Словно желая доказать это самой себе, она схватила булавку и провела ее концом по плинтусу. На нем остался короткий неглубокий след. Краска облупилась. Девушка принялась за дело с необычайной яростью. Ида, уходи, — нацарапала она на плинтусе. Что-то сильно ударило в оконное стекло. Снаружи бушевала гроза. Еще удар. Пронзительно вскрикнув, Ида выбралась из-под кровати, сжимая в руке булавку. Девушка выскочила в коридор и помчалась в темноте к лестнице, предназначенной для слуг. Когти призрачной собаки стучали по половицам где-то позади нее. — Держись от меня подальше! — крикнула Ида, не решаясь оглянуться и посмотреть, что же это было на самом деле. Она побежала вниз, перескакивая через ступеньку. На последней лестничной площадке девушка поняла, что призрачный пес больше не гонится за ней. Она остановилась и прислушалась. Было тихо, лишь дождь шумел за окном да раздавалось ее тяжелое дыхание. Ида прижала руку к груди, чувствуя, как часто бьется ее сердечко. — Оно ушло, — сказала она сама себе. — Конечно, это всего лишь сон и сейчас я проснусь… Ида подняла голову и посмотрела на два пролета, пройдя по которым, можно было бы попасть в ее маленькую комнатку, но у нее не было желания повторять все это в обратном порядке. Из кухни лился свет. — Вот где Агги, — прошептала себе под нос Ида. — Теперь понятно, почему она не вышла. Ида спустилась по последнему лестничному пролету и заглянула в приоткрытую кухонную дверь, ожидая увидеть там подругу, заваривающую себе чай, но поняла, что никакой Агги там нет — она, должно быть, крепко спит наверху. В кухне находился совсем другой человек. Сэмюель был босиком, в ночной сорочке и жилете. Он сидел на корточках перед дровяной печкой. Удивление Иды сменилось любопытством. Ей нечасто доводилось наблюдать за Сэмюелем со стороны. Было странно видеть его таким. Нельзя сказать, чтобы без щеголеватой одежды он казался ей менее привлекательным, однако все же был совершенно другим. Взгляд приковывали части тела, которые обычно были скрыты — лодыжки и ступни ног. Они показались Иде вполне заурядными. А чего она ожидала? Сейчас Сэмюель выглядел уязвимым, как маленький потерявшийся мальчик. До ноздрей Иды долетел запах жженой бумаги. Сэмюель что-то услышал и обернулся. Девушка отпрянула в темноту и застыла. Одна ее нога стояла на ступеньке, другая — почти на границе света и тени, за которой мужчина мог бы ее увидеть. Ида не решалась пошевелиться, боясь, как бы скрип ступенек не выдал ее присутствия. Теперь Сэмюель был не виден ей, а она — ему, вот только, если молодой человек решит подкрасться к двери, она также не услышит осторожных шагов его босых ступней по каменным плитам пола. Ида предпочла бы, чтобы он оставался у плиты… — Что ты здесь делаешь, Ида? Все-таки он ее заметил… Девушка призвала на помощь всю свою храбрость. — А вы что здесь делаете, мистер Сэмюель? — Прошу прощения, Ида, — подходя ближе, произнес он, — но где твои манеры? На тебя это не похоже. Служанка присела в поклоне. — Прошу прощения за непочтительность. Сэмюель не выглядел обиженным. — Пустое… ничего страшного… Похоже, он ждал объяснений, но их так и не последовало. — Вы что-то жгли в печи, — приободрившись, произнесла Ида. — После ужина ее не растапливали. А еще там много золы… Только сейчас она осознала, что застала Сэмюеля за занятием, которое он предпочел бы сохранить в тайне. — Завтра я женюсь, — произнес он таким тоном, словно это все объясняло. — Да, — сказала Ида. Она поставила другую ногу на ступеньку и приподнялась. Теперь ее глаза были почти на одном уровне с его глазами. — Вы красивая пара. Все так считают, особенно я. — Серьезно? — Да, конечно… Ида вновь ощутила, что тонет в его взгляде. Девушке показалось, что Сэмюель глядел на нее целую вечность, а потом на его лице появилась обезоруживающая улыбка. — Это очень мило с твоей стороны. — Я говорю искренне, — заверила Ида, хотя на самом деле это было не так. Больше всего на свете ей хотелось бы завтра утром выйти замуж за Сэмюеля. Он смотрел на нее так, словно знал, о чем она думает. В его взгляде читались тоска и желание высказать что-то жизненно важное для него. — Возвращайся к себе в комнату, Ида. Извини, что разбудил тебя, — сказал Сэмюель, но ничто не заставило бы ее уйти. — Уже не стоит ложиться. Почти рассвело. — Не глупи. Ступай. Он настаивал с милой непосредственностью, однако девушка видела, что на самом деле Сэмюель хочет, чтобы она осталась. — Да, мистер Хакетт. Повернувшись, она начала медленно подниматься по лестнице, зная, что он провожает ее взглядом. Дойдя до первой лестничной площадки, Ида остановилась и осмелилась обернуться. Сэмюель стоял на прежнем месте. Ей захотелось что-то сказать ему, но он ее опередил. — Ты думаешь, что я не люблю свою невесту? Этот вопрос окончательно обезоружил Иду. Ей захотелось тотчас же возразить. — Я никогда не позволю себе так подумать, — призналась она, — даже если другие и делают подобные предположения. Ида вспомнила об Агги, заявления которой стоили ей благосклонности хозяйки. — Я могу понять тех, кто так думает, — произнес Сэмюель. — Я и сам бы, пожалуй, так думал, если бы был горничной, которая служит своей хозяйке так же преданно, как ты. Его глаза встретились с взглядом Иды. Они смотрели друг на друга, не отрываясь. — Что произошло, мистер Сэмюель? Что-то не в порядке? — Ида… — Вы заболели? Что-то случилось? Он прикусил губу, а потом, кажется, принял какое-то решение. — Могу я сказать тебе кое-что важное… сказать как другу? Сердце подскочило у Иды в груди. — Вы ведь знаете, что можете. — Я совсем ее не люблю. Девушка поднесла руку к губам. — Я пытался заставить свое сердце полюбить ее, но у меня ничего не вышло. Мне казалось, что я любил ее сестру, но потом понял, что ошибался. Теперь я знаю, что это была не любовь, а скорее пародия на нее. Что же касается Матильды… «Что же касается Матильды», — эхом отозвалось в сердце Иды. В глазах Сэмюеля не было неискренности. Ничего ему не отвечая, Ида позволила себе как следует обдумать эти слова. Она понимала, что опять очутилась на краю пропасти. Позволит ли она себе вновь обрести надежду? Девушка спустилась по лестнице и остановилась, когда ее глаза снова оказались на одном уровне с его глазами. — Быть может, вам не стоит жениться, мистер Сэмюель? Он покачал головой. — Я обязан это сделать. — Почему? Если вы не любите мисс Матильду, зачем вам жениться на ней? — Любовь не обязательное условие для заключения брака, по крайней мере, среди людей моего круга. — Неужели? — удивилась Ида. — Как такое может быть? — Главное — положение в обществе.