— А что смеëшься? В этом твоя сила, клоун! Ты клоун, но этим ты силён! В твоей вере в подругу, в твоём стремлении поддерживать её и смешить сила! Я сколько раз говорил Коли — ну не прав он. Сила разная, но итог у неё один. Она поддерживает в тяжёлые времена. Может, ты недостаточно смелый и решительный, но если ты поверишь в себя и поймёшь, что для твоей подруги ты нужен таким, какой ты есть, то и горы свернуть сможешь! — Ну дед... — Аксель. Я воевал, — дед, чтобы подтвердить свои мысли, впервые раскрыл Акселю страшные годы молодости, — в составе миротворческих сил Всемирной организации. Нас отправили в Устрию на Араде, там в те годы была гражданка. Одно непризнанное государство воевало на границе Устрии и Гринлории, но боялось сунуться в Борристоун, иначе было бы уничтожено за считанные недели. И вот нам пришлось там воевать... Какой же это был пиздец, Аксель. Такой же, как сейчас. Провианта нет, боеприпасов нет, условия дикие, враг кровожадный. Я видел зло похуже непримиримых, Аксель — там с людей заживо кожу снимали! Придёшь в деревню — а на виселицах подвешены за ноги и висят вниз головой ещё живые люди, у которых кожи нет. После такого меня зомби вообще не удивили. Мои товарищи были отважными, я вроде как тоже. Нескольких поймали и казнили аналогичным образом, но они не боялись. Так жаль, что не успели прийти на помощь... Суки... эти злодеи, Аксель — это неисправимая Тьма. Все мы сильные, но некоторые люди используют свою мощь не для правильных целей. Таких я и сам презираю. Они лгут, предают, пользуются... Мерзость! Подобное зло нужно искоренять любыми способами. Я считал это своим долгом тогда, считаю и сейчас. Оскар правильно делает. Пусть он и вынужден убивать заражённых, но я его понимаю. Главное, что здоровых он оберегает. А типы вроде Кнудсена — гниды, которым место в Преисподней. Они убили много невинных людей, пытавшихся выжить, в том числе и наших. Ничем не отличается от террориста. Вот наши главные враги! Даже не зомби, нет. Это с подобными извергами нужно бороться. Трусливый или смелый, молодой или старый, серьёзный или шутник — ты должен оставаться человеком. — А вы победили? Ну, то есть, в той войне террористы потерпели поражение? — после минутной паузы спросил Аксель, кому хотелось узнать, чем всё закончилось. — Конечно так. Они до сих пор активны, но пока что в подполье. По крайней мере, давно не слышал новостей, чтобы кто-то в Араде кому-то отрезал голову, ха-ха. Нас было три друга — я, Петр из Поспонатии и Каспар из Эстлэнда. Мы поклялись, что кто последний помрëт, тот пусть перед смертью подмигнëт, чтобы души друзей нашли и помогли попасть в загробный мир. Не поверишь, но они оба в могиле, ха! Так что запомни этот момент. Как будет нужно, напомни, чтобы подмигнул. А то я бываю забывчивый. — А можно я тоже подмигну, когда сдохну? — Ха-ха, юморист! Мигать надо до смерти, а не после! Оба рассмеялись. Но дружеская сцена была прервана появлением на крыше Эммы, открывшей люк. Наставник и его ученик, по-прежнему сидевшие на своих местах, с удивлением к ней повернулись. Девочка сообщила, что Оскар ждёт их на улице возле участка, что немало удивило Эрика, не ожидавшего, что они выйдут так поздно. Была не была — раз босс сказал, значит, оно так нужно. Оба спустились вслед за Эммой, не забыв взять оружие. Толпа в зале выглядела возбуждённой, и, очевидно, не только из-за агрессивно вопившего в железной деве пленника, которого Астрид пыталась успокоить, стуча по стенкам устройства. Люди, как верно подметил Аксель, были встревожены тем, что сам лидер впервые покинул участок — явно ситуация не из простых. Сора по-прежнему выкрикивала маты в адрес Оскара, хотя её никто не слушал. Увы, Коли, отошедшего в уборную, тут не было, и только два бойца пытались успокоить толпу. Гастон вместо администратора объяснял бабушке Альмаматер, что бритва ей не нужна, а его помощник Джоннас гневливо требовал от населения спокойствия, помахивая дробовиком. Вопреки приказам Оскара, бойцы часто превышали свои полномочия, в чем их сложно винить — такие же уставшие и обозлëнные, как и остальные. Испугавшись Джоннаса, немногие протестанты, стоявшие в единый ряд перед двумя солдатами с высоко поднятыми