Кореей, где провал означал почти гарантированную смерть — он все равно нервничал. Сейчас он был совсем не похож на того подтянутого инструктора, который встречал новобранцев в учебном центре спецназа ВМФ США в Коронадо. Он отпустил небольшие, но не слишком аккуратные усы, у него были волосы намного длиннее уставных и он не брился несколько дней, постоянно подавляя желание провести ладонью по небритым щекам. Он не терпел небритости, считал ее признаком непрофессионализма — небритый, а тем более с бородой оператор не сможет работать под водой — маска не будет обеспечивать плотного прилегания из-за щетины. Но сейчас — условия миссии требовали именно такого внешнего вида. Еще, перед тем как проходить границу, он купил в придорожной забегаловке маленькую бутылочку текилы, немного отхлебнул из нее, полил на руку и пошлепал по щекам и волосам — чтобы попахивало. Не пахло — так что полиция может задержать — а именно попахивало. Остаток текилы он бросил в бардачок.