* * * Глава первая Тилли прекрасно знала, что привидений не существует. И прямо заявила об этом Лиззи Хьюз, чем сильно задела её, когда та примчалась в комнату для слуг со своей небылицей. «Удивительно, чего только не придумает, лишь бы не заниматься уборкой!» – подумала Тилли. – В восточном крыле нет никаких привидений, – сказала она, сидя за столом и заканчивая штопку. – Это всё глупые древние байки. Лиззи резко к ней повернулась, упёрла руки в боки и задрала нос: – Тебе легко говорить! Тебя там не было. А я, между прочим, собственными ушами это слы шала! Посудомойки, Сара с Эллой, в ужасе воззрились на Лиззи. – Что ты слышала? – спросила Элла. – Шаги призрака! – объявила Лиззи громким шёпотом. – О-о-о! – протянули девочки. – И как они звучали? – спросила Сара, причём глаза её от испуга стали такими круглыми и огромными, что напоминали тарелки из лучшего сервиза её светлости. – О, они были ужасно громкими и отдавались эхом по всему коридору… И приближались с каждой секундой! Потом повеяло страшным холодом, у меня аж кровь в жилах застыла! Я тут же бросила тряпку и унеслась со всех ног! – Лиззи рухнула на стул, словно была близка к обмороку от одного лишь воспоминания. – До смерти перепугалась! Тилли закатила глаза. – То есть самого призрака ты не видела? – уточнила она. – Я что, по-твоему, должна была его дожидаться?! – возмутилась Лиззи. – Кто знает, что бы он со мной сделал! – Тогда с чего ты взяла, что слышала именно шаги призрака? Наверняка всё гораздо проще, – сказала Тилли. – Может, это мыши бегали… – Да какие мыши?! Когда от мышей было столько шума?! – Ну хорошо, значит, один из младших лакеев решил разыграть тебя. Держу пари, это был Чарли. Помните, как на прошлой неделе он подсыпал Уильяму в чай ложку соли? Ему кажется, что это ужасно смешно! Прикинуться привидением, чтобы напугать служанку, вполне в его духе. Лиззи замотала головой: – Нет, такое нельзя подстроить. И этот страшный холод… Со мной никогда такого не было! Сара с Эллой поражённо уставились на неё, а Тилли лишь хмыкнула: – Сейчас декабрь, Лиззи, не самый тёплый месяц, а в восточном крыле к тому же плохо топят. Вот откуда, думаю, тот «страшный холод». Лиззи отвернулась от Тилли и обратилась к Элле с Сарой: – Вы, конечно же, слышали старое предание о призраке, разгуливающем ночами по восточному крылу? – Нет, расскажи, – взмолилась Элла. И Лиззи начала, понизив голос: – Много веков тому назад в Уинтер-холле жил старый лорд, и была у него дочка, в которой он души не чаял, – ласковая и красивая, как заря. Но в свой шестнадцатый день рождения девочка заболела и умерла. Старый лорд обезумел от горя. Он заперся в восточном крыле и больше никогда оттуда не выходил. – Лиззи немного помолчала. – Когда двери наконец удалось сломать, лорд был мёртвым и холодным, как лёд. И вот с тех пор его призрак блуждает по длинным коридорам восточного крыла. И если какая-нибудь девушка окажется там ночью, он может заманить её в смертельную ловушку в отместку за свою дочь, – торжественно закончила Лиззи. – Господи! – ахнула Сара. – Больше шагу туда не ступлю! – Да нет там никакого призрака, – гнула своё Тилли. – Как можно верить в такую чушь? Лиззи сощурилась: – Ну-ну, Тилли Блэк, раз ты такая умная, почему бы тебе не сходить туда? – В её глазах мелькнул злобный блеск. – Вот прямо сейчас, одной. Давай рискни, или боишься? Сара с Эллой изумлённо переглянулись. – Она это не всерьёз, – пробормотала Элла. – Уже поздно – и темно, все поймут, если ты откажешься. Особенно после того, что Лиззи нам рассказала. – Вы про эту нелепую страшилку? – перебила её Тилли, поднимаясь со стула. Нет, она в корне пресечёт слухи о привидении – не хватало ещё, чтобы Саре начали сниться кошмары, из-за которых Тилли глазу не сомкнёт. – Я ни капли не боюсь, – заявила она, – и совершенно уверена, что никаких призраков там не встречу. Зато, если тебе повезёт, Лиззи, я успею закончить за тебя уборку, от которой ты так поспешно сбежала. – С этими словами Тилли покинула комнату для слуг. Сара выбежала за ней. Она работала в Уинтер-холле всего два месяца и казалась очень маленькой и растерянной в своём белом