– А что ты знаешь? И что ты узнаешь? Даже если я буду склонять тебя к сотрудничеству… – Сара опять подмигнула. – Кто тебе поверит? Для начала никто не поверит, что ты был у меня. Не бойся. Погостишь неделю-другую, пока шум уляжется. Скучно не будет, обещаю. А потом этот засранец Чак всё организует. – Он вас убить хотел вроде бы, – напомнил Леха. – Да и меня заодно. – Ну, у него же не вышло, правда? Хотел… Мало ли чего хотел Чак. У нас такие отношения, когда неважно, чего он хочет, а важно, чего я хочу!.. А за себя не волнуйся… У тебя есть боевая машина на продажу. Здесь тот, кто с товаром, уважаемый человек. Одна сложность – новичку в Африке трудно удержать товар в руках, если ты понимаешь, о чем я… На моей территории машина будет в безопасности. А Чак найдет покупателя. Я возьму с тебя всего лишь десять процентов и прослежу, чтобы Чак не жадничал. – И какие гарантии? – Мое слово, мальчик. Его достаточно на всем Юге, а уж в Ботсване мое слово вообще закон! «Ну да, закон, как же. Только прихлопнуть меня войсковой операцией тебе не дали, и вообще не дали ничего; спихнули дело и вместе с ним всю ответственность на наемников-американцев. А те, как миленькие, побежали, сломя голову, на выручку, – припомнил Леха. – Значит, ЧВК не только охраняет рудники, но и обязана прикрывать твою лабораторию. Обязана! Так может, кафры еще умнее или еще хитрее, чем ты думаешь? Может, их забавляет, что зловещий Сан-Эскобар растит тут новую элиту за американские деньги? А они эту элиту, когда время придет… Съедят!». Он оглянулся на Рамону. Та, казалось, сидя задремала. – Отдыхает, сил набирается, – буркнула Сара. – Но слышит всё, что важно для выполнения текущей задачи. Она не может полностью расслабиться никогда. От рождения и до смерти она – на работе. Несчастное дитя. Леха навострил уши: сказано это было без малейшего сарказма. Он молча кивнул на Рамону и нарисовал в воздухе знак вопроса. Сара поняла его по-своему и показала взглядом на пистолет-пулемет. Леха раздраженно отмахнулся. Сара пожала плечами. – Ничего не расскажу. Мучайся. Теперь пожал плечами Леха. И отвернулся к мониторам. Еще полчасика, а лучше – час. Дойти до границы и встать там. И пускай мучаюсь не я один. Пусть все ломают головы – кто я такой и что у меня на уме? Кто я? Откуда? Куда я иду? Знать бы ответ. – Не повернешь? – спросила Сара. – Ну и дурак. Налей тогда еще немного. Выпив, она долго глотала воду из канистры, отдувалась, вытирала лицо рукавом халата, глядела на Леху строго, презрительно, надменно, потом сдалась. – Ну давай в открытую, – сказала она. – Давай по-честному. Так и быть, раскрою карты. Ты ведь для этого меня напоил, хитрец… Только притормози свою чертову бродилку. Мне надо пи-пи. Леха остановил машину, «посадил» ее и опустил подушку кресла, чтобы Саре было проще выбраться из башни. Всё равно ему врезали задом по носу, а потом наступили на плечо. – Ствол возьми, – донеслось сверху. – Прикрывать меня будешь. Тут гиены повсюду шляются. Ни черта не боятся. Сунул жопу в кусты – нету жопы… Леха взял пистолет-пулемет, неуверенно повертел его в руках, прикидывая, как с этой коротышкой в принципе обращаются, мало что понял, но повесил оружие на плечо. Рамона сидела неподвижно, опустив голову. Леха протянул было руку, чтобы погладить кудрявую макушку, но передумал. Вдруг девушка и правда спит. – Всё будет хорошо, – сказал он зачем-то. – Я знаю, – отозвалась Рамона, не открывая глаз. – Патрон в стволе, предохранитель снят. Второй предохранитель на рукоятке, и чтобы выстрелить, надо плотно взяться за нее. Кнопка включения подствольного фонаря – прямо на нем. – Спасибо, – Леха залез на кресло и с тоской поглядел в раскрытый люк. От мысли, что надо еще спускаться на землю, а потом карабкаться обратно, и всё это с нагрузкой в виде здоровенной