Не думая нанести женщине вред, просто чтобы прекратить это – потому что догадался, о чем Сара толкует, и не хотел, не мог больше слушать, – он отмахнулся от нее. А получилось – со всей силы треснул основанием ладони в подбородок. Сара с размаху села на задницу и залилась слезами. Леха позорно бежал. Не глядя, ощупью, он взмыл на башню и, тяжело дыша, свесился в люк. – Рамона! Мне совестно просить тебя об этом, но надо как-то поднять нашу гостью в машину. Я, кажется, не справлюсь. – Тебе звонят, – сказала Рамона. И протянула спутниковый телефон. * * * Первым делом Леха посмотрел на часы. Сколько у нас дома? Полночь. Из Москвы может ли быть что доброе в полночь с пятницы на субботу? Если четверг в России – День народного единства? А ты подложил большую жирную свинью целому оборонному концерну, мировому лидеру и так далее, где нынче все с похмелья. И попутно озадачил МИД, ГРУ, СВР и другие организации на три буквы, где тоже серьезные люди заняты серьезными делами, и тоже, наверное, все с бодуна. Леха ждал звонка, как манны небесной, а теперь вдруг оробел. Мимо скользнула наверх Рамона. Едва заметно тронула его за плечо, ласково, и это придало сил. – Филимонов! – Здравствуйте, Алексей. Начальник департамента вас беспокоит. – Доброй ночи, я вас узнал. – Доброй ночи, да… Ну… Как дела? Леху от этого вопроса снова пробил озноб, теперь уже нервный. В свои двадцать пять маркетолог Филимонов был довольно опытным служащим и умел разбираться в интонациях руководства. Иногда судьба клерка зависит от очень тонких нюансов речи начальника, а главное, от твоей способности правильно их расслышать, верно расшифровать и быстро побежать в безопасном направлении. Голос у шефа был абсолютно спокойный и чуть отстраненный, как у человека, погруженного в пучину безумия по самую макушку. Так говорят начальники, которых уже достали до печенок, и им, в общем, все равно, трахать подчиненных или резать, – лишь бы кровь текла. – Работаем! – выпалил Леха первое, что пришло в голову. – Мы тоже работаем, – сказал шеф. – Смею вас заверить, очень напряженно. Решаем вопрос, как вас безопасно… э-э… извлечь. Вытащить. Будьте уверены, помощь близка. Мы своих не бросаем. Вы же знаете, Алексей, нам люди важнее техники. – Я понимаю. Я жду инструкций, а пока стараюсь не создавать проблем. – Вот об этом тоже надо поговорить. Благо связь кодированная. – К вашим услугам! – брякнул Леха, покрываясь холодным потом. Послышалась возня на крыше, там бормотали и всхлипывали, и он сделал шаг в сторону, чтобы Сара не свалилась ему на голову. Сара – свалилась. Леха успел крикнуть: «Блин!» и прижать телефон к животу. – Карамба! – сказала Рамона сверху. – Я дура. Я уже совсем не соображаю. Прости, милый. Леха, свернувшись калачиком, как африканский зверь панголин, лежал за креслом, придавленный вялой неподъемной тушей. Та содрогалась от рыданий и даже не пыталась встать. Телефон что-то бубнил. Ныли ребра от падения на пистолет-пулемет, болел нос от удара о макет унитаза. Кое-как он выполз задом из-под Сары и не стал помогать Рамоне оттаскивать ее в угол – сама уронила, сама и разбирайся. Повесил оружие на спинку кресла, потер ушибленный бок. – Извините, – сказал он в трубку. – Вы не могли бы повторить? – Я говорю – людно там у вас. Кажется, дети плачут? – Это как раз не проблема. Это… временные обстоятельства. Африка… Очень густо населена. И люди… – Леха закатил глаза. – Люди к нам тянутся! Стараются помочь. Вот… Например, воды мне дали. И дизельного топлива. – А как насчет боекомплекта? – вкрадчиво поинтересовался шеф. – Да… ничего так… есть еще. – Видите ли, Алексей, тут все очень беспокоятся. Прямо все-все беспокоятся, если вы понимаете, о чем я. И все по своим каналам стараются прояснить ситуацию. Но ситуация… Остается неясной, мягко говоря. Просто вам для информации: единственный более-менее читабельный пресс-релиз о положении в Лимпопо написал американский госдепартамент. Но там какой-то сумрак, только общие слова. Они побоялись даже комментировать слухи о «русском следе», что для них, в общем, нехарактерно и даже странно. Этот след обыграли все мировые СМИ, и госдеп должен был как-то отреагировать… Но, видимо, они тоже ничего не знают. Данных из региона кот наплакал, и все данные… Загадочные. – А здесь тоже никто ничего не знает, – обрадовал шефа Леха. – Место такое проклятое. – Но попытка военного переворота – была? – Да черт их разберет, что это было! Постреляли и разбежались. А