накрахмаленном фартуке и чепчике. – Тилли! – окликнула она подругу. – Ты что, в самом деле туда пойдёшь? – Я сказала, что пойду, – значит, пойду, – сухо ответила Тилли. – Но… но… не надо! – взмолилась Сара, пытаясь подстроиться под широкий шаг Тилли. – С этим крылом и правда что-то не так, честное слово! Старая Мэри говорила, что ночью, поздно, слышала там шум. А Джейми, помощник садовника, видел танцующие огоньки в окнах. Даже миссис Давс уверена, что не всё там ладно. Я случайно услышала, как она говорила об этом мистеру Стоксу. Обычно Сара обходилась куда более короткими фразами. Тилли остановилась и задумчиво на неё посмотрела, а потом ласково произнесла: – Это всего лишь слухи. В восточном крыле нет никаких привидений. Их вообще не существует, Сара. И пожалуйста, – более строгим голосом добавила она, – не увлекайся помощником садовника, миссис Давс это не понравится. – Но почему ты так уверена, что их не существует? – не сдавалась Сара. – Потому что это ненаучно. – Тилли вновь ускорила шаг. – Нет ни одного доказательства их существования. Я читала об этом книгу. И все учёные сходятся во мнении, что призраки – это просто… выдумка. – Ладно, хотя бы позволь мне сопровождать тебя, – храбро заявила Сара, еле поспевая за Тилли. – Не пойдёшь же ты туда совсем одна! – А что такого? Я сто раз ходила в восточное крыло ночью, и до сих пор со мной ничего не случилось, так ведь? – Она продолжила, не дожидаясь ответа: – А тебе лучше пойти в комнату для слуг, пока Ма тебя не хватилась. Обещаю, скоро вернусь. Сара нехотя кивнула и побрела по коридору. Тилли улыбнулась про себя. Конечно, Сара постарается не навлекать на себя гнев главной кухарки Уинтер-холла, державшей всех подчинённых в ежовых рукавицах. Конечно, на самом деле Ма вовсе не была мамой Тилли. Тилли давно это поняла, ещё когда ей было пять лет. Любой дурак догадался бы, что они не родственницы. Ма была невысокой, круглой и румяной, светлые волосы она всегда убирала в опрятный пучок под чепчиком. Тилли выросла высокой и костлявой, а её чёрные кудри никак не удавалось собрать в аккуратный пучок. Глаза у Тилли были тёмно-карие, брови чёрные и густые, даже кожа смуглая. Она не только не походила на кухарку, но и заметно выделялась среди других служанок, светловолосых, с розовыми или белыми лицами. Родная мать Тилли работала в Уинтер-холле камеристкой. Она умерла при родах четырнадцать лет назад. Отца Тилли никто не знал. Ма предположила, что он был обычным негодяем, каких на свете пруд пруди, и вскружил голову бедной камеристке, помилуй её Господь. «Пусть тебе это послужит уроком», – говорила она Тилли, но Тилли всё не могла понять, какой именно урок ей следует извлечь из этой истории. К тому же она не придавала значения тому, что росла без отца. Её семьёй были Ма и остальные слуги Уинтер-холла, о большем она и не могла мечтать. Тилли начала помогать Ма на кухне, как только научилась ходить, а сейчас ей исполнилось почти пятнадцать, и она была настоящей горничной в белом фартуке с рюшами, которая подаёт чай в гостиной. Тилли чувствовала себя вполне взрослой – особенно чтобы верить в чушь о привидениях, которую несла Лиззи. Тилли отворила дверь, обитую зелёным сукном, которая отделяла помещения для слуг от основной части дома. До неё донеслись из столовой голоса хозяев и их гостей, звон бокалов, рокот бесед, заливистый смех её светлости. Просторный вестибюль выглядел так же, как и всегда, у стены тикали громадные напольные часы с маятником, а с масляных портретов на девочку взирали свысока предки Фицджеральдов. Тилли жила здесь всю жизнь и знала Уинтер-холл как свои пять пальцев, начиная от винных погребов, затянутых паутиной, и заканчивая спальнями на чердаке под крышей. Ей была знакома каждая скрипучая половица, каждый фолиант в кожаном переплёте в библиотеке. В глубоком детстве Тилли даже дала имена всем чучелам лис и птиц в кабинете его светлости. Сейчас девочка изменилась, вытянулась и повзрослела, а вот Уинтер-холл остался таким же, как прежде. И атмосфера в нём сохранилась прежняя, несмотря на недавно установленные электрические лампы и появление роскошного новенького автомобиля. Раньше Тилли нравилось это убаюкивающее чувство комфорта. Она считала поместье своим домом. Но в последнее время предсказуемость Уинтер-холла начала её раздражать. Тилли хотелось чего-то нового, интересного, но дни её тянулись однообразно и походили один на другой: вот гонг созывает всех на второй завтрак; вот подают чай в половину пятого; её светлость дежурно отчитывает горничную, одеваясь к ужину; под лестницей служанки гладят бельё, лакеи чистят серебро, а камердинер его светлости полирует ботинки хозяина. Даже историю о привидении, якобы обитающем в восточном крыле, Тилли слышала уже раз пять. Сейчас, шагая по коридору, она вдруг пожалела, что не взяла с собой Сару. Не то чтобы она боялась – нет, конечно, она же не идиотка. Однако здесь и вправду было темновато и безлюдно. Восточное крыло было старейшей частью Уинтер-холла. В особых случаях её светлость приводила туда гостей, и те восхищённо ахали над антикварной мебелью, каминной полкой с искусной резьбой и кроватью с балдахином, на которой, по слухам, почивала сама королева Елизавета. Но члены семьи туда обычно не заходили, предпочитая роскошь и комфорт более современного западного крыла с электрическим освещением и водопроводом с горячей и холодной водой. Восточное крыло привлекало только младшую дочь Фицджеральдов, мисс Лео. Тилли знала, что мисс Лео пропадала здесь часами, разглядывая картины и зарисовывая всё, что покажется ей любопытным. Наконец Тилли добралась до двери в восточное крыло и отворила её. Та не заскрипела – миссис Давс этого не потерпела бы, – но как будто тяжело вздохнула. Тёмный коридор разинул свою пасть. Когда Тилли перешагнула через порог, пламя свечи задрожало и чуть не погасло. Она слышала, как поскрипывает дом, дребезжат стёкла, как воет за окнами ветер, диким зверем кружась вокруг поместья и пытаясь пробраться внутрь. Звуки были довольно жуткими, и Тилли невольно поёжилась. Но тут же напомнила себе, что бояться нечего. Да, в восточном крыле было прохладно, но это потому, что его редко топили. Да, здесь странно пахло – погребом, но ведь комнаты давно не проветривали. И да, эта часть дома выглядела старой и странной, но что тут удивительного? В конце концов, ей уже больше трёх сотен лет. Вдали блеснул огонёк, и Тилли застыла как вкопанная, сердце ёкнуло. Однако тут же девушка догадалась, что это всего лишь огонёк её свечи, отразившийся в старинном зеркале. Тилли покачала головой. Обычно она была куда менее глупой и пугливой. – Призраков не существует, – пробормотала она и пошла дальше, дрожа от холода; ветер за окном ревел всё громче. Примерно в середине длинного коридора она увидала на полу какой-то предмет и, приглядевшись, поняла, что это тряпка, брошенная Лиззи. Тилли наклонилась за ней, как вдруг её словно окутало ледяным дыханием. По коже пробежал холодок. «Где-то забыли запереть окно, только и всего», – подумала Тилли, но тотчас вздрогнула. В пустом, тёмном, скрипящем крыле глухо и гулко раздавался звук шагов. Они приближались, становясь всё отчётливее. Это чья-то злая шутка, иначе и быть не может. – Чарли, я знаю, что это ты! – крикнула Тилли. – Выходи, хватит валять дурака! Но ответа не последовало. Кто-то продолжал медленно и тяжело идти по коридору. Чересчур тяжело для юного младшего лакея. У Тилли внутри всё сжалось. – Если тебе кажется, что это смешно… – начала было она, но слова застряли в горле. На девушку двигалась чёрная тень. Высокая, колышащаяся, жуткая, с человеческими очертаниями, она скользила, приближаясь, вдоль стены. Подул колючий холодный ветер. Каждая клетка её тела кричала ей, что пора бежать, но она не могла пошевелиться. Тень протянула к ней длинную худую руку; казалось, она вот-вот коснётся свечи. Внезапно огонёк погас, и Тилли завопила в кромешной тьме. Глава вторая – В Сочельник универмаг «Синклер» впервые в истории даёт бал. Рад сообщить, что мы пригласили специальных гостей. – Звонкий, громкий голос мистера Синклера с заметным американским акцентом разносился по комнате для прессы в самом известном универмаге Лондона. – Я намерен сделать этот бал ежегодным пунктом развлекательной программы лондонцев.