пьяной кобылы, стало и вовсе грустно. – Не знаю, что это значит, – сказала Рамона ему вслед, – но Сара пахнет смертью. – Какая важная и своевременная информация… – буркнул Леха. Наверху можно было, в общем, передвигаться и без фонаря: луна, пусть еще не полная, заливала пейзаж холодным светом. Вокруг – красота. И потрясающий воображение купол звездного неба над головой. И совсем нет времени спокойно посидеть на башне, наслаждаясь видом. Леха подумал, что буш наверняка полон шорохов, но их глушит тарахтение дизеля. И слава богу, иначе было бы уже не грустно, а боязно. И так знобит. Но это с непривычки, от холода. Температура за бортом упала градусов до двадцати. – Здесь в безлунные ночи полная жуть, – сказала Сара. – Это сейчас хорошо. А через пару дней будет полнолуние – вообще с ума сойти… Ничего, успеешь налюбоваться. Я тебе покажу настоящую Африку. Леха попытался как-то объяснить Саре дорогу вниз, потом решил, что лучше уж на своем примере. Через полминуты сопения и мультикультурной брани Сара попыталась сверзиться ему на голову, но Леха решил, что одного раза на сегодня хватит, и успел отскочить. А потом, как настоящий джентльмен, подал упавшей даме руку. Дама нетрезво хихикала. Леха включил фонарь и повел стволом вокруг, проверяя окрестные заросли. – Туда стреляй, – Сара показала на ближайший куст. – Зачем? – А вдруг там что-то есть. Пусть оно уйдет! – Простите, вы действительно за этим вытащили меня из машины? Стрелять по кустам? – Ну ла-адно… – протянула Сара, задрала полы халата и завозилась, стягивая шорты. – Умник! Одно другому не мешает. Леха отошел в сторону. Позади зажурчало. Он подумал-подумал и тоже расстегнул штаны. А то мало ли, когда представится случай. Над головой умиротворяюще пыхтел силовой агрегат «Избушки». Кругом была Африка. Леха крепко зажмурился и помотал головой. Уйди, морок. Развейся, наваждение. Еще вчера я был маркетологом в холодной промозглой Москве. Ну ладно, позавчера. А сегодня я партизан-с-мотором и террорист-любитель на берегах реки Лимпопо, пересохшей от жары. Я подбил два танка и наступил на крокодила. Со мной в команде типичные герои комикса: безумный ученый и генетически модифицированный убийца. Оба женского пола и с удовольствием загрызли бы друг друга. – Боже, какой идиотизм! – пробормотал он. И рассмеялся. Ведь то же самое недавно говорил Чак, слово в слово. Подошла Сара, оправляя халат, дыхнула прямо в ухо водкой. – Ну, рассказывайте. – Да чего тут рассказывать, засранец. Я из-за тебя в полной заднице. Я – труп, ха-ха… С того момента, как ты забрал меня из лаборатории, я – мертва. Теперь помоги мне восстановить статус-кво. А я тебе отплачу. Будешь жив, продашь машину, отхватишь кучу денег… Больше того, я дам вам фору по времени и сообщу в Центр, что видела твою бешеную сучку, только когда вы уберетесь из Селеби-Пхикве. Скажу – боялась. Мне поверят, это же нормально. Только такой остолоп, как ты, может не бояться ее… Теперь поехали. – А в чем проблема-то? – искренне удивился Леха. – Я думал вас высадить тут неподалеку в одном цивилизованном месте. Достанем транспорт, и вы спокойно поедете к себе. Броневик – устроит? Только не спрашивайте, как я всё сделаю, это пока военная тайна. – Мне не поможет броневик, – протянула Сара тоскливо. – Мне нужна твоя поддержка. Твоя машина, твои пушки и твоя наглость. И еще твоя сучка рядом в качестве персонального охранника. Если сумеешь ее уговорить. Точнее, если она сделает вид, что тебе это удалось… Леха захлопал глазами. – Ты удивительный недотепа, – сказала Сара. – Такой удивительный, что даже симпатичный. Ну всё же просто. Элементарно. Ты загнал меня и мое подразделение в чрезвычайную ситуацию. Помоги мне вернуться на место живой, черт возьми! – Да откуда я знаю, какой у вас протокол для чрезвычайных ситуаций? – надулся Леха в ответ на «недотепу». – У нас в «Рособоронтехе» не принято убивать сотрудников, если те попали в плен… – Представь себе, у нас тоже не принято. Сотрудника надо сначала допросить, узнать подробности, выяснить, что и кому он рассказал. А уже потом… Зависит от компетенции. Я ценный специалист, но прежней личностью мне точно не быть, личность сотрут. «У тебя нет конфликта с Сан-Эскобаром. Конфликт будет, когда ты ее отпустишь», – вспомнил Леха. – А что принято делать с такими, как я? – Смотря по тому, сколько ты узнал. Если ты еще не догадался, я весь вечер очень берегу тебя. Я говорю ровно столько, чтобы в Центре сочли это разумной утечкой информации на пользу общего дела. Цени мою доброту, мальчик, тетя Сара тебя любит, ха-ха… И я не шутила насчет торгового представителя. Есть у нас такие люди. По большей части они сами не понимают своей роли. Но кое-кто выполняет конкретные задачи. Я… замолвлю за тебя словечко. Ты не особенно умен, зато отважен и удачлив. В Сан-Эскобаре твоему таланту найдется достойное применение. И достойная награда, поверь. Сан-Эскобар разбирается в людях. Единственная страна, где твердо знают, что люди – главный ресурс в наше время. У них вся государственная политика – забота о человеке. Поэтому я с ними… – Я всё еще не понимаю, в чем проблема, – сухо отозвался Леха. Услыхав про себя «отважен и удачлив», он первым делом подумал, что ему бессовестно врут, и начал потихоньку закипать. Ну и про заботу о человеке в Народно-Демократической Республике Сан-Эскобар у него было особое мнение, весьма нелестное. – Вот ты зануда! Мне надо вернуться в лабораторию так же, как ушла, – вломиться и диктовать свою волю. И восстановить там порядок. Кое-кого придется убить, к сожалению. Но это я сама, не волнуйся. Одолжу у тебя эту пукалку, ты же не откажешь… – А что там без вас – непорядок? – спросил Леха, машинально отодвигая плечо, на котором висела «пукалка». – Верно. Какой ты умный, ха-ха… Там сейчас взял командование на себя… Плохой человек. Это надо исправить. – Но информация о том, что вы в плену, наверняка уже ушла в этот ваш… Центр. – Никуда она не ушла. Поверь мне. У-у, зануда… Да черт с тобой. У нас для доклада в Центр криптованная связь, только пакетами, сеансы фиксированы. Следующий в полдень. А у моего заместителя нет полномочий докладывать в неурочное время. Даже о чрезвычайной ситуации. Он физически не сможет это сделать. У него должны быть такие полномочия, но – нет. Злая тетя Сара поменяла шифры, ха-ха… – Тогда наемники сто раз успели настучать, – продолжал упираться Леха. Он, в общем, сообразил, чего Сара просит, и даже не думал на это соглашаться, предчувствуя западню – как только леди-босс перестанет от него зависеть, тут и сказке конец, – но совесть уже грызла Леху вовсю, а здравый смысл требовал хоть какого-то оправдания. – Наемники понятия не имеют, кому доносить о таких проблемах. У них нет прямого выхода на Центр. Они сейчас растеряны и напуганы. Они со мной работают, со мной! Я здесь главная! – рявкнула Сара. – Ну так скажите им, чтобы помогли… – Нельзя! Это наше внутреннее дело! – …пока ваш заместитель с ними не договорился. Может, он уже главный, откуда вам знать, – мстительно ввернул Леха. – А я о чем тебе твержу, придурок?! Ну… И об этом тоже! Вот почему мне нужны ты, твоя машина и твоя сучка! Боже, как ты медленно соображаешь! Умненький мальчик, но почему такой заторможенный?!.. Что еще я должна объяснить? Что если вернусь одна, этот скот арестует меня и начнет пытать? Не потому что так надо, а просто для своего удовольствия? Рассказать, как именно он будет меня пытать?! Сказать, как давно он об этом мечтает?! Чего тебе еще надо, мелкий ты засранец?! Она вцепилась Лехе обеими руками в воротник и орала прямо в лицо, плюясь и дыша сивухой.