– А как вы познакомились со своим будущим мужем? – спросил Саня, которому тоже хотелось прикоснуться к тайнам прошлой жизни. Хозяйка, немного задумавшись, вдруг стала рассказывать, все более светлея лицом и молодея на глазах. С Володей Татьяна впервые встретилась на балу, который два раза в год давал Смольный институт для приглашенных молодых людей. Владимир был на последнем курсе Петербургского университета, он пригласил Таню на полонез. Она была приятно удивлена изысканными манерами будущего инженера. В своих девичьих мечтах она отдавала предпочтение людям гуманитарных сфер или же офицерам. Володя рассказывал ей забавные истории из студенческой жизни, имел смелые суждения о правительстве и царственных особах и после второго танца сумел получить обещание еще раз встретиться. Они встречались, и не раз, даже после того, как Володя стал работать инженером на Путиловском заводе. За год до войны они поженились. В 1914 году у них родился сын, и вскоре Володя в составе пехотной дивизии ушел на фронт. Потом Октябрьская революция, Гражданская война. Он воевал на фронте под командованием Михаила Фрунзе в автобронетанковом батальоне, потом на бронепоезде. После войны вернулся на Путиловский завод, который стал носить имя Сергея Мироновича Кирова. – Так эта гармонь две войны пережила? – удивился Деревянко. – Нет, только Первую мировую, – ответила Татьяна Матвеевна. – Муж так и сказал: «Пусть ждет меня дома. Слишком много будет для нее две войны…» Вот и уцелела. Все войны рано или поздно заканчиваются миром. Но всякий мир – это первая ступенька к новой войне. – А так хочется, чтобы эта страшная война стала последней на земле, – задумчиво произнес Иван. Саня вдруг загрустил, вспомнил свой баян, сгоревший в избе в тот страшный день, когда танки с быками на броне расстреливали их село. – А можно мне попробовать? – спросил он у хозяйки. – Попробуй, если умеешь, – усмехнулась она. А тут как раз и зрителей добавилось: вернулись, помывшись, Руслик и Кирилл. Руслан взялся за часы. Опустил открученный механизм в тазик со спиртом, приговаривая: – Часы хорошие, надежные, дореволюционные. Все на месте: колесики – центральное, промежуточное и анкино. Механизм, я вам скажу, друзья, как в танке: мехи левый и правый, рычаг включения боя, валик рычага боя со спиралью. Щеточки, конечно, в доме не нашлось, Руслик попросил принести тонкую тряпицу и гусиное перо. Все это тут же достала Катя. – В этом деле главное – не промочить мехи, – увлеченно продолжил Баграев. – Кукушка – не танкист, после спирта петь не станет. Саня аккуратно взял гармонь, положил на колени, провел пальцами по клапанам – так слепые ощущают незримый мир. Потом нажал вразнобой несколько клапанов, пробуя инструмент на слух. Татьяна Матвеевна сморщилась, Кирилл поспешил ей на помощь: – Санек, не мучь гармошку! Положь, откуда взял! Деревянко с дурашливой улыбочкой растянул мехи и ткнул первые попавшиеся клапана. Тут уж и командир не выдержал: – Нет, ну ты глянь на этого Буратину! Он встал, чтобы забрать инструмент, потому что хозяйка нахмурилась и уже было не до шуток. Но тут рука командира вдруг замерла. Произошло маленькое чудо: в пальцах механика исчезла корявость, они живо побежали по клапанам, полилась веселая, задорная, как звонкая весенняя капель, мелодия «Турецкого марша». В одном месте Саня чуть сбился, но этого никто не заметил, кроме Руслика и хозяйки. Доиграв до конца, Саня выдохнул, а благодарная публика ответила единодушными аплодисментами. – Браво! – просияв, оценила Татьяна Матвеевна. – А какой хитрец, как ловко подготовил нас… к высокому искусству. Саня, приняв самый скромный вид, поклонился: – Не надо оваций! – Командир, а как он тебя развел! – с довольной физиономией заметил Сидорский. – А кто первый клюнул: «Не мучь гармошку», – подначил Иван. – И где ж вы так научились играть самого Моцарта? – заинтересовалась хозяйка. – У нас в школе был учитель музыки, Андрей Макарович. Тоже из приезжих… – Из ссыльных, – обронила без интонаций хозяйка. – Ну, да… Он играл на трех инструментах. И меня научил. А дома у нас баян был. Только сгорел он вместе с хатой… А Руслик, подумав о своей гитаре, которую возил, завернутую в брезент, в танке (устроить бы дуэт), спросил: – А что еще можешь сыграть? – Могу частушки! Сидорский привстал, крутанул хищно свой ус и громко объявил: – А сейчас – частушки! Слова и музыка – народные. Исполняет гвардии рядовой Александр Деревянко! Саня тоже встал, поправил гармонь и залихватски произнес: – Значит, это самое… «Ехал Гитлер на Москву»… Он рванул мехи и грянул куплеты, десятками и сотнями ходившие по окопам: Гитлер вздумал угоститься — Чаю тульского напиться. Зря, дурак, позарился — Кипятком ошпарился. Москву-город взять пытались Немцы-неприятели — Рокоссовского герои Их назад попятили! Лез к Москве фашист-мошенник Через надолбы и рвы — Крепкий русский подзатыльник Получил взамен Москвы. Ехал Гитлер на Москву На машинах-таночках,