Вот я была спокойна, совсем не волновалась. Просто устала очень. А оттого, что я волнуюсь за Гришу, всё равно ничего не изменится. Если бы моё волнение могло помочь ему, я бы так разволновалась! Всю ночь бы не спала, сидела бы и переживала. А так сегодня усну, завтра проснусь, и его объяснение с Таней уже останется позади. Прости, Гриша, моё малодушие! С этими мыслями я погрузилась в сон, проснулась в половине девятого утра и обнаружила в телефоне несколько пропущенных от Григория. Он звонил в первом часу ночи. Но меня удивило даже не это, а то, что он вообще звонил, в принципе. Конечно, мы обменялись номерами телефонов, но ведь мы в шпионов играем и не должны ни встречаться, ни созваниваться, пока развод Гриши и Тани не будет официально оформлен. Я решила, что перезванивать не буду. Если что-то очень срочное, Григорий позвонит снова. Сходила в душ, прогулялась до супермаркета, приготовила салат. Решила, что поем и отправлюсь в головной офис клиники за расчётом и документами. Звонок в двери раздался в тот момент, когда я задумчиво жевала салат. Странно. Я никого не ждала. Посмотрев в глазок, я вздрогнула и похолодела: по ту сторону двери стояли Григорий и Таня. Это я сначала так подумала, но очень быстро поняла, что женщина лишь похожа на Таню. А ещё я увидела, что на руках у женщины спит маленький ребёнок. — Вера, открывай, — донёсся до меня голос Гриши. — Мы слышали, как ты открывала первую дверь. Также я слышу, как ты пыхтишь, глядя в глазок. — Ты не мог слышать, как я пыхтела! У меня двери металлические, — возмутилась я, открывая двери в подъезд, и кивнула незнакомке. — Здравствуйте! Я старалась не смотреть на Григория, но, тем не менее, успела заметить, как красиво на нём смотрятся короткая чёрная кожаная куртка и тёмные джинсы. Григорий был гладко выбрит, не то, что в прошлый раз. А вот тёмные глаза блестели всё так же. Посторонившись, я впустила гостей в прихожую и сразу указала женщине на диван. Она скинула кроссовки,прошла в комнату и уложила на диван маленького мальчика. Гриша прошёл следом и придвинул к дивану два стула, чтобы ребёнок не упал. Женщина расстегнула на малыше комбинезончик и аккуратно, чтобы не разбудить, сняла шапочку. Потом гости сняли куртки, и Григорий унёс одежду в прихожую. — Знакомьтесь. Вера, это Кира. Кира, это Вера. Мы с Кирой произнесли все соответствующие случаю и протоколу фразы. Кира, действительно, была похожа на Таню, но лишь в общем: те же светлые волосы, те же ясные голубые глаза. Правда, черты лица оказалась резче и острее, чем у Тани, волосы немного короче, и ростом Кира была чуть ниже. — Я как раз обедала. Салат будете? — проявила я вежливость. — Будем, конечно, — улыбнулся Гриша. Хорошо, что я ленива, и всегда готовлю столько, чтобы хватило поесть не на один раз. — Здесь будем есть или в кухню пойдём? — Пойдём в кухню, — скомандовал Григорий. — Сёмка только-только уснул, пока ехали в машине, так что быстро не проснётся. Меня просто распирало спросить, чем я обязана такому визиту, а главное, куда делась наша конспирация, но я терпеливо ждала. — Ты почему трубку не брала? Я звонил тебе, — обвиняюще спросил Григорий. — В первом часу ночи я обычно сплю, — едко заметила я, доставая из холодильника всё, что нашла. А нашла не слишком много: багет, сыр и упаковку печенья. Я ведь не ждала гостей. Заметила пристальный насмешливый взгляд Григория. — Да-да, Гриша! Сплю. А исключение лишь подтверждает правило. Не думаешь ведь ты, что я постоянно бодрствую до самого утра? — А ты не хочешь спросить, почему я решился побеспокоить тебя в столь поздний час? И почему сейчас мы явились к тебе без приглашения? Или