— Может, он выпал из окна? — предположил Харри. Борк оглушительно захохотал: — Нет, так далеко мы не заходим. Думаю, в местную полицию позвонил аноним и сообщил информацию по-тайски с нурланнским акцентом. Харри усмехнулся. — Ваш сын? — кивнул он на комод. Борк, слегка нахмурившись, кивнул. — Славный парень! — Был когда-то. Борк грустно улыбнулся и повторил: — Был. Харри взглянул на часы. Поездка сюда из Бангкока заняла почти три часа, но ехал-то он еле-еле, пока не освоился на дороге уже на последних милях. Надо бы вернуться в начале третьего. Он достал из папки три снимка и разложил их на столе. Лёкен увеличил их, чтобы кадры выглядели еще более шокирующими. — Мы думаем, что Уве Клипра скрывается в окрестностях Бангкока. Вы поможете нам? Глава 44 Голос Сестрёныша в телефонной трубке звучал радостно. Она встретила парня, его зовут Андерс. Он только что тоже переехал в Согн и младше ее на год. — И он тоже носит очки. Но они его не портят, он просто красавец. Харри засмеялся, представив себе Сестрёныша и ее нового Эйнштейна. — Он совсем сумасшедший. Считает, что нам надо будет завести детей. Только подумай! Харри подумал и решил, что теперь разговаривать будет все труднее и труднее. Но сейчас он был счастлив, что его Сестрёныш довольна. — А почему ты грустный? — спросила она без всякого перехода. — Разве я грустный? — удивился Харри, прекрасно сознавая, что она чувствует его настроение лучше его самого. — Да, ты чем-то огорчен. Это из-за той шведки? — Нет, не из-за Биргитты. Меня действительно кое-что огорчает, но вскоре все наладится. Я все устрою. — Вот и здорово. Возникла пауза. Сестрёныш молчала. Харри решил было, что пора прощаться. — Знаешь, Харри… — Что, Сестрёныш? Она помолчала. — Как ты думаешь, мы можем забыть о том, что случилось? — О чем? — Ну, о том происшествии, с тем человеком. Мы с Андерсом… нам так хорошо вдвоем. И мне больше не хочется вспоминать о прошлом. Харри умолк, затаив дыхание. — Он тебя порезал, Сестрёныш. В трубке раздались рыдания. — Знаю. Не надо мне повторять. Я не хочу больше думать об этом. Она продолжала всхлипывать, и Харри почувствовал, как у него сжалось сердце. — Ну, пожалуйста, Харри! Он стиснул телефонную трубку. — Не думай об этом. Не думай, Сестрёныш. Все будет хорошо. Они лежали в высоких зарослях тростника почти два часа, ожидая сумерек. В ста метрах от них, на окраине рощицы, стоял небольшой дом, выстроенный в традиционном тайском стиле, из дерева и бамбука, с открытым патио посередине. Ворот не было, к входной двери вела гравийная дорожка. Перед входом находилось что-то вроде разноцветной птичьей клетки на столбике. Это был пхра пхум, домик духов, защищающий жилище от злых сил. — Хозяин строит такой отдельный домик для злых духов, чтобы они не поселились в его собственном доме, — пояснила Лиз и потянулась. — Он обязан жертвовать им еду, курево и все такое прочее, чтобы они не разгневались. — Этого достаточно? — Похоже, что нет. Они не замечали ни малейших признаков жизни. Харри пытался думать о чем-нибудь другом, чтобы отвлечься от того, что может происходить там, внутри. Сюда из Бангкока они доехали всего за час, но казалось, будто они очутились в другом мире. Машину они оставили за хижиной у дороги, рядом с закутом для свиней, и пошли по тропинке, ведущей вверх по крутому лесистому склону к плато, где, по словам Руала Борка, и находился домик Клипры. Лес так и светился зеленью, над ними раскинулось синее небо, и птицы всех цветов радуги порхали над Харри, который, лежа на спине, прислушивался к тишине вокруг. Поначалу ему казалось, будто у него заложило уши, пока он не сообразил, что впервые с тех пор, как покинул Осло, попал в такое тихое место. Но с наступлением темноты тишина была нарушена. Повсюду нарастало гудение, жужжание, словно симфонический оркестр настраивал инструменты. И наконец начался концерт: кваканье и кудахтанье пошло крещендо, и наконец к нему присоединился вой и пронзительный, душераздирающий крик в верхушках деревьев. — А что, эти животные были здесь все это время? — полюбопытствовал Харри. — И не спрашивай, — отмахнулась Лиз. — Я городской житель. Харри ощутил чье-то холодное прикосновение к своей коже и тотчас схватился за это место рукой. Лёкен хмыкнул. — Это просто лягушки вылезли на вечернюю прогулку, — сказал он. И действительно, вскоре вокруг них запрыгало множество лягушек. — Еще хорошо, что пока здесь пасутся только лягушки, — произнес Харри. — Лягушка тоже еда, — продолжал Лёкен, натянув черную шапочку на голову. — Где лягушки, там и змеи. — Это шутка? Лёкен лишь пожал плечами в ответ. У Харри пропала всякая охота задавать вопросы, но он не удержался: — Что за змеи? — Пять-шесть видов кобр, зеленая гадюка, гадюка Рассела плюс разные другие. Говорят, кстати, что из тридцати видов змей, которые водятся в Таиланде, двадцать шесть ядовиты. — Вот черт! — вырвалось у Харри. — Как же узнать, какая из них окажется ядовитой? Лёкен вновь посмотрел на него с сожалением, как на салагу: — Харри, исходить надо из того, что любая из них ядовитая. Часы показывали восемь. — Я готова, — в нетерпении произнесла Лиз и в третий раз проверила, заряжен ли ее «смит-вессон-650». — Боишься? — спросил Лёкен. Все трое уже перешли на «ты». — Боюсь, что мы не успеем провернуть всю операцию до того, как о ней узнает начальник полиции, — ответила она. — Знаешь, какова средняя продолжительность жизни дорожного патрульного в Бангкоке?