– Что это ты тумар[57][Тумар – женское украшение-талисман в виде треугольника, оберегающее, по поверьям, от сглаза, бесплодия и болезней.] не носишь? – спрашивает вдруг слепая. – Ношу, – говорит Аймомо. – И где? – Вот… Аймомо под левую подмышку руку просунула. Сердце екнуло. Нет тумара на месте! За край платья заглянула. Точно, нет тумара. Вечером вчера наряжалась-прихорашивалась. Тумар на место, значит, привесить забыла… Застыла Аймомо. Так и сидит, под левой подмышкой руку держит. – Теперь видишь, дочка? Знает слепая Хаджар, да, хоть глаза не видят, а слепая Хаджар все знает! И то, что у людей внутри, видит, слепая Хаджар то, что у людей внутри, тоже ведает! Снова Аймомо не знает, что сказать, в землю уставилась. – Ладно, там вон дойра на гвозде висит, сходи принеси! Принесла старухе Аймомо дойру, которая на стене висела. Только слепая Хаджар не дойру взяла, а руку Аймомо. Пульс пощупала. Три-четыре заклинания произнесла. После этого дойру взяла, поудобнее устроилась. Большой палец в петлю продела. На пальцы поплевала. Дойру потряхивает, приговаривает: – Хай, святые, хай, старцы, хай, праотцы! Сердцу не откроете – путь откройте, путь не откроете – суть откройте! С юга, с востока – какая дорога?.. Не идет, дочка, ворожба на тебя, что за горе – чуть позже скажу!.. – Колечками дойры позвякивает, приговаривает: – А-ууф!.. Не идет ворожба, что ж такое, а? Никак! Ты, дочка… На меня не обижайся, на тебе в том вина, только на тебе. Такая уж судьба у тебя, дочка!.. Аймомо кивнула. Деньги, для ворожеи приготовленные, оставила. Молча во двор вышла. Молча к мужу на лошадь подсела. По дороге поясницу мужа обхватила и давай реветь. Лицо в мужнину спину уткнула, всхлипывает. Смекнул Каплон, в чем дело. Лошадь придержал. – Э-э, бабка, что тут расплакалась? Что, слепая эта в душу, что ли, тебе залезла? Что она вообще знать может? Гадалке не доверяйся, на воду не опирайся! 13 Один вопрос в этом мире для Аймомо вопросом жизни и смерти стал. Задавал ей его только один человек, да и не словами, а взглядом только. «Что делать-то, бабка, будем?» И ответ на вопрос этот только один человек дать должен – она сама. – К старцу Суфи Аллаяру на поклонение сходить бы… Кто знает, может, поможет. Сел Каплон на лошадь, сзади жену посадил. Впереди жирного барана погнал. В Вахшимор едут. Мазар Суфи Аллаяра в зарослях миндальника утопает. На мазаре барана зарезали, кровь пустили. 14 Кто такой был этот Аллаяр? Родом был он из-под Самарканда, из каттакурганского кишлака Минглар. В шестнадцатом-семнадцатом веках жил. В духовной школе учился, потом в бухарской медресе Джуйбар у шейхов учился. Газели писал. Собрания стихов составил: «Цели просветленных», «Путь богобоязненных», «Твердость слабых». В шестьдесят лет вместе с тремя преданными учениками покинул Самарканд. Куда отправился, никому не сказывал. Пропал в ночной тьме. Для чего место насиженное покинул, семью-детей оставил? Для чего место, куда отправился, скрыл? 15 В поэме «Твердость слабых» так он пишет: О, братья! Обо мне добра никто не говори! На внешность – суфий, но скрывал вражду и зло внутри. Вот потому бежал я в горы, шел сквозь пустыри. Народу своему я слезы, горе приносил И, сердцем воспылав, к чужим бежал, что было сил. И где умру – моим родным о том не говори… Кем был тогда Аллаяр? Святым? Лекарем? Ишаном? Вельможей был, сорок жен имел. Мытарем, сборщиком податей служил. Бедноту притеснял. Кровь с камчи его капала! 16 Объезжал, сказывают, как-то Аллаяр город. Ехал-ехал, мост проехал. Глянул в воду, а она красная-красная от крови. Подивился Аллаяр. Спросил о том учеников своих. Разузнайте, мол, что такое. Заглянули ученики под мост. А там женщина сидит… Когда увидела издали Аллаяра, от страха под мост залезла. И схоронилась там. Женщина та на сносях была. А как прямо над головой ее конь Аллаяра проскакал, протопал-процокал, так и выкидыш у нее случился. Окрасилась вода кровью. Рассказали о том ученики Аллаяру. Был Аллаяр все-таки поэтом, и изрядно его рассказ этот поразил и страдать заставил. «О горе мне! – воскликнул. – Что я за человек!» Аллаяр после этого от мира отрекся, странником стал. Бродил-бродил, в Каратикан[58][Каратикан – кишлак в нынешнем Гузарском районе Кашкадарьинской области Узбекистана.] пришел. Из Каратика-на в Кубадиян отправился[59][Кубадиян – кишлак, ныне административный центр Кубадиянского района Хатлонской области Таджикистана.]. Еще прошел, в Вахшимор пришел, там и осел. Чтобы грехи с себя смыть, стал молиться да поститься. И жителям местным всем, чем мог, помогать. 17 Увидел, сказывают, Аллаяр, что воды в Вахшиморе совсем нет. Отправился Аллаяр к саю. К берегу спустился. Земля на берегу влажная, вода поблескивает. Вдавил Аллаяр посох в сырую эту землю. Из земли вода выступила. – Вот так, – ученикам говорит, – этот посох в землю вдавливая, в Вахшимор русло проложите. Ученики говорят: – Сай внизу, Вахшимор – наверху, как вода пойдет? – А вы по змеиному следу вдавливайте, извилисто, вода и пойдет. И точно, вода по змеиному следу вверх пошла и дошла до Вахшимора. Снизу вверх потекла! Показал Аллаяр эту воду местным жителям: