— Большое спасибо. — Не за что, синьор Беднов. Удачи вам. У тех, у кого проблема с американцами — удача совсем не лишняя. Ближнее Подмосковье, Россия. 10 августа 2019 года. Полковник Галеев только сейчас начал понимать, насколько огромна Москва. Он был в Лондоне проездом — но Москва была больше даже Лондона, казалось, что это центр всей земной цивилизации. На расстоянии ста километров от центра — застроено уже всё, официально в Москве проживает менее двадцати миллионов человек, но неофициально, если считать с областью, со всеми мигрантами, легальными и нелегальными — это число может быть больше вдвое. Москва больше Стамбула, в котором он не раз бывал по делам и в котором встречался с кураторами из британских спецслужб. Он ненавидел Москву. И сейчас возненавидел её ещё больше. Москва — это гигантский спрут, чье величие построено на горе и костях многочисленных народов, которых веками гнобила и грабила империя. Его куратор правильно говорил: все постсоветские страны и большая часть Восточной Европы смогут вдохнуть полной грудью воздух свободы, только когда рухнет Россия, пока есть Россия — их свобода остается условной. Сейчас — полковник Галеев оставил свой джип на стоянке одного из дорогих теннисных клубов, деньги на членство, в котором ему дал куратор, забрал из багажника сумку с ракетками и пошел играть в теннис, которому научился в Англии и который ненавидел. Но надо было играть… — Добро пожаловать… Он мрачно посмотрел на привратника — здоровенного парня — и прошел в клуб. Мелькнула мысль: пехлеван, на нем камни возить можно — и неужели он доволен той работой которая у него есть? Стоять на двери, кланяться, говорить «добро пожаловать». Или — лишь бы бабки платили? Он вообще много думал о русских. В чем их вера? Они говорят о своей духовности как о чем-то, отличающем их от других — но где она, эта духовность? И в чем их вера? Зимой они вырезают прорубь крестом и бухаются в ледяную воду — хотя Христос никогда не говорил делать такого. Они считают себя христианами — но многие ни строчки из Библии не прочли, только повторяют за батюшкой, что сами не понимают. Какие они христиане? Впрочем, — тут же одергивал он сам себя, — а что, казахи намного лучше? Даже те, кто считает себя мусульманами? Все они фитначи и бидаатчики, думают, что благосклонность Аллаха можно купить. Каждый день жертвоприношения — богач режет барана и отдает треть бедным, а перед этим целый год он платит им копеечную зарплату, а сам наживается. И он считает себя праведником, потому что съездил в хадж и козыряет этим перед теми, у кого нет денег на хадж и времени. Нет. Только джихад. Хотя бы потому, что тот, кто готов отдать — и отдает — собственную жизнь, — он не может быть лицемером по определению. Тут нет пространства для лицемерия. Переодевшись в раздевалке, он заметил, наконец, того, ради кого пришел. Решив действовать напрямую, подошел, предложил: — Партию? Высокий, с бульдожьим лицом человек недоуменно посмотрел на новичка. Он его не знал. В свое время он был прикрепленным у Ельцина, вот и научился играть в теннис. Борис Николаевич потом сильно сдал, просил играть, а сам сидел и смотрел… Незнакомец подал визитку. Посольство Казахстана… — Давно играете? — Три года. Генерал посмотрел на часы. Его обычный партнер не являлся… кто-то ночью испортил его автомобиль, как потом выяснится. — Ну, давайте… … — Гейм. Сет. Матч Понятно, что полковник проиграл. Ему и напрягаться для этого не пришлось — играл он довольно плохо… и это еще было мягко сказано. Он скорее напрягался для того, чтобы не проиграть совсем уж позорно Как и положено после матча — участники подошли к сетке, чтобы обменяться рукопожатием. — Не так плохо, — добродушно сказал генерал. — Работайте над кроссом — Обязательно, товарищ генерал-лейтенант, — сказал полковник. — Вам, кстати, привет от вашей дочери. Которая сейчас в Англии… Генерал не разжал руку после рукопожатия, а наоборот, сжал