– Мне нужна моя следственная группа, – заявил он сегодня после утреннего доклада шефу. – Оба моих криминалиста, эксперты, мой патологоанатом, эта… Людмила не годится… – Так-так-так… Не годится ему, – недовольно буркнул Егорыч. – И мне нужна Ванга, – выпалил Сухов. И испуганно замолчал. Егорыч закашлял. И повисла тишина. «Сейчас начнётся», – подумал Сухов. – Ты в себе? – шеф снял очки, протёр их, водрузил на место. Посмотрел на бумаги в папке, уныло отвёл от папки взгляд. – Дело закрыто! Ты… под нож меня решил подставить? Сухов стоял перед ним, вытянувшись по струночке. Вполне возможно, с видом побитой собаки. – Ты хоть понимаешь? – Егорыч оборвал сам себя. Его глаза под очками завращались, словно собрались выпрыгнуть из орбит. Сухов угрюмо кивнул. Шеф снова взял папку, начал перелистывать бумаги и снова уронил её на стол. – А если это не связано? – Ещё один подражатель?! Н-е-ет… – Ты хоть понимаешь, какое у нас место в мыле будет? – Это он, товарищ полковник. – Ты мне… – шеф поднял кулак и угрожающе потряс указательным пальцем. – Когда дело закрывал… – Готов взять всю ответственность на себя, – мрачно объявил Сухов. – Да молчи ты, герой хренов! – казалось, Егорыч чуть не задохнулся от возмущения. – Конечно, возьмёшь… А хозяйственное мыльце я тебе сам куплю. Шеф отвернулся и молча уставился в окно. Пауза угрожающе растянулась. Облажался следак Сухов, все они облажались. По полной. Неподходящее время для таких проколов. Всегда, а сейчас особенно. Неподходящее политически. Все как на иголках – на носу формирование нового правительства. Перетряска на всех уровнях. Много чего поговаривали. Мудрый Егорыч играл в молчанку. Хороший мужик. Хотя с виду простак и душа на распашку. Вполне возможно, шефа ждёт резкий карьерный взлёт. Сухов пытался сейчас об этом не думать. То, что цейтнот жесточайший, очевидно всем. Наконец Егорыч решил перестать интересоваться происходящим за окном. Покачал головой, посмотрел в упор на Сухова. – Двадцать первым пальцем думал, да? – осуждающе бросил он. – Понимаю… – Чего ты понимаешь? – Дело не шуточное. – Какие уж тут шутки, когда хрен в желудке? – Егорыч фыркнул. Снова посмотрел на папку с бумагами, тоскливо вздохнул и отвалился на спинку кресла. – Рассказывай! И Сухов понял, что самого страшного не случилось. Будет ему его следственная группа. Дальше дело за техническими вопросами. Пару раз шеф перебивал его своими привычными репликами, матерными, солёными и беззлобными, скорее, ворчанием, но всё прошло гладко. – А Вангу можно было бы прикомандировать на правах консультанта, – заключил Сухов. – Не-е, вот это уж, мил человек, ты сам разбирайся. – Ну, формальные основания… – Это не твой вопрос! Это я решу. А вот с придурошной этой… – Она оказалась права, товарищ полковник. А её никто не слушал. Я её не слушал. – С бабой чем меряться решил, а? – и он, покачав седой головой, опять отвернулся к окну. Сухов чуть подался вперёд: к побитой собаке добавилась заискивающая собака. Обычно это срабатывало. – Вы могли бы… своим приказом, – осторожно начал он, – чтобы не от меня исходило… – Нет! – отрезал шеф. – Думаешь, не вижу, чего юлишь?! Жар чужими руками выгребать… На меня не рассчитывай. Если такая ценность, сам найди к ней подход. Сухов тяжело вздохнул. – Не просто это теперь. – А ты чего хотел – на наждак сесть, и жопы не порезать? – язвительно заметил Егорыч. – Конечно, не просто. Теперь, – он помолчал, затем хитровато улыбнулся: – Так и скажи ей: был не прав, ты права. И низко в ноженьки поклонись. И не вздумайте мне тут своё кольцо всевластия опять разводить! Так вот. – Кольцо? А… Ясно, – Сухов кивнул. Он и так лояльности получил от шефа по максимуму. Наверное, требовать большего, было бы перебором. – Ну я пойду? – сказал он. – Ступай, ступай, дорогой. И уже перед самой дверью Егорыч его окликнул: – Сухов, хочешь хороший совет? – Хороший всегда не помешает, – улыбнулся. – Хотя она мне вот тут, – шеф провёл ребром ладони себе по горлу. – Она подранок, твоя Ванга. Образно говоря. – В смысле? – Сухов удивился. Хотя переход шефа к таким вот сравнениям – хороший признак: Егорыч сменил гнев на милость. – В прямом. Невзирая на твою характеристику. Теперь Сухов мысленно усмехнулся: «Жесткая, закрытая и абсолютно довольна собой», – как-то отозвался он о Ванге. – «Да, и очень умная». Дело было давнее, на каком-то корпоративе, и они с Егорычем пребывали в приятном подпитии. Интересно, шеф хоть что-то забывает? – Да… вроде бы всё у неё в порядке, – Сухов пожал плечами. – Даже более чем. – Ага. С виду. В этом и проблема. – Ну и? – Баранки гну. Поэтически выражаясь… – Егорыч постучал себя пальцем по лбу. – Кумполок бы включил. – Что мне-то до её внутренних проблем? – быстро сказал Сухов. – Ты ваньку-то перестань валять. Сухов сделал недоумённое лицо. – Я таких жёстких и циничных за свой век столько перевидал, – пояснил Егорыч. – А копни чуть поглубже… образно говоря. – Здесь другой случай, – убеждённо заявил Сухов. – Эээ, мил человек, просто копнуть поглубже придётся. И нечего тут выдумывать. Баба – она вся одинаковая. Там. – Где? Сухов чуть поморгал. Ему с трудом удалось не выглядеть несколько ошеломлённым. «Хорошо хоть сиськи руками не показал, – подумал он. – Так, округленько. Или ещё чего похлеще… Может мне ему показать, где там?» Смешок удалось подавить с трудом, нехорошо бы вышло. – Вот ты дурак, или родом так?! – усмехнулся Егорыч и сам указал руками на округлость груди. – Ну не здесь же! Здесь-то как раз все разные. – Это верно, – согласился Сухов. – Вопрос лишь в глубине штыка, когда копать будешь, – подытожил шеф и залихватски изобразил работу штыковой лопатой. – Образно выражаясь. – Поэтически говоря, – не удержался Сухов. – Вот, смекать начал, – Егорыч хитровато прищурился. – И нечего меня тут подкалывать! – Никак нет, товарищ полковник. – Думаешь, я не вижу?! Ты, Сухов, пацан ещё, да и слепой, как крот, – сообщил шеф. – Смекать начал, а сам того ещё не понял. – Вероятно, – согласился Сухов. – Эээ, слышь, – весело закончил Егорыч. – На всякую хитрую жопу есть болт с резьбой. Но я не в обиде. А вот ты покумекай, почему у мостов не бывает жёстких конструкций. – Почему? М-м-м… Рухнут? – Именно. Так и с придурошной твоей… Я даю тебе ключик. Подумай об этом, когда пойдёшь к ней. Такое моё напутствие. Сухов кивнул. И всё равно вся эта нехитрая житейская психология сработала бы с кем угодно. Но не с этой, как выразился сам Егорыч, «придурошной». Так что то ещё напутствие. Закрывая за собой дверь, Сухов снова вспомнил, как неуклюже шеф обозначил руками округлости сисек. И чуть не рассмеялся в голос. Ему вспомнилось другое напутствие: «Идёшь к женщине? Прихвати с собой кнут». Чёрт… всё не так! Всё растянуто по полюсам. Это Телефонист так сделал или похмелье? И непонятно, плакать или смеяться. Сухов всё же прыснул, и ему это не понравилось. Встретившись взглядом с секретаршей Егорыча, тут же засмеялся громче. – Чё, Лёх, с утра хорошее настроение? – бодро поинтересовалась та.