потом начали воровать всё, что осталось без охраны, и тут подвернулись мы с «Избушкой»… – Так вы принимали участие в боевых действиях или нет? Я прослушал запись ваших разговоров с московским офисом и, признаться, остался в недоумении. – Ну… Смотря что назвать боевыми действиями! Скорее нет, чем да. И скорее пассивно. В роли мишени. У меня, вон… Один ракетный контейнер пробит и вся «Избушка» исцарапана. На ногах краски почти не осталось. И в угол башни так засадили… душевно! Я думал, будет дырка, но обошлось. И монитор еще оторвался. Левый крайний… – Стоп-стоп-стоп, – перебил шеф. – Это очень впечатляет, вы молодец, скажите другое. Жертвы есть? – У меня – нет! – А вас… э-э… много?! И кто там ревет, в конце концов?!.. Сара всё не унималась. Если раньше она просто тихонько всхлипывала, то сейчас рыдала в полный голос и размазывала слезы по лицу. – Дети Африки, – процедил Леха. – Ее светлое будущее. – Алексей, я понимаю, вам трудно, и вы, наверное, не в восторге от общения с техподдержкой… но кончайте балаган и постарайтесь ответить по существу, пожалуйста. А виновные будут наказаны, обещаю. – Ингу не трогайте, она хорошая, – сказал Леха. – Одну секунду! Он прижал телефон к груди и поманил Рамону. – Дорогая, помоги. Дай ей лекарство, чтобы она заткнулась или отключилась. У тебя же есть?.. Только не перестарайся. – Это займет минуту. Еще раз прости, милый. Леха поймал ее за руку и поцеловал в ладонь. – Что бы я без тебя делал… – Ты бы еще днем вернулся на базу пешком и был бы сейчас в безопасности. – Черта с два! Я поклялся оборонять машину! И тебя заставил… – Это делает тебе честь, милый, – Рамона мягко отняла у него руку и присела у рюкзака. – Снова извините, – сказал Леха шефу. – Я отдавал распоряжения… союзникам. – Завели друзей женского пола? – спросил шеф с вялым интересом. – Вы везде себя так ведете, не только в Москве? И кто такая Инга? – Наш робот на телефоне. Единственный, кто общался со мной по-человечески… Теперь разрешите доложить. Вас беспокоят возможные жертвы. Никаких жертв – не было! – заявил Леха, внутренне поражаясь своей внезапной наглости. – Здесь идет война Шрёдингера, в Южной Африке это вообще норма, тут по-другому не бывает… – Какая война, простите? – Война Шрёдингера… Неважно. Важно, что сам факт войны зависит от наблюдателя. И я вам докладываю: боевых действий не было, и изделие БШМ-К не принимало в них участия! Нас захотят дискредитировать, это вполне естественно. Но всё, что могут на меня повесить, считайте заведомым фейком. Ложь и провокация! А лично я могу вас заверить, что изделие БШМ-К в рабочем состоянии и может быть передано клиенту. Местные военачальники имели возможность убедиться в эффективности изделия, превосходящей все ожидания. Это… Это потрясающая машина! И я намерен любой ценой доставить ее по назначению. А дальше пусть клиент думает. Он теперь знает, какова «Избушка» в деле. Ему рассказали, я уверен. – Хм… – шеф явно не ждал такого. – Нет, достойно, хвалю. Но… Погодите, Алексей, вы сейчас это всё – экспромтом, да? Не бойтесь, я на вашей стороне. – Никакого экспромта, есть четкий план действий. Не сочтите за неуважение, но если вы на моей стороне, организуйте связь с Ломакиным. Он где-то поблизости, найдите его! И больше ничего не надо. Ломакин – идеальная техподдержка от родного концерна. – Вот Олега не трогайте, – отрезал шеф. – Чем он дальше от горячих событий, тем лучше для всех. – Да не будет ничего горячего! Слушайте, босс… Ой, блин, виноват, ну ладно, здесь все так говорят. Слушайте, ну я же понимаю! Большие начальники в Москве посмотрели новости и теперь ищут виноватых. И выедают вам мозг, требуя информации и «сделайте что-нибудь». А реально дать информацию и сделать что-нибудь могу только я, Филимонов из Лимпопо! Теперь представьте, в каком я положении. Я сейчас – кот в коробке! – Кто? – Кот! Сижу ни жив, ни мертв! И пока коробку не откроют, от меня никакого толку!.. Ну елки-палки, ну помогите! Скажите, что я живой! Пожалуйста! Скажите: «Леха, я в тебя верю, действуй по своему плану!». Найдите мне Ломакина и подождите… Ну, двенадцать часов. К этому моменту я либо перестану быть проблемой, потому что сдохну вместе с машиной – только груда обломков от нас останется! – либо буду в русском консульстве пить джин с тоником и орать на всю столицу гимн Советского Союза! – Консульство тоже оставьте в покое! – шеф впервые заметно повысил голос. – Я смотрю, вы там разгулялись вовсю!