— Собери мне чемодан Барбара. Твой отец убит в Тайлекоте, и никто не позаботится о теле. — Не быть дурой, мама. Ты знаешь… — Это правда, мисс Тисдейл. Ваш отец был убит. Но вы должны убедить свою маму подождать, пока привезут тело. В Тайлекоте сильное наводнение, и я не могу обещать, что она туда доберется. — Убит! Барбара выглядела готовой впасть в истерику, но тут ее взгляд упал на мать, теперь занятую рысканьем в ящиках и выбрасыванием оттуда вещей, что должно было означать сбор в дорогу. — Мама, ты слышала, что сказал суперинтендант? Ты не сможешь туда добраться. Кроме того, что мы будем делать в такое время, если ты будешь на другой стороне Англии? Она собрала все разбросанные матерью вещи и затолкала их обратно в шкаф. Произошла короткая потасовка, когда две женщины дергались и фыркали, одна доставая вещи из ящика, а другая снова засовывая их внутрь. Наконец миссис Тисдейл разразилась тяжелыми рыданиями и плюхнулась в кресло-качалку. — И это все внимание, которое я получаю в своей беде. — Не обращай внимания, мама. Нужно вернуть домой Айрин и Кристину. Литтлджон забыл о двух других девушках, которые, вероятно, были на работе. — Где ваши сестры, мисс Тисдейл? — Айрин — учительница, а Кристина работает в приемной у зубного врача. Я схожу к соседям позвонить. Простите. Она надела пальто и молча покинула комнату. Миссис Тисдейл качалась в кресле, уставившись прямо перед собой. Ее руки продолжали теребить носовой платок. — Вы можете ответить на пару вопросов? — Да. Будет расследование? — Да. Завтра в Эли, мадам. — Я должна туда поехать, чтобы подтвердить его личность. Видите, мне надо поехать, а потом я смогу забрать тело. Она всхлипнула и вытерла глаза. — Хорошо. Вы или одна из ваших дочерей могут это сделать, но давайте пока отложим этот вопрос. Не терзайте себя. Мы поедем ночью, и я договорюсь с местной полицией о транспорте. — Лучше бы Барбара поехала со мной. Одна я не справлюсь. — Ваш муж часто отсутствовал? — Да. Он ездил по южным графствам как коммивояжер от манчестерского Оппенгеймера. Очень ответственная должность. Он отсутствовал обычно всю неделю и возвращался или в пятницу вечером, или в субботу утром. В воскресенье он снова уезжал. Не могу поверить… — Здесь он тоже вел бизнес? — Барбара им занимается. Люди в наше время утратили интерес к искусству, картинам. Мой муж тоже не удержался в профессии и нашел себе другую должность. Это была другая версия истории, которую он слышал от Марты Гомм. Он думал, что не посмеет даже упомянуть Марту. Это будет все равно, что плеснуть канистру бензина в огонь, а Литтлджон не хотел вмешиваться в семейные сцены. В любом случае правду будут горячо отрицать, как сначала отрицали убийство и личность покойного. — Зачем кому-то убивать моего мужа? У нее из глаз покатились слезы, и она снова вытерла их платком. — У него не было врагов? — Совершенно точно нет. Он был мирным человеком и ни с кем никогда не ругался. Хороший муж, любящий свою семью и уважаемый всеми, кто его знал. Впрочем, у него было мало друзей. Кроме членов моей семьи и брата. Мы мало общались с людьми. Мы знали лучшие времена, чем нынешние, полные своекорыстия и пошлости. Она выпрямилась в кресле и посмотрела на него с гордым достоинством, будто знавала и лучшие дни, и лучшие места. — Вашей семьи? — Мой отец жив. Ему уже за семьдесят, но здоровье у него крепкое. Он майор в отставке. У меня две сестры, а брат погиб на Первой мировой войне. Большая утрата… Очевидно, миссис Тисдейл окунулась в любимую тему: родословная и семейные достижения. Вероятно, этим она занималась и когда муж был дома и вел разваливавшийся бизнес, лишая ее того образа жизни, к которому она привыкла до брака. — А его брат? — Секретарь местного водного комитета. Она сказала это так, словно вода была чем-то недостойным, а потом замолчала, словно желая сменить тему. — Как… Как мой муж… Как он умер? — Его ударили ножом, а потом бросили в реку. Тело нашли работники фермы. — Работники фермы? Еще одно бесчестие! — Может, это они ограбили его и убили? — Он не был ограблен, мадам. Все его вещи были с ним, и мы пока не знаем, кто совершил это преступление. Вернулась Барбара. — Я позвонила обеим. Через полчаса они будут здесь. Айрин сейчас идет к директору. Крисси говорит, у них там мужчина под наркозом, и она не может уйти, пока он не придет в себя. — Под наркозом? Похоже, миссис Тисдейл не поняла. — Еще я позвонила дедушке. Он очень расстроен и сказал, что хочет немедленно встретиться с суперинтендантом. Вы можете это сделать, мистер Литтлджон? Дедушка… он глава семьи, а теперь еще отец умер. Она тоже расплакалась. Мать и дочь обнялись и зарыдали друг у друга на плече. Затем миссис Тисдейл выпрямилась. — Нам нужно ехать в Линкольн? — В Эли, мадам. — Это одно и то же. Нужно подтвердить личность твоего отца, Барбара. Он там среди чужих, нужно вернуть его домой. Суперинтендант и местная полиция заберут нас сегодня вечером. Не знаю, как я это вынесу. Ты должна поехать со мной. — Надо дать знать Алексу. Это мой жених, суперинтендант. Он врач. Я должна ему позвонить. Он должен быть в коттедже больницы. Все это его очень расстроит. Она снова ушла звонить в соседний паб. — Хороший мальчик. Они там привязаны друг к другу. Он мне как сын. — Ваши две сестры замужем? — Да, одна — за торговцем зерном, вторая — за местным регистратором браков, смертей и рождений. Нам нужно информировать Вальтера? — Вальтера? — Моего зятя. Вальтер Конфорд. Регистратор. — Я думаю, лучше это сделать позже. После расследования. Снова вернулась