ты совсем не любопытна? — Очень любопытна, — я поставила на стол кружки, чайник с кипятком и две коробки с чайными пакетиками. — Но ещё больше терпелива. Думаю, если уж приехали, так всё равно расскажете, по какой причине. Потому не вижу смысла бежать впереди паровоза. Гриша одобрительно усмехнулся. Ему явно пришёлся по душе такой ответ. — Представляете, — заговорила вдруг Кира очень горячо и эмоционально. — Какой-то благотворитель, пожелавший сохранить инкогнито, перечислил в фонд остаток суммы, необходимой для операции. Просто какой-то неизвестный человек. В фонде сказали, такое не очень часто, но бывает. Возможно, кому-то так же помогли, или наоборот… Но вот случилось. И мы уже сегодня начали оформлять документы. Мы с Сёмой на машине по городу носились полдня, Гриша с нами. Он же врач, лучше ориентируется во всём. Завтра продолжим. Скоро вылетать. Сначала подготовка к операции, потом операция, потом реабилитация. Вот это да! Судьба в очередной раз вмешалась в планы Григория. Интересно, что он думает по этому поводу? — И я уже твёрдо решила, — продолжила Кира. — Загадала, что если у Сёмы всё получится, после вступления в наследство тоже обязательно окажу помощь какому-нибудь ребёнку, оплачу операцию! Добрые дела не должны прекращаться на мне! Я потрясённо молчала. Определённо, судьба вдруг решила меня сводить с такими неординарными личностями, что голова кругом. Одни из них кажутся олицетворением добра, другие — наоборот. Я поздравила Киру, пожелала всего самого лучшего, а главное, чтобы у Сёмы всё получилось так, как надо. Через полчаса Сёма проснулся, Кира покормила его из бутылочки и начала собираться. — Я на такси доберусь, Кира, — сказал Григорий. — Завтра созвонимся. — Хорошо, Гриша! Лёня обещал взять на завтра выходной. Может, он нас повозит. Но если поймём, что без тебя не справляемся, всё же позвоним. — Без вопросов, конечно! Я в отпуске. Только я пока безлошадный, машина всё ещё в сервисе. Мы проводили Киру и Сёму, я закрыла двери и, обернувшись, тут же попала в руки Григория. — Соскучился, — прошептал он, спустя несколько минут, с трудом оторвавшись от моих губ. Мне очень хотелось быть твёрдой и морально устойчивой, но я вдруг поняла, что тоже очень соскучилась по Грише. Как следует нацеловавшись, мы вернулись в кухню, и я налила нам ещё по чашке чая. Разговор предстоял явно не из простых. Глава 4 — Спрашивай, — улыбнулся Григорий. — И спрошу, можешь не сомневаться, — кивнула я. — Тебе известно, кто этот тайный благотворитель? — Я бы дал процентов девяносто девять и девять десятых, что да, известно. — Почему не сто процентов? — Потому что я всегда всё ставлю под сомнение. Хотя бы на одну десятую процента. Ни в чём нельзя быть уверенным до конца. — Так уж и ни в чём? — Слышала что-нибудь о теории вероятности? — Ну так, отдалённо, — пошутила я, хотя теорию эту, вкупе с математической статистикой, нам преподавали когда-то отдельным курсом. — Мне больше по душе законы Мерфи. — Ну ещё бы, мы с тобой благодаря действию этих самых законов и познакомились в прошлую пятницу. — Давай не будем отвлекаться от темы, Гриша. К лирике вернёмся чуть позже. — То есть, всё-таки вернёмся? Я очень рад. А пока…? — А пока я жду подробности о благотворителе. — Это один очень состоятельный и достаточно известный в определённых кругах человек из столицы. — О как! А почему он помог именно Сёме? — Знаю, что ты никому не расскажешь, потому отвечу. Шесть лет назад во время дежурства наша бригада выехала на аварию. На федеральной трассе столкнулись несколько автомобилей. Почти все участники аварии отделались лёгким испугом, кроме виновницы ДТП. У