еще сильнее и дернул на себя. — Кто вы такой? Что с моей дочерью?! Галеев покачал головой. Генерал схватил его за грудки. — Говори! — На нас охрана смотрит Действительно, к ним уже скорым шагом шли секьюрити — драки в клубе не допускались. — Все нормально, — Галеев поднял руки, — все нормально. Небольшая непонятка. Секьюрити кивнули и отошли — но остались в пределах видимости. — Меня просили передать вам это. Фотография была физической, то есть она была сделана настоящим фотоаппаратом и распечатана на настоящей фотобумаге — сейчас только редкие любители все еще сохраняли верность традиционному процессу, остальные делали все в цифре. Но этот старый процесс исключал возможность прогнать фотографию через компьютерные системы анализа и распознать, где, как, когда она была сделана. У американцев были программы, которые автоматически оцифровывали и архивировали вид всех (!) поверхностей на Ближнем Востоке, чтобы по приходу очередной флешки, прогнать ее через базу и попытаться узнать, где она снята. И получалось! Правда такие возможности были у США и наверное у Китая. И — всё. Генерал взял фотоснимок, руки его были тверды. — Как она? — спросил внешне спокойным голосом. На фотоснимке его дочь стояла на фоне какой-то типично британской живой изгороди. Вместе с ней был какой-то мужчина, лицо его было замазано. — Судя по фотографии нормально. — А кто это с ней? — Я не знаю. Генерал еще долго смотрел на снимок, потом положил в карман пиджака. — Что вам нужно? — Список вопросов на карте памяти, они приклеена сзади. Правый нижний угол фото, просто поскребите ногтем. Ответы записывайте так же, встречаться будем здесь. … Сорок лет назад ЦРУ США разрабатывало целые операции, чтобы передать агенту фотоаппарат размером с пачку сигарет и научить им пользоваться. Сейчас — аппарат с наилучшими характеристиками был у каждого в смартфоне, а карту памяти для него можно было купить в любом киоске. По размерам она была с половину человеческого ногтя, а информации вмещала больше, чем в восьмидесятые располагалось на главном сервере ЦРУ. Рио Гача, Колумбия. 12 августа 2019 года. Слон оправился от ранения числу к десятому. Я скрывался вместе с ним на вилле. Лариту похоронили. Я на похороны не пришел. Иногда лучшее поминовение человека — отомстить его убийцам. Да, американцам. Американцам тоже можно мстить — хотя и надо быть готовым к большим неприятностям. Трансграничная юрисдикция — не баран чихнул, особенно в Латинской Америке. Но… а что делать, утереться и дальше? Рано или поздно — подкопанная со всех сторон вавилонская башня рухнет. И в том будет мой ма-а-аленький вклад. Рио Гача — это что-то типа местного Сочи или Геленджика. Никто не воспринимает Колумбию, как курорт, — а ведь Рио Гача это те же самые Карибы, самые настоящие. Сжигаемый летней жарой город на берегу теплого, летнего моря, пальмы, фрукты, и разноголосый веселый народ… Мы со Слоном ехали на чистой машине, которую я купил в фавелах за наличные (проверку она прошла бы, так как ездила по документам машины, попавшей в аварию — тотал) и разговаривали. О чем — я с вашего позволения умолчу, потому что сейчас все только и делают, что треплются за жизнь, но мало кто хоть пальцем пошевелит, чтобы сделать ее лучше. Не говоря уж о том, чтобы рисковать за нее жизнью. В городе мы сняли квартиру, переоделись как отпускники — и отправились ближе к морю. По пути мы остановились выпить тростникового сока. Сок этот здесь, как у нас чай, его пьют и свежевыжатым, и немного скисшим, как квас, (кубинский «пру»). Слон попросил именно кислый сок, и нам его налили из отдельной емкости. По вкусу он немного напоминал сидр. — Как, все в порядке? — спросил я, когда мы отошли от тележки. Слон усмехнулся. — А ты не потерял хватку. — Если бы потерял, меня бы похоронили. Мы что, идем на встречу с кубинским МВД? — Нет, это венесуэльцы. Но они все учились или на Кубе или в Белоруссии. Наша школа… …