Зачем он моргает? Народную песню из кинофильма «Юность Максима» «Крутится, вертится шар голубой», конечно, знали все. Первым нетерпеливо затряс рукой Прохудейкин: – Я знаю! Последовала пауза, Роман сморщился, даже вскочил, сжал кулак правой руки. – Что-то знакомое, вот крутится в голове… – Это не ответ! – строго сказал Деревянко. – Кто будет отвечать? Девушки переглянулись и рассмеялись: кто не узнал любимую народом песню! – Давай ты, Оля! – предложила Таня. – Нет, лучше ты! – сказала подруга. Юра оценил деликатность ситуации и промолчал. А Ивану было интересно, как поступит набравший разгон ведущий игры. Деревянко же сыграл музыкальную «отбивку» и объявил: – Время истекло. Это песня «Крутится, вертится шар голубой, крутится, вертится над головой…» – Во! Я же говорил, крутится в голове! – обрадовался Прохудейкин. – Угадал, мне очко! – Крутится над головой, а не в голове! Не надо хитрить, товарищ старший лейтенант! – заметил Деревянко. Прохудейкин отреагировал резко: – Как ты смеешь так разговаривать со мной, солдат! Иван удивленно глянул: – Роман, это же игра! А у игры свои условности. – Это уже не игра, когда забывают о субординации! Деревянко снял гармонь, положил ее на лавку. – Прошу извинить меня, товарищ старший лейтенант… Концерт окончен. Родин подытожил: – Прохудейкин заработал свои пол-очка! Юра Чварков тоже расстроился: принесенный патефон стоял угрюмым молчуном, и как бы сейчас девчонки не указали на дверь из-за нелепого Прохудейкина, надо было спасать ситуацию… Татьяну разбирало любопытство, какие пластинки принесли тыловики, самое время было приступать ко второй части концерта. – Что-то антракт у нас затянулся. Ребята, заводите свою музыкальную шкатулку. А Ольга же чувствовала личную обиду, ей по-детски хотелось победить в игре, а какие песни еще приготовил Санька, теперь уже никто не узнает. И вряд ли когда они еще так хорошо, по-доброму, с радостным ожиданием маленького чуда встретятся. Прохудейкин и Чварков уйдут со своим патефоном в штаб, а ребята-танкисты сядут в свои танки и станут другими: чужими и жестокими, отчаянно-храбрыми и беспощадными, железными, как комбриг Чугун. «Иван, наверное, страшный в бою», – подумала Оля и не смогла представить его таким, потому что он сидел с разморенно-счастливым выражением на лице и ждал, наверное, когда заведут патефон. И ей захотелось вдруг остаться с ним наедине, сесть рядышком, обнявшись, и говорить-говорить о каких-то милых пустяках до самого рассвета. А Иван и в самом деле ждал, когда, наконец, Юрка закончит возиться, заведет ручкой свой патефон и можно будет пригласить на танец Олечку. И вот зазвучала волнующая, томная мелодия любви «Твоя песня чарует», танго, которое часто исполняли на танцевальных площадках парка Горького. Иван едва заметно локтем подтолкнул Сашу: «Иди, приглашай Таню». Сам же подошел к Ольге, учтиво и просто пригласил. Сладкоголосый певец пел о скрипке в ночи, что играла нежно и ласково для двух влюбленных сердец. Она шепчет нам о надежде любви, радости жизни. Вдвоем под чистым небом давай послушаем ее. Она ласково обнимает нас и пьянит. Приди тихонько напеть этот мотив в моих объятиях. Ольга и Иван закружились в танце, видавшая виды пластинка крутилась под иглой патефона, воспроизводя бурю чувств и ночных грез. Роман шагнул было к Татьяне, но та сразу отрицательно покачала головой, глянула с легкой усмешкой на оробевшего Саню. От нее не укрылось, как Иван сделал знак товарищу. Таня едва заметно опустила ресницы; «бог ты мой, какой стеснительный, ждет, когда Юра сделает реверанс». Саша шагнул, как отклеился от пола, румянец полыхнул на лице, в самом деле, засмущался бравый механик и лихой гармонист, кашлянул и каким-то детским голосом сказал: – Татьяна, можно вас пригласить на танец? Таня легко и неторопливо встала, в глазах – загадочный блеск, улыбка императрицы. Сашка танцевал в первый раз в своей жизни. Он, конечно, часто играл на гармони в клубе, и молодежь отплясывала «Барыню», более сложными были вальсы, но классическое танго в деревне никто не танцевал, да и никто бы не потерпел эту срамоту с вывертами и запрокинутыми барышнями. Но слуха и чувства ритма ему было не занимать. «А-а, будь что будет, отступать некуда, – подумал Деревянко, – будем танго танцевать как вальс!» И сразу почувствовал себя уверенней, потому что его партнерша, «цыганочка», дала понять, что будет вести его в танце, и ему нужно только приноравливаться, не суетиться и не сбиваться. И может быть, только под конец перехватить инициативу. «Какой он смешной, – думала Татьяна. – Совсем еще ребенок». Хотя сама была старше всего на год. А певец из патефона все изливал свою душу: Когда я льну к тебе, Твой нежный голос Унимает мое волнение. На этих словах Таня вдруг прижалась к Саше всего на мгновение, чтоб опять смутить его всего на миг. Она угадала: мастер «угадайки» в тот же миг едва заметно отпрянул. Пой же, пой мне. Когда льется твоя песня, Все в моих глазах кажется Прекраснее, чудеснее В эту ночь грез.