некоторых были травмы, но относительно лёгкие, — в основном, ушибы. А вот на то, что осталось от «Ягуара», было страшно смотреть. Автомобиль развернуло и буквально впечатало в ограждение. Чтобы достать девчонку, которая была за рулём, спасателям пришлось распиливать автомобиль. Пока они занимались этим, а фельдшер и медбрат оказывали помощь другим пострадавшим, я не выпускал из рук рацию. Понятно было, что без участия санавиации мы потеряем девчонку. Звонил и звонил, дошёл до краевого министерства, с кем-то там разругался в пух и прах, но вертолёт выбил. Я знать не знал, что у девчонки такой крутой родитель. Мало ли, почему тачка крутая, разное бывает. В крови у неё чего только ни обнаружили, но всё это потом скрыли, дело о массовой аварии замяли. К счастью, не было сильно пострадавших, кроме этой девчонки. Её буквально по частям собрали. Если бы время упустили, она лишилась бы ноги. Я уж молчу о сочетанной травме: пострадали и головной мозг, и спинной. Восстановление длилось несколько лет. Конечно, она не вернулась к прежнему состоянию, но ведёт полноценную жизнь. Меня едва не уволили за скандал с министерством. Видимо, вмешался отец девчонки. Потом на меня выходили его служащие, предлагали перевод в столицу. Но я человек, не лишённый тщеславия, и предпочитаю быть первым парнем на деревне, а не последним в городе, потому отказался. Сейчас возглавляю одно из подразделений нашей службы. — Не такая уж и деревня у нас, — обиделась я. — Тем более, Вера, — Гриша взял мою руку и поцеловал ладонь. — Как он узнал про Сёму, — честно, не представляю. Я к нему не обращался, мне бы и в голову это не пришло. Но вчера утром со мной связались его служащие и сообщили, что целевая сумма поступила в фонд, и я должен отследить её использование. Благотворитель имеет право сохранять инкогнито. Вот так. Это всё. — Нет, не всё, Гриша! Есть ещё два важных вопроса. — Готов к любым вопросам. — Поговорил ли ты с Таней о том, о чём хотел? Ведь ситуация с Сёмой изменилась. И почему ты нарушил нашу договорённость о конспирации? Нарушил настолько, что сообщил обо мне родной сестре Тани! — Вообще, это всё один вопрос. Кира — умная женщина, она не задавала мне вопросов. Я попросил подбросить меня до твоего дома, а Кира попросила разрешения зайти со мной. Сёмке нужна была передышка, он слишком много времени провёл в машине. Я сказал Кире, что ты в курсе их проблемы, потому она и поделилась радостью. Не осуждай её. У неё такая эйфория сейчас, и в то же время она очень боится и переживает. Её можно понять. — Я и не осуждаю. Разве можно…? — С Таней я говорил вчера вечером, потому что днём вывез свои вещи. Пока к родителям, поскольку ещё не было времени заниматься поисками квартиры. Сказал, что знаю всё о её измене, и что подал на развод. Предоставил доказательства её измены. Настоятельно попросил не суетиться и не устраивать мне ловушек, потому что копии доказательств хранятся у моего поверенного, и им будет дан ход в случае каких-либо некрасивых действий со стороны Тани. — И как она восприняла это? — Прекрасно восприняла. Ведь это как раз то, к чему она стремилась. Я сам подал на развод. Она получит всё даже раньше, чем ей исполнится тридцать один. Она полностью свободна. У неё развязаны руки. Согласилась с тем, что квартира останется за ней, а машина и капитальный гараж — за мной. Зачем мне квартира, в которой они со Стасом кувыркались? Жить там после этого? Заработаю на новую. Сейчас с Сёмой немного разрулим, и вплотную займусь ипотекой. — Но разводиться всё же будете через суд? — Да, чтобы сразу всё с имуществом решить. — То есть, ты отказался от мести за измену?