Ведь их просто так не снести… — Да, Витя, сразу, — ответил хозяин кабинета — Но так же не делается! Оба они понимали, что Степанов прав. Никто и никогда так не делает. Разработку надо вести. И не только потому, что так больше пользы в оперативном плане. Но и потому что существует отчетность: активная разработка, да еще такая важная — переходит из квартала в квартал, из года в год, это отличный ответ на раздраженный начальственный вопрос: вы чем там все занимаетесь? А вот, товарищ генерал… Если ты ведешь долгую разработку на британцев — ты постоянно на виду, о тебе докладывают директору, тут как раз очередное звание подойдет или наградят. И уволить, отправить в резерв, наказать — не смогут, если на тебе такая важная разработка. В общем, ситуацией надо уметь пользоваться. А тут… — Делается. Это команда из АП. Степанов все понял. АП — Администрация Президента. Если команда оттуда, значит, с самого верха. Понятно и почему — никто не вызывает сейчас в Москве такой ненависти как Великобритания и ее правительство. Понятно почему — Литвиненко, потом Скрипали, санкции, постоянный гудёж в прессе, провал за провалом, массовые высылки. Даже во времена СССР таких плохих отношений не было, как есть сейчас. Понятно, что АП ухватились за возможность публично скомпрометировать британцев в Москве, поймать за руку на горячем. Чтобы потом сказать — а сами то! Кстати, если нас обвиняют в чем-то плохом — мы не опровергаем. Мы говорим — а сами-то, сами-то… — Да ты не делай тут рожу топором. Разработка важная, доложили на самый верх. Пройдет хорошо — все свой кусок получат. — А этот… подполковник. Хозяин кабинета цыкнул зубом. — С ним еще интереснее. Он, если все пройдет гладко, получается и вовсе — герой. Степанов поджал губы. — Ясно… — Что ты как девка — целка! — вдруг разозлился хозяин кабинета. — Ясно ему. Первый раз что ли? Да уж, не первый. Но не менее противно. А помните, как Насеру орден вручили — вся страна тогда взвилась. «Убедите орден у Насера, не подходит к ордену Насер», — пел Высоцкий. Это думали все нестарые ещё мужики, которые прошли войну и заслужили ордена свои кровью. Не убрали. Вот с тех пор и плюхаем от одной ямы с дерьмом к другой. — Разрешите выполнять? — Обиделся, — констатировал хозяин кабинета. — это ты кстати зря. Свою порцию плюшек мы получим — и ты, и я. Но не дай Бог тебе в этом деле налажать. Не дай только Бог… … — … сразу, сразу. И лицо попроще сделайте, приказ сверху. Англичане — чудят много. Потому — приято решение немного им крылышки подрезать. Напомнить — кто есть кто. Ху, как говорится, из ху. Ну и казахам маленько по башке двинуть. Чтобы не забывались. На этом деле — свелось в одно сразу много всего. В Казахстане только что сменилась власть, на смену бессменному Назарбаеву пришел не ожидавшийся Мамин, бывший посол в РФ и премьер-министр, и не Дарига, тоже пророссийская — а непонятный Токаев. Бывший посол в Китае, китаист — хорошо не американист. Старший жуз, это после старшего же, и при том не родственник Елбасы. Вот пока ситуация совсем непонятная — появилась возможность старший жуз как раз и зацепить. Никто — ни первый, ни второй президенты Казахстана не смогут отморозиться, и сказать — нас это не интересует — иначе потеряют спину, поддержку ближних и дальних родственников. Значит, появляется повод для торга. Так что — много интереса в том, чтобы поймать на шпионаже, да еще британском военного атташе в Москве. Казахи ведь долго и тщательно выстраивали отношения с Лондоном. Сейчас они вынуждены будут либо прореагировать, и соответственно поставить эти отношения под удар. Либо — можно будет, насупив брови, многозначительно спросить: вы с кем, труженики культуры? — Так. План опермероприятий жду через два часа, пока не будет — домой никто не уходит. Саня… — Я. — Сказал бы… Позвони в ЦОС[36], закажи оператора с камерой, а лучше съемочную группу целиком. Понятное дело, без подробностей. — На какое время? — Пусть наготове будут. Если что, ссылайся на меня. — Есть. — Наблюдение с британца снять, за казахом оставить. Британец если что-то почувствует — уйдет. Казах, похоже, не такой опытный, да и он один, возможностей у него поменьше. Медельин-Рио Гача, Колумбия. 