Мы зашли в лавку, где продавали солнечные очки и пляжную одежду. Вышедшая сеньора, лет сорока, подтянутая — поинтересовалась, что надо сеньорам. — Это свой, Лусия, — сказал Слон, — один из нас. Лусия по-мужски протянула руку. … — Хуан Вильмон, — уверенно сказала Лусия, взглянув на снимок. Я иронически поднял брови. — Вы даже в компьютере не посмотрите? — Незачем смотреть, этот сукин сын мне хорошо известен. Лусия закрыла магазин, мы сидели втроем на заднем дворике и пили чай. Еще во дворике была пальма, а на пальме сидел попугай и что-то орал. — Кто он? — Бывший полицейский, центральный округ. Когда его прижали за взятки и связь с мафией — он перешел на другую сторону. Вы его убили? Я кивнул. — Хорошая работа. — Мне повезло. Заговорил Слон. — Луси, они и меня попытались убить. Если бы не он, я бы уже в канаве валялся. Даже Луси, не Лусия. Она прищурилась. — Что вы хотите? — Понять, что происходит. Почему нас пытаются убрать? — Американцы пытаются лишить нас любых источников валюты. Я покачал головой. — Американцы так не работают. В их распоряжении вся мощь Госдепартамента, санкции и трансграничная выдача. Какой смысл пытаться нас убрать, если можно просто объявить в розыск и заблокировать средства? — Чтобы запугать! — горячо возразила Люсия. Я не стал возражать. Во-первых — женщине бесполезно. Во-вторых — я из осторожности не сказал, что почему-то разблокировали счет. Именно это лишало ситуацию всякого смысла. Зачем пропускать деньги, если они хотят запугать нас, остановить операции? — Вряд ли они рискнут своими оперативниками. Погибло … гражданское лицо, они обычно не допускают такое. — Я слышала… Для них латиноамериканка, особенно женщина — невелика потеря. Я сидел с самым скептическим видом — Ладно, я выясню, что нам известно. Надо два дня. — Пойдет. — Вы здесь надолго? Жилье нужно? — Найдем сами. — Оружие? Вместо ответа я поднял рубашку. — Ясно. Рио Гача, Колумбия. 13 августа 2019 года. Лусия вышла на нас через день — что было очень быстро. Но сейчас, с интернетом, всё намного упростилось. — Хуан Вильмон перешел границу всего два месяца назад, нелегально. До недавнего времени — он скрывался вот здесь. Я посмотрел на место, которое Лусия указала в планшете. — Что это? — Это бывший лагерь подготовки контрпартизанских сил. Сейчас там люди ЦРУ готовят боевиков Фронта национального спасения. Интересные дела. Фронт национального спасения — одна из террористических группировок, созданных ЦРУ США под Хуана Гуайдо, «типа президента» Венесуэлы. Были президентские выборы, они завершились буквально «ноздря в ноздрю», Гуайдо проиграл и понятное дело, вывел своих сторонников на Майдан. Майдан закончился плохо, он вынужден был уехать из страны, вместе с наиболее активными майданутыми. Я в этом во всем не участвовал никак, но думаю что результаты выборов более-менее отражают реальное положение дел: страна расколота примерно пополам. Несмотря на тяжелейшую экономическую ситуацию — многие в Венесуэле по-прежнему за Мадуро, и это при тотальном дефиците, а порой даже и голоде. Кто они? Это жители трущоб, барриос. Мадуро помогает им, белорусские строители строят им дома — хрущёвки, раздается продовольствие. И пусть в стране почти ни хрена не работает, они прекрасно понимают: при Гуайдо и тех, кто стоит за ним у них вообще не будет никаких шансов жизни. Только если сын — наркоторговец или дочь — королева красоты — а так никак. Вот потому они так упрямо цепляются за власть президента — водителя автобуса. Хоть и дурак, — а свой дурак. А ЦРУ тут не разгуляться. Здесь не Европа, в Латинской Америке практически нет ни национализма, ни сепаратизма. Потому они вынуждены играть с тем, что есть — с бандитами и социальными реваншистами. — Они и сейчас там? — По нашим данным, да. Примерно 30–40 инструкторов и около двухсот обучающихся. Мне пришла в голову идея. — А вы сможете дать мне все данные на этот лагерь, что у вас есть? Лусия удивилась. — Зачем? — Моя подруга была журналисткой, и ее убили. Журналисты — сплоченное сообщество, если убили кого-то из них — они не простят и не замолчат. Надо поднять шум — как можно больше шума. Тогда американцы будут вынуждены эвакуировать лагеря, закроют финансирование и всё накроется… Слон и Лусия переглянулись. — Американцы не пропустят это в печать, — неуверенно заявил Слон — Какая печать, Слоняра, ты в каком веке живешь? Сейчас всё в Интернете. И поток дерьма просто так не остановить, даже американцам. Слон и Лусия снова переглянулись. — Можно попробовать… … Когда я собирался ехать обратно, Слон подошел к машине. Вид у него был смущенный. — Ты это… не распространяйся. — Про что? — Ну, про… — Тоже мне, тайны. Думаешь, я буду командованию сообщать? На хрен мне это надо? Помолчали. Город плавился в жаре. — Что, серьезно? — Да как сказать?. Просто она… ну нормальная. Не выводит, мозги не е…т, следит за собой. И деньги не тянет. Наши хуже. Намного. Я покивал. Действительно латиноамериканки по нашим меркам просто ангелы во плоти. Девушка из Колумбии или Венесуэлы по нашим меркам настоящая красавица — будет рада тюбику помады и флакону духов, она не будет тебя раскручивать на шопинг-тур в Майами. И еще — здесь матери не учат дочерей, что муж — голова, а жена — шея и они не вырастают с твердым намерением стать этой самой шеей и манипулировать мужем или партнером. Семья здесь — не постоянное сражение за главенство и не вынос мозга, здесь вообще нет женщин, которые мужиков по мозгам тюкают. Я это давно понял, а Слон — только что.