— Бидди… Бидди… — Она терла ей пальцы и ладонь. — Ты должна очнуться, Бидди! Ты всех нас очень напугала. Но компаньонка продолжала неподвижно лежать. — Мы должны послать за доктором, миссис Маршал! — взмолилась Сибил. Бидди чувствовала, что экономка дрожит, но не может произнести ни слова. — Я уже отправила батрака в город на двуколке, он привезет врача, — сообщила мисс Гарфилд. Сибил расплакалась. — Прошу тебя, очнись… Это совсем не смешно… Ресницы Бидди дрогнули. — Бидди! — крикнула миссис Маршал, обретя наконец дар речи. Она взяла полотенце из рук мисс Гарфилд и принялась вытирать им щеки девушки. — Ну же… очнись… приди в себя… Бидди застонала и еле слышно проговорила: — Моя голова… Она приоткрыла веки и тотчас же снова зажмурилась. Ей стало невыносимо больно от яркого света, льющегося из окон. — Ну, ты… это… лежи неподвижно, — приказала миссис Маршал. — Розмарин… это был розмарин… — Что ты сказала? — спросила экономка. Слова давались ей с трудом. — Да… это было розмариновое… Бидди разомкнула веки и увидела на лице экономки странное выражение. Так выглядит человек, у которого дежавю. — Миссис Маршал! Вы хотя бы… Экономка схватила Сибил за руку, а затем и сама грохнулась в обморок. Когда смятение улеглось, а обеих пациенток осмотрел привезенный из города врач, миссис Маршал кивком головы выразила согласие с тем, что ей и Бидди необходимо соблюдать постельный режим — несколько дней, а может и целую неделю. В присутствии врача экономка вела себя кротко. Свой обморок она объяснила приближающейся менопаузой. Врач оказался приятным человеком, и им легко было манипулировать. Бидди он уделил гораздо больше внимания. Его заключение по поводу ее обморока было неопределенным. — Просто организм созревает… На большее врач не сподобился, тактично умалчивая об очевидной причине — о хлебе, испеченном миссис Маршал. Бидди знала, что опытный кулинар легко может определить, прелая ли рожь. Люди, съевшие хлеб, испеченный из испорченной муки, могут впоследствии страдать галлюцинациями или чем-нибудь похуже. У миссис Маршал была безукоризненная репутация, однако невысказанное обвинение повисло в воздухе. Экономка сказала, что сама избавится от ингредиентов, из которых пекла хлеб… на всякий случай… Когда доктор уехал и в Саммерсби воцарился покой, миссис Маршал встала с постели и спустилась по лестнице на первый этаж. Очутившись в пустой кухне, экономка выскользнула через заднюю дверь и оказалась на огороде. Она торопливо зашагала по тропинке к дальней стене ограды, отворила калитку и, заслонив ладонью глаза от дневного света, взглянула на коттедж, в котором жили слуги, работавшие за пределами главного дома. Экономка направилась в ту сторону. Идти было недалеко. Подол ее платья, развеваясь, цеплялся за траву. — Миссис Маршал, куда вы идете? Женщина, вздрогнув, повернула голову и увидела, что Бидди смотрит на нее, стоя у калитки. Девушка последовала за миссис Маршал, когда заметила, как та спускается по лестнице. Почувствовав себя лучше, Бидди решила не залеживаться в постели. — В коттедж к садовникам, — ответила экономка. — Там живет один малый, которого я давно не видела. Я решила его проведать. — Вы не возражаете, если я прогуляюсь вместе с вами? — спросила Бидди. — Мне кажется, это полезнее, чем валяться в постели. Миссис Маршал явно собиралась ей отказать, поэтому Бидди прямо по траве направилась к экономке, прежде чем та успела ей что-то запретить. Женщина нахмурилась, но ничего не сказала. После недавнего происшествия она, по-видимому, стала относиться к Бидди менее строго. Подойдя к коттеджу, они заметили стоптанные башмаки и окурки. Тут определенно жили только мужчины. — Кто здесь обитает? — заинтригованно