15 августа 2019 года. Как-то раз один умный человек сказал: позволь другим людям совершать ошибки. И пользуйся этими ошибками к своей выгоде. То, что я делал, больше напоминало охоту на тигра, когда загонщики орут и бьют палками по траве. Они слабее тигра даже все вместе. Но тигр предпочтет убежать в другую сторону. Тем самым попадая на прицел стрелкам. Если ты на нелегальной работе и у тебя явный провал, то вариантов всего два. Первый — бежать, второй — решать проблему силой. Нас учили выбирать первый вариант, а вот американцы частенько предпочитают второй. Потому что они правы, потому что доктрина Монро, — и потому что американцы за последние двадцать лет вообще не привыкли отступать. Вот на этом я и рассчитывал сыграть. Вернувшись в Рио Гача — я нашел Слона окончательно поправившимся и в хорошем состоянии духа — и я даже подозревал, почему. Я кратко рассказал ему, что я сделал и чего намереваюсь добиться. Он только и сказал: — Борзо. — Нормально. — С американами — борзо. Он так и сказал — «с американами». — Нормально, — повторил я, — нужно несколько серьезных ребят. Найдутся тут такие? Богота, Колумбия. 15 августа 2019 года. Чикофф вылетел в Боготу в самом мерзком расположении духа, какое только бывает. Нет, он не испытывал никаких иллюзий относительно своей конторы — иначе бы не ушел. Она полна чиновниками, которые трясутся за свою репутацию, и вырабатывают свой срок, чтобы потом выйти в отставку и устроиться в совет директоров какой-нибудь международной компании на миллионное жалование[37]. И всякими толерантными гнидами, которых держат, потому что он/она женщина или гей или еще кто-то. Нет, он злился не из-за этого. Он злился, потому что совершенно левая и проходная история с той убитой журналисткой — хватала его теперь за ноги и грозила похоронить под собой операцию стратегического уровня. Твою мать, они почти завербовали русского генерала! Сложная многоходовка — и какой успех! Тем самым он мог доказать на примере состоятельность своего тезиса об устарелости ЦРУ и необходимости кардинальной реформы разведки. Теперь же он был вынужден разгребать дерьмо, надеясь, что наверху не запаникуют и не остановят всё. А если запаникуют — то остановят именно всё, это несомненно. В аэропорту его встречал Пабло Видел, до крайности продувной тип. Он работал в национальном агентстве разведки, называвшемся теперь Dirección Nacional de Inteligencia; DNI. Но начинал он в печально известном административном департаменте безопасности, Departamento Administrativo de Seguridad, DAS. И это стоит того чтобы рассказать немного подробнее. DAS был создан в 1960 году, когда самой большой проблемой Колумбии была контрабанда вещей, а не наркотиков. Страна тогда была бедной, крестьянской, таможенные пошлины были высокими, а Пабло Эскобар тогда занимался контрабандой телевизоров. Американцам было плевать на коррупцию в DAS потому что главной проблемой они считали коммунизм, а не коррупцию. Красные партизаны тогда тоже были бедными и были рады куску мяса, потому тогда они не сдавали куски джунглей наркобаронам под плантации. И потому, когда в семидесятые в страну хлынул поток долларов от наркоторговли, DAS оказалась коррумпирована окончательно и бесповоротно. Американцы столкнулись с этим, когда пытались бороться с наркоторговлей. Теряя людей и агентов, они, в конце концов, сделали ставку на армию и военную разведку, в то время как DAS варилась в собственном соку. В ней несколько раз меняли руководство и персонал, пока, наконец, не поняли, что это бесполезно и не создали новое агентство. Но в нем оказались люди из агентства старого, причастные ко всему. Пытки, убийства, похищения ради выкупа. Вот и Пабло Видел ездил на новеньком GMC Denali, самой дорогой версии, одевался как кабальеро в белое и был доволен собой. — Hola amigo! Сomo estas!? — Спасибо, хреново… Они ехали от аэропорта. Впереди была пробка. — Что у вас тут с венесуэльцами делается? — А что? У соседей коммунизм, они от него валят. Чикофф не намерен был миндальничать. — Значит так, Пабло. То, что ты заставляешь венесуэлок заниматься проституцией, это мне известно. Но ты их еще и к нам продаешь. А это торговля людьми. Чуешь, чем пахнет? — Да как ты мог подумать? Чикофф достал телефон, нашел фото.