руками, вернулись на скамейки, а остальные и раньше успокоились. Ребята пересекли линии обороны, и Наташа заботливо проверила их, с детской улыбкой пожелав удачи — в ответ Эмма тоже просияла, Аксель кивнул, Эрик одобрительно хмыкнул. Возле выхода, возле широкой сосны, что стояла между участком и тротуаром, скученно собрались остальные участники похода: Оскар, Том, Айзек, Эрнест и Вероника. Все держали в руках одни дробовики, поскольку от оружия ближнего боя в последние дни отказались: зомби стали попадаться реже, чем теллуровики, которых смертельно опасно подпускать близко. Выбор Хансеном бойцов был надёжно обоснован. Эрик обязателен, как военный лидер. Том, несмотря на ранение, вновь вызвался помогать, и профессиональное владение оружием подтверждает пользу от его участия. Эрнест и Аксель из выживших наиболее опытны в выходах за пределы участка, хотя Эрик неоднократно отмечал Оскару, что Аммод недостаточно подготовлен для тяжёлых операций, так как опасается теллуровиков. Айзека взяли, чтобы не интриговал, пока никого не будет, в убежище: после смерти товарища его убрали с охраны, и он часто через подставных лиц воровал водку. Эмма, которая в последние дни часто выходила на тренировки и один раз продемонстрировала Эрику свои таланты, считалась теперь бойцом не хуже Акселя. По её просьбе и с согласия Оскара взяли Веронику — чтобы та наконец проявила себя и поборола хандру. Эго была согласна, потому что сама устала от нытья... И, наконец, вышел сам Оскар, принявший решение возглавить операцию. В тот момент, как наши герои подошли, шло обсуждение маршрута. Эмма приблизилась к леди Вере и обмолвилась парой слов; та понуро вздохнула, впрочем, согласившись с подругой и положив усталую голову на плечо. Добротой Селанд снова добилась расположения подруги, и та подтвердила, что готова бороться, хотя нытьё и редкие фразы по поводу неизбежной смерти, казалось, говорили об обратном. Взрослых интересовали более насущные вопросы — в частности, Эрик выровнялся с Оскаром и с употреблением нескольких ругательств поинтересовался, почему выходят вечером. Хансен объяснил: от разведчика узнал, что непримиримые собираются выступить куда-то на запад. Неизвестно, куда двинутся — в госпиталь или на станцию, однако их нужно опередить. До темноты ещё несколько часов, они успеют. Дед согласился с доводами, хотя всё равно проворчал. Аксель пошутил, что только женщины так собираются, за что получил от наставника подзатыльник. Оскар приказал всем напоследок проверить оружие и боеприпасы, как вдруг Эмма краем глаза заметила движение в небе. Она уведомила об этом остальных, и все, отвлекшись от занятия, подняли глаза вверх. Все удивились, а Оскар приложил ладонь к лицу. С крыши соседнего небоскрёба на планере спускалась Хьерси Кольстад. Охранники подняли оружие, чтобы подстрелить цель в воздухе, однако Оскар отдал приказ отставить. Самой радостной была Эмма, наконец спустя столько времени вновь встретившийся со своей спасительницей. Всё это время она была уверена, что "мама" продолжает наблюдать за ней, готовая спасти, как в те разы. И, надо сказать, совсем не ошибалась: Хьерси посильно помогала выжившим, хотя только в половине случаев успевала вследствие размеров города, больших расстояний и сложной географии. На этот раз всë будет по другому: вольная кошка прибыла, чтобы присоединиться к миссии того, кого всегда ненавидела. Она приземлилась возле Оскара, и, не скрывая радости от встречи с бойцами, с опасением посмотрела на того. Хансен, в свою очередь, из спокойного человека превратился в зверя. Он ощетинился и сделал несколько шагов назад. — Оскар, без меня, Хьерси, у вас ничего не получится. Теллуровики слишком опасны. Похоже, тебе придётся принять мою помощь, — презрительно хмыкнула Хьерси, на секунду повернувшись к бойцам спиной, на которой, помимо планера, висели дробовик и гранатомёт. — От некоторых людей настолько не хочется помощи, что взываешь к Дьяволу. Ты в числе таких, подруга, — Оскар очень сильно нахмурил брови и положил руку на дробовик, висевший на поясе. Та оценила угрожающий жест. Остальные недопонимали. — Твоё мнение. Я не настаиваю... — она направилась вперёд мимо полицейского, тот аналогично