спросила Бидди. Прежде она сюда не забредала. — Льюис и его двоюродный брат, — ответила миссис Маршал, — а еще их дядя. Бидди услышала знакомое имя. — Льюис? — Он работает на огороде. Бидди постаралась не выказывать интереса. — Кажется, я его тут не видела. Это ведь он нашел Джоуи? Этот человек уже стар? — Нет, — ответила миссис Маршал. — Он и его двоюродный брат — ровесники… Думаю… ему двадцать один год… Женщина приосанилась. Ее лицо нахмурилось, а согнутые костяшки пальцев потянулись к двери коттеджа. Бидди тоже собралась с силами. Не исключено, что сейчас в дверном проеме возникнет фигура Льюиса Фитцуотера. Он очень удивится, увидев ее на пороге своего дома. В глубине души девушка надеялась, что этот сюрприз будет для него приятным. На стук никто не ответил. Они еще немного подождали. Миссис Маршал задумалась. Во второй раз она стучать не стала. Ничего не сказав Бидди, экономка обошла вокруг коттеджа, пристально глядя на высокие окна. Бидди не отставала от нее ни на шаг. — Мне кажется, никого нет дома, миссис Маршал. Остановившись под одним из окон, экономка привстала на носках, чтобы заглянуть через стекло, но ей не удалось дотянуться. На глаза ей попался старый ящик из-под свечей. — Помоги мне, Бидди, пожалуйста. Подтащив ящик, Бидди установила его так, чтобы, взобравшись на него, экономка смогла заглянуть внутрь. Приблизив лицо к грязному стеклу, миссис Маршал заслонила его по бокам ладонями, чтобы можно было получше все рассмотреть. — Что там? — спросила Бидди. Экономка с довольным видом спустилась на землю. — Что вы там увидели? Миссис Маршал повернулась, намереваясь направиться обратно в особняк. — У меня дежавю… только и всего, — не оборачиваясь, ответила она девушке. — Я была глупа, когда испугалась, Бидди. Девушка хотела последовать за ней в большой дом, но, подчинившись внезапному порыву, вскочила на ящик и посмотрела туда, куда прежде глядела экономка. В коттедже было темно, и Бидди мало что удавалось различить до тех пор, пока отвратительный седой старик не приподнялся на узкой железной кровати и не уставился в окно. Больше всего девушку поразили его холодные черные глаза, которые взирали на нее из-под седеющих косм. Глаза старика были полны ненависти. Казалось, они способны пронзить тебя насквозь — окна, через которые можно разглядеть мерзкую душонку неудачника. У стены стояли костыли. Должно быть, это и был тот «малый», о котором говорила миссис Маршал. Он явно был инвалидом. Спрыгнув с ящика, Бидди устремилась вслед за экономкой, стыдясь своего чрезмерного любопытства. Вновь очутившись на кухне, миссис Маршал первым делом подошла к большому выдвижному ящику буфета, к которому была приделана табличка с надписью «касторовое масло». На поверку, впрочем, оказалось, что никакого касторового масла там нет. Женщина давно уже приспособила этот ящик для хранения всяких милых вещиц, сделанных собственными руками: картонки с засушенными, словно для гербария, фиалками, вставленной с красивую рамку; небольшого вышитого вручную герба Австралии; вязаных рукавиц; коллажа, составленного из изображений симпатичных девушек, вырезанных из дамских журналов; куклы, сшитой из старого шелкового чехла для диванной подушки… Табличка была прикреплена к ящику нарочно, чтобы никто, кроме экономки, туда не заглядывал. Миссис Маршал взяла в руки картонку с фиалками, и в этот момент на кухню вошла Бидди. Экономка бросила на нее взгляд и опустила глаза. — Что это за мужчина лежал там, на кровати? — спросила Бидди. — Он неважно выглядит, вам не кажется? До сих пор миссис Маршал не отчитала ее за то, что она заглянула в окно. Девушка решила, что, пожалуй, экономка и впредь не станет этого делать. Как-никак, она сама туда заглядывала. — Мистер Баркер пожал то, что посеял, — сказала миссис Маршал. Больше она не произнесла ни слова. Экономка завернула рамку в льняную ткань, потом в коричневую бумагу, но прежде чем обвязать бечевкой, сунула внутрь небольшую карточку, на которой написала несколько слов. Миссис Маршал туго обвязала сверток, а затем перьевой ручкой вывела сверху адрес, который знала наизусть. Проделав все это, она положила пакет в плетеную корзину для покупок. Эти действия заняли не больше пяти минут. Девушка заметила, что миссис Маршал немного приободрилась и повеселела. — Бидди, давай сварим один из твоих вкусных коричневых супов, — предложила она. Бидди не сразу оценила важность телеграфного сообщения для обитательниц Саммерсби. Была уже середина января, когда она впервые заметила провода. Они тянулись от соединительной коробки, прикрепленной высоко на восточной стене дома. Их поддерживали столбы. Линия исчезала на далеком огороженном пастбище. Бидди решила, что через эти провода в дом подается электричество (она уже видела нечто подобное в Мельбурне). На несколько дней девушка забыла о них, пока однажды, играя в карты при свете керосиновой лампы, вдруг не осознала, что в большом доме нет электричества. После этого Бидди взглянула на провода по-другому. Она поняла, что они могут служить только для передачи телеграфных сообщений. Это заинтриговало ее. С какой стати Саммерсби обладает средством связи, которого нет ни в одном из известных ей домов? Внимательно изучив направление, откуда тянутся провода, Бидди догадалась, что телеграфная линия связывает Саммерсби с Кастлмейном. Девушка решила выяснить, в какой комнате находится телеграфный аппарат. Хорошенько рассмотрев местоположение соединительной коробки на стене, она пришла к выводу, что искомое помещение может находиться в мансарде. Там были комнаты для прислуги, однако, учитывая то, что всех живущих в доме можно пересчитать по пальцам одной руки, наверху было больше свободных комнат, чем занятых. Было бы разумно установить телеграфный аппарат где-то там. Бидди поднялась по лестнице на второй этаж. Ища помещение, в котором мог бы стоять телеграфный аппарат, девушка руководствовалась дедуктивным методом. Одна из дверей удивила ее своим необычным видом. Бидди заметила ее, лишь проходя мимо. Дверь сливалась со стеной. А еще она оказалась заперта, что тоже было странно. Бидди не могла придумать, какую еще комнату могли бы запереть. Девушка заглянула в замочную скважину, но ничего не увидела. О том, какую важную роль играл Джим Скьюс в Саммерсби, также не сразу стало ей известно. Впервые Бидди увидела его рано утром. Высокий худой мужчина вошел в кухню прежде, чем миссис Маршал его позвала. Он проследовал через обтянутую сукном дверь в другую часть дома. Блеск утреннего солнца сиял в его глазах. Когда Скьюс поздоровался с миссис Маршал, сердце Бидди едва не вырвалось из груди. Он был очень похож на Льюиса Фитцуотера: тот же голос, та же стать. Безусловно, он был красив, однако приятная внешность — далеко не все. Было в его манере поведения нечто такое, что вызывало у Бидди сомнения. Джим был более сдержанным, чем Льюис. Проходя мимо девушки, он прикоснулся к шляпе-котелку, но не произнес при этом ни слова. Бидди не видела, как он покинул дом. Она не вспоминала о Джиме Скьюсе до тех пор, пока он спустя неделю вновь не появился в Саммерсби. Бидди сидела на скамейке в саду. Джоуи вертелся у ее ног. Чтобы чем-то себя занять, девушка мазала гуталином туфли Сибил. Одновременно Бидди следила за тем, не идет ли миссис Маршал. Джим размашистым шагом приблизился к ней со стороны конюшни. — День добрый, — произнес он, прикасаясь пальцами к котелку.