пошёл в обратном направлении. Вследствие этого они пересеклись. Ненавидящие друг друга косые взгляды на миг загорелись, встретившись на середине пути. В итоге Хьерси встала возле девочек, а Оскар оказался вдали от своей команды. — На расстоянии держишься... Так сильно недолюбливаешь Хьерси? — Отойдите все. Мне нужно поговорить с этой мымрой. Тем не менее, никто не покинул Хьерси, так как каждый хотел знать правду. А сам Оскар остался на месте, будто бы согласившись с подобным решением, как неизбежностью. — Видишь? Все на моей стороне, — продолжила Хьерси. — Не знаю, кто был на твоей стороне, но их уже нет, раз ты припëрлась сюда, — язвительно отметил Оскар, отчего Хьерси буквально рассвирепела. — Они все сдохли! И ты это знаешь! Сдохли. Как... — Ты так и не смирилась? — холодно приподнял бровь Хансен. — Не начинай... Это был не он. — Еë убил Хансен. Доказательства есть. — Хватит опираться на свои убийственные догадки, Хьерси, иначе не пожалею и арестую. Если ты так хочешь идти с нами, то изволь принять правила игры. Я здесь главный. Если кто-то будет выпендриваться, мы все будем съедены. Будь душкой — хотя бы раз подчинись. — Я, Хьерси, для того и пришла, чтобы снова отдаться тебе, — с гадкой насмешкой заявила та, вздëрнув голову. — Но не ради тебя, а ради других. Надеюсь, не будешь гордиться этим, как своим достижением? — Больно ты мне нужна... Послал бы, но тут дети. Пусть лучше это сделает Эрик. — А что если посылать, то сразу я? — охренел дед, повертев головой от удивления и проверив реакцию остальных: пытался убедиться, что никто его не воспринимает как грязного матерщинника. — Вообще-то посылать людей твоя работа, Оскар, — подметил Аксель, в ответ на что Эрик рассмеялся; оба хлопнули друг друга по ладоням. В такой напряжённой ситуации юмористы смотрелись немного неестественно, из-за чего Айзек цыкнул на них, пристыдив. — Да кто это? — из-за спины Хьерси воскликнула Вероника, которая хуже других понимала, что происходит. — Это, — Оскар многозначительно посмотрел на бойцов. Столько боли в глазах, — Хьерси Кольстад. Моя бывшая. Всё встало на свои места. Реакция каждого члена отряда была бесценна: сам полицейский сложил руки на груди, смирившись с признанием; Эрик нахмурился, пытаясь понять, в чëм шутка; Аксель посмеивался пару секунд, тоже думая, что это розыгрыш, пока не застыл с открытым ртом; Эмма улыбнулась, будто бы обрела и отца, и мать в одно мгновение; Вероника точь-в-точь повторила реакцию Эрика; строго нейтральное лицо Тома, столь комично сочетавшееся с остальными, говорило само за себя; Айзек искренне не допирал, чему все удивились, и смотрел по сторонам; Эрнест молча приложил дуло дробовика к подбородку; охранники, неловкие свидетели сцены, отвернулись к стене, чтобы шёпотом обсудить шокирующую новость; виновница торжества сложила крылышки планера за спиной и склонила голову набок, сохранив кислую мину. Отныне Хьерси Кольстад член их команды! — Приятно познакомиться, я Эрик, — дед решил первым оказать почтение Хьерси, в которой признал настоящего специалиста по оружию. Вслед за ним признали женщину и другие: Том учтиво поблагодарил за спасение, Эмма так и вовсе обняла. Угрюмому Оскару оставалось только смириться с новым положением дел. Его мучал один вопрос: что потеряла Хьерси, раз присоединилась к ним? Подруге былых дней больше некуда идти? Так и быть, выдвинулись в путь. Как всегда, шли клином — впереди Эрик и Оскар, дальше остальные солдаты, в конце Хьерси и девочки. Не так давно по пути ко станции для защиты убежища разведчиками была возведена высокая баррикада, через которую теллуровикам будет трудно перейти. Она проходила от стены одного заброшенного кафе к стене многоэтажки, в то время как окна этих зданий были заблокированы. Со стороны участка установлена лестница, по ней бойцы поднялись по очереди. И если на "своей" стороне врагов не было, то на "той" Эрик сразу же встретил несколько теллуровиков, копавшихся в одной из разбитых машин. Не способный понять их действий, дед подошёл и двумя выстрелами из дробовика уложил монстров спать. Впереди было не менее десятка белых зомби, изучавших заваленное шоссе будто по единой команде. Героям следовало пробраться через дорогу, полную таких машин (в некоторых попадались следы плазмодия, сообщавшие о прекращении здесь обычных зомби в белых), и двигались они, соответственно, крайне аккуратно, озираясь по сторонам и разумно осматривая каждый уголок. Внезапно для других Хьерси выстрелила в гору трупов за грузовиком, и оттуда вывалился теллуровик с разорванной головой. Хансен сухо поблагодарил бывшую за охрану девочек. Одна группа теллуровиков так и вовсе бродила по кругу вокруг тела какого-то ребёнка. Аксель, Айзек и Эрнест застрелили и осмотрели труп: самая обычная девочка двух лет с вырванным скальпом и отсечëнной рукой, которую успели наполовину сожрать. Ужаснулись, преспокойно продолжили путь — так-то удивляться нечему. По пути убивали теллуровиков, которых благодаря скученности и многочисленности вовремя замечали. Эрик и Аксель, бывалые, знали, какие машины надо обходить, чтобы скоротать. Было время для передышки. А Хьерси не умела молчать. Идя вместе с Эммой и Вероникой, она рассказала, почему так не любит Хансена. Истинная причина крылась в не столь далёком прошлом: Оскар и Хьерси были парой и собирались пожениться. Она была продавцом в оружейном магазине и разбиралась во всех видах огнестрела, имела соответствующую лицензию; он работал в магазине цветов "Кельсия". Довольствовались своей жизнью, ходили на свидания. Хьерси научила Оскара стрелять, что было для него важно: старший брат, Нут Хансен, работал в спецназе (эта структура подчинялась полиции), и Оскар стыдился своей изнеженности. В то же время сестра Хьерси, Оливия, не одобряла такой брак, поскольку длительное время, будучи частным детективом, конфликтовала с полицией, хотя конкретно об Оскаре отзывалась положительно. И Хьерси любила Оскара. Однако, когда дело уже близилось к свадьбе, Оливия пропала. Спустя пять дней нашли тело. Она была изнасилована и убита ударом лома. Полиция не нашла виновных. Однако Хьерси провела независимое расследование: с помощью других детективов разыскала очевидцев, описавших внешность одного подозрительного типа, что представлялся блюстителем порядка, затем проанализировала лицо и алиби каждого сотрудника, которого смогла, пока не признала в преступнике Нута Хансена. У того и алиби не было. Она попыталась расправиться с убийцей, однако её остановил Оскар, с которым они очень жёстко поругались. Через день она узнала о том, что Нут повесился. Теперь уже Оскар не мог простить Хьерси. Пути некогда влюблённых разошлись — Хьерси осталась продавцом, но поклялась отомстить виновным, а Оскар пошёл в полицию. Через пару недель к ней пришли с проверкой, обвинив в недобросовестном хранении огнестрельного оружия: уволена, лицензия отобрана. Упорная Хьерси ни одной пушки не отдала, за что была объявлена в розыск. Скрывалась, снимая квартиры, вплоть до катастрофы. И вот теперь она, Хьерси, здесь — свободная, но всё равно несчастная. Эмма была сама не своя от этой истории. Хотелось бы выслушать версию Оскара, но тот пока занят тем, что ведёт группу и обсуждает с Эриком детали грядущей операции. Ещё сильнее была потрясена Вероника, которая старалась забыть о матери, но после слов Хьерси снова вспомнила, что столкнулась с аналогичной потерей: по настрадавшемуся лицу беззвучно текли слëзы, и Эмма, занятая разговором со взрослой спутницей, этого не заметила. Селанд спросила Хьерси, рада ли та за Оскара, выжившего только чудом. Ответа не последовало, поскольку та, услышав дыхание теллуровика, попросила девочек подойти поближе и через секунду выстрелила в машину, из которой доносился столь страшный звук. Нуждавшийся в дыхании монстр пережил попадание в корпус, и Хьерси добила его только со второй попытки. Дальше разговоры стали бесполезны, поскольку уже добрались до нужного места. Здание вокзала. На ступенях никого нет — твари поджидают внутри. Оскар предупреждал об этом: по показаниям разведки, монстров стало только больше. Времени не так много, и нельзя рассусоливать. Первым заскочил Эрик, который чуть не уронил дробовик от удивления, и даже не от усилившейся вони: в центре зала расположился огромный перевернутый крест, собранный из мёртвых тел. Аксель, зашедший вслед за дедом и Оскаром, узнал в одном из трупов, образовывавших перекладину креста, свою мать, и едва сдержался, будучи возмущён таким святотатством. Там же узнали и несчастных Кристиана с Лукасом. Свыше двух десятков теллуровиков кружились вокруг символа в неистовом хороводе, издавая низкочастотные звуки своими гортанями. Других монстров пока не наблюдалось — плазмодий на стенах пустует. Песнопение образовывало складную мелодию тональности ля-минор, в которой улавливались зловещие нотки. Жесты и улыбки теллуровиков отражали их экстаз, из которого монстры, чей покой нарушили, выходить вообще не собирались. — Похоже, это все. Половину справа мочим мы с Эриком и Акселем. Ту, что слева — вы, — Хансен указал на Тома, Эрнеста и Айзека. — Девочки покидают поле боя и проверяют поезд на предмет наличия тварей. Хьерси защитить сможет. — Неужели я тут умру?... — чересчур уверенно воскликнула Вероника, отчего Эмма немножко ту поругала. Но словам лорда Порока Эго доверяла, поэтому была уверена в том, что отсюда ей живой уже не выбраться. Застучали зубы, заплаканные глаза покосились на дрожащие руки, полные шрамов. Что бы ни говорила Эмма, дочери мэра незачем жить на этом свете. Без пререканий бойцы разделились на три группы, достали оружие и атаковали. Удивлённые теллуровики попали под удар, и те, что находились позади, попытались спрятаться за скамейки. Однако шестёрка солдат, на этот раз вооружённая на совесть, отстреливала ненавистным врагам конечности и головы, и те не могли сопротивляться ураганному огню. Стоя в ряд, бойцы не ранили друг друга дробью, всю тяжесть которой ощутили на себе беспомощные уродцы. Хьерси, первоначально остановившаяся с девочками у металлодетекторов, дальше не сдвинулась, потому что предположила, что белые зомби, чей интеллект она знала не понаслышке, приготовили ловушку. Как в воду глядела: обе боевые группы ещё не добили оставшихся теллуровиков, как по лестнице к ним с воплями забежало ещё три десятка. Однако воинственность и агрессия не подтверждали теорию засады: они будто получили сообщение и бросились на помощь братьям. Оскар первым услышал их крики; он за пару секунд перераспределил бойцов... и ему снова помешали. На этот раз порвался один особенно толстый сгусток плазмодия, который притаился в слепой зоне, никем не замеченный. Оттуда с воплем выполз ещё десяток уродов, один из которых мгновенно набросился на стоявшего рядом Айзека. Тот чудом успел выстрелить в голову и отскочить назад. Оскар, запутавшийся, только через несколько секунд пересчитал монстров и приказал собраться в круг так, чтобы самые сильные ребята (Эрик, Том, Эрнест) противостояли врагам с улицы, а более слабые (он сам, Аксель, Айзек) — тем, что из кокона. Хьерси приказала Эмме увести Веронику в безопасное место, а сама бросилась на помощь бойцам, нарушив приказ Хансена. Одним метким выстрелом из гранатомёта разнесла четверых, затем перешла на дробовик, чтобы никого не задеть. Это придало уверенности окружённым, но, в целом, дела у них шли, чем у группы девочек. Эмма и Вероника сбежали в тёмный коридор, где не было слышно ни единого зомби, через металлодетекторы. Леди Вера достала фонарик, чтобы освещать путь. Стены не покрыты плазмодием, но плинтусы полны больших дыр, в которых способен поместиться человек. Вероника заметила кровавый след, начинавшийся на полу под её ногами. С помощью фонарика проследила, куда он ведёт. Как оказалось, продолжался до одной из нор, где терялся в темноте. Эта неизвестность таила в себе опасность. Пусть тут и тихо, но где-то точно скрывается ждущая своего часа нежить. Невзрачный скрежет, прерываемый периодически воплями и криками из зала, действовал на нервы. — Они тут, — испуганно заметила Эго. — Эмма, пожалуйста, пойдём отсюда. — Да, да, — согласилась, кивнув головой, Эмма. Им нечего находиться в таком страшном месте. Подруги, крадясь, пошли назад к сражающимся, где было, как ни парадоксально, куда безопаснее, чем здесь. Внезапно что-то схватило Веронику за ногу, и она упала. Фонарь взлетел в воздух, где пару раз перевернулся, осветив обернувшейся Эмме на доли секунды длинную костлявую руку — которая тянулась из той самой дыры, — и упал на пол. Селанд бросилась помогать подруге, захваченной неизвестным монстром, но чудовищная рука утащила ту ещё дальше, отчего Эго скрылась в темноте. Эмма в испуге отдëрнулась. — ПОМО... — истошно завопила Вероника, однако крик был прерван резким рывком: видимо, монстр утащил её в нору. Дробовик с характерным стуком упал на пол, и всякий шум прекратился. Это было последнее слово маленькой Эго. Внезапность потери, темнота и страх вскружили Эмме голову. Она отошла ещё на шаг назад и упала, так как подкосились ноги. Сердце тяжело билось, конечности не контролировалось, дыхание сбилось. Дробовик вылетел из рук и упал рядом с фонариком. Она дрожала, будучи полностью охвачена панической атакой. Перед ней опасность, а организм будто нарочно не даёт сдвинуться ни на миллиметр. Фонарь светил наверх, и вскоре Эмма заметила беззвучно двигающегося монстра, остановившегося, как те призрачные видения, которые преследовали непримиримых при их походе на участок. Эмма смотрела на него с рыдающим лицом. Расстояние между ними составляло не больше четырёх метров. — Ты моя, — басисто сказал теллуровик и засмеялся, открыв рот, полный острейших зубов. Напуганная двумя словами насмерть девочка закричала ещё громче, чем Вероника, и наконец осилила себя. Она встала и, резко развернувшись, изо всех сил побежала назад, безумно зовя на помощь всех, кого знала: и Хьерси, и Акселя, и Оскара, и даже маму. Белый зомби пришёл в движение и понëсся за ней, как неостанавливаемый поезд, крайне быстро двигая не способными держать такую массу ногами. Эмма бежала, в ужасе оборачиваясь, но монстр нагонял и нагонял, и она сосредоточилась на спасении... В истерике даже не заметила, как споткнулась о камень и разбила коленки. Раскрывший смертоносную челюсть, из которой сочилась слюна, теллуровик приближался с каждым мгновением. Девочка из последних сил ползла вперёд, умоляя о помощи и одновременно захлëбываясь в слезах — знала, что её съедят так же, как и Веронику, но ползла. Однако озверевшего монстра было не остановить. Нагнав, он набросился на травмированного ребёнка сзади. Его остановил меткий выстрел. Теллуровик упал рядом с рыдающей Эммой. Хьерси быстро приблизилась к ещё живому уродцу, протянувшему к ней свою мерзкую костлявую руку, пнула его подальше от девочки и выстрелила ещё раз. А потом ещё раз. И ещё. И ещё. Рассерженная, она палила, перезаряжала и палила повторно до тех пор, пока всё тело монстра не было обращено в ошмётки мяса. После этого она взяла девочку на руки и, невзирая на тяжесть, понесла в зал, где уже собрались освободители монстров. По пути онемевшая Эмма говорила про смерть Вероники. Увидя выходящую из темноты Хьерси, солдаты бросились ей на помощь. По приказу Оскара все, кроме него и Акселя, отправились в коридор. Девочку положили на скамейку. Оскар и Хьерси сели с разных сторон, Аксель не мог усидеть на месте и бродил рядом, переживая. Эмма несколько минут рассказывала об увиденном, описывая каждое чувство — каждый вопль, каждую эмоцию, каждый оттенок всепоглощающего ужаса. Хьерси чувствовала себя паршиво, Аксель пытался подавить боль, Оскар опечаленно отвернулся. Поверили всему, кроме "Ты моя" — вообще-то зомби не умеют говорить по-человечески. — Понимаешь, Эмма... Не каждого можно спасти, — обратился Хансен к Эмме, замолчавшей после тяжёлого рассказа, и попытался горько улыбнуться для поддержки. — Мы потеряли каждый кого-то... Просто знай, что мы рядом. Девочка слегка кивнула и повернулась лицом к тому страшному коридору, где только что жестоко убили её подругу. Всматривалась в этот тёмный коридор, ожидая оттуда новых кошмаров. Хансен заметил это — он легонько обхватил Эмму за голову и повернул в сторону скамейки, чтобы она больше не думала о подобном. Девочка забылась, и Оскар сухо поблагодарил Хьерси: — Своевольничала. Но спасла. Спасибо. Та могла только покачать головой в знак согласия. Не до ругани было. Одна общая вылазка уже сплотила их, пусть и не так крепко. Аксель поглядывал то на пострадавшую Эмму, то на тело своей матери, которое уже невозможно было извлечь из этого проклятого квеста. Ему предложили присесть, что тот и сделал, лишь бы не сорваться и не сойти с ума. Через две минуты в коридоре появился свет, и вот вернулись бойцы во главе с Эриком и Томом. Они сообщили, что следов монстров нет. Айзек быстро прополз во все норы, которые оказались взаимосвязаны и вели наружу, к поезду. Там тоже было безопасно. Совсем неясно, куда пропала Вероника, ведь ни одно из обнаруженных тел ей не принадлежит. Оскар отошёл с солдатами, так же сделал и Аксель. Обсуждали вопрос с электричеством — благо, среди выживших есть два электромонтëра, можно будет использовать их в деле. С Эммой сидела лишь одна Хьерси. Положив ладонь на щеку девочки, она сказала: — Если будешь грустной, то тебя съедят, как Веронику. Нельзя. Со мной ты выживешь, Эмма. Честно. Я постараюсь тебя защитить. Тебе не стоит якшаться с Оскаром: если ему свыше прикажут убить, он сделает это. Я, Хьерси, твоя опора. Я всегда помогу. Не плачь. Успокойся... Она взяла Эмму, всё ещё дрожавшую, и прижала к груди. Та почувствовала, как наступает долгожданное успокоение. Не в силах больше выдержать боли, ослабшее тело воспользовалось случаем и вырубилось. Кошмар, повторивший худшие воспоминания 278 дня, подошёл к концу. Хьерси гладила спящую Эмму по волосам, надеясь, что той не будут сниться плохие сны. Через полчаса стемнеет. Пора возвращаться домой. *** По возвращении солдаты (на станции остались Том, Айзек и Эрнест, которым поручили почистить зал, возвести линии обороны и продержаться всю ночь в здании. Для такого специалиста, как Холм, не так уж и сложно) столкнулись у входа в участок с разведкой, которую охрана задержала здесь, чтобы дождаться Оскара. Тому, как оказалось, после ужесточенной резни стало совсем плохо: плохо спавший и крайне истощённый, Хансен едва держал себя на ногах. Разведчик, осознавая жестокость слов, поведал о том, что непримиримые устроили диверсию на городской электростанции. Охранники подтвердили: уже через пару минут после того, как бойцы ушли воевать с теллуровиками на станции, в участке пропал свет. После таких слов Оскару стало совсем плохо. Если Эмму держала на руках, так ни разу никому и не передав, Хьерси, то Оскару помогал Эрик. В главном зале, где большинство уже спало, бодрствовали только пара человек, удивительно спокойно воспринявших плохое состояние лидера, и Коли, который сидел у Астрид и обсуждал какой-то вопрос. Стало куда темнее, ведь яркие, пусть и моргающие лампочки сменились установленными верным администратором свечами — совсем уж тускло. Услышав шум, Коли, как верная собака, бросился на помощь. Оскара трясло и шатало, будто пьяного; Коли приказал немедленно положить того в кабинете на матрас, который находился за столом в кабинете. Задачу выполнил Эрик. Хьерси с Акселем отнесли спящую Эмму на второй этаж — парень показал, где еë кровать, и помог уложить в кровать хрупкое тельце, чье сердце сегодня чуть было не разбилось. После этого все они вернулись к Коли. Только тогда заметили, что железных дев стало двое. — А откуда вторая? — с недоумением спросил Эрик. — Военная тайна, — фыркнула Астрид. Это вызвало бы у деда смех, не будь ситуация такой грустной. Хьерси взяла на себя смелость сообщить о гибели Вероники. И Астрид, и Коли были очень расстроены. Коли, известный трус, и вовсе покрылся мурашками, в то время как Астрид полезла искать полку с успокоительными. — Она не заслужила... — промычала врачиха, выпив сразу несколько таблеток. — Пусть я не согласен с тобой, но это... ужас. Ребёнка затравили, запугали, поэтому он не смог оказать сопротивления. У него не было желания жить. Вот это и есть слабость. Люди сами себя губят в этой мясорубке. Те, кто издевался над ней и подтрунивал, не понесут наказания. Люди такие уроды... — прорычал Коли своему вечному оппоненту, не в силах сдержать ненависти к простым выжившим. — Я понимаю... но не знаю. Не знаю, — покачал отрицательно головой Эрик. Так уверенно говоривший недавно о силе человека, он не знал, что и говорить. Обычно ему было как-то всё равно на Веронику, но теперь он с трудом сдерживался от водки. Плавно перешли к другой теме. Коли объяснил, что по просьбе Астрид уломал охранников добыть ещё одного зомби, которого изловили с трудом, так как хитрец прятался в канализации под убежищем. С его поимкой убили двух зайцев — и участок обезопасили, и эксперимент провели. Зомби заперли во второй деве, которую приволокли солдаты, охранявшие зал, и поставили рядом с родичем. Результат оказался удивительным: в социальной среде зомби перестал реветь и возмущаться и переходил на осмысленный диалог со своим мёртвым собеседником. Он больше не харкал спорами, вынуждая Астрид надевать маску и отмывать стекло, больше не горлопанил — исключительно общался. Стало куда понятнее, о чем идёт речь, ведь вместо хаотичных песнопений монстры обсуждали серьëзные темы. Коли разобрал их слова и убедился, что язык алласориесский, человеческий — просто крайне сильно искажённый. Но и это ещё не всё. У зомби, помимо своего разума, есть коллективный — некая высшая сущность, которая управляет ими и в редкие моменты на короткий момент захватывает все мёртвые тела, вынуждая замолкать. Создания будто синхронизируются. А темы для разговоров пугают: пожирание мяса; признание людей достойными обращения в "баугенхейров" или употребления в пищу; поклонение божеству Сайринто, чье имя слишком похоже на имя древнего бога Сайлента, покровительствовавшего войне. В очередной раз подтверждается, что выжившие имеют дело с другой разумной расой, и обычные зомби — лишь переходный этап между людьми и истинными теллуровиками, чье истинное имя — баугенхейры. Коли, неплохо разбиравшийся в истории, объяснил, что культ Сайлента ныне практически полностью вымер, однако в начале нашей эры он был очень распространён. Ходили легенды о Земле мёртвых, которым оказался материк Цинк в южном полушарии — там жили нелюди, которые впоследствии были уничтожены. Мифические описания "людей-грибов, вырезающих целые города" хорошо соотносились с тем, что видели герои. Но никогда не было понятно, какова истинная природа этих созданий. Можно сколько угодно говорить о том, что Сайлент породил баугенхейров, и даже можно придумать, что это он выпустил их в Хескенесе. Но для образованных людей Сайры, живущих в цивилизованном IV веке, будет корректнее опираться на надёжные источники. А известно то, что в распространении виновата Xmon. У Хьерси есть даже предположение, какая корпорация могла всунуть паразита компании Кнудсена. Хьерси улучила минуту и, окончательно приняв решение сотрудничать с миссией, показала Коли документы, в которых доказывалась вина Марки Эго. Тот внимательно изучил доки и заметил, что одна из компаний, спонсировавших Tatsu и проект "Теллуро", принадлежит Элиасу Расмуссену, возглавляющему блокаду города. Все были удивлены. В целом, Коли одобрил деятельность Хьерси, пусть и подметил, что тут нет ни слова о зомби, так что документы следует использовать исключительно как подспорье в будущем, хотя Оскар, по его словам, тоже уверен в том, что первопричиной были эксперименты учёных Tatsu. — Бедной Веронике повезло, что она не узнала, какова еë мама... — грустно сказала Хьерси. Громко вздохнула Астрид, чем выразила настроение и Акселя, и Эрика, и Коли. Помолчали и приняли решение отправляться спать. Астрид спала у себя на рабочем месте на специальном матрасе, как и Оскар. Коли дрых где мог — не самый прихотливый в этом отношении. Эрик мало чем от него отличается. Аксель поплелся на второй этаж в койку. И лишь одна Хьерси в задумчивости стояла на прежнем месте минуту. Такая тишина. Никаких воплей и стонов, так слышимых в её квартире — абсолютный покой. А тускленький свет, исходивший от свеч, можно было воспринимать и как часть романтической атмосферы, и как панихиду по Веронике. По большей части походило на второе. Она поскучала немного, затем приняла решение проведать Оскара. Охрана долго не хотела впускать её, пока Хьерси не воскликнула, что является бывшей Хансена. Тогда стражники тем более не захотели её впускать. Пришлось вырубить их парой ударов и войти внутрь. Оскар лежал с открытыми глазами, поскольку никак не мог заснуть. Смерть Вероники, ребёнка, не была чем-то особенным, но для него каждая жизнь и каждая гибель имели значение. А Эго была ребёнком страдающим. Очевидно, заслуживала большего... — Не спишь? — спросила тихо Хьерси, пройдя за стол и встав над Оскаром. — Как видишь, — кашлянул тот, не способный даже пошевелиться. Не разделся — ну хотя бы разулся. — Понимаю, — сняла планер, затем села на пол рядом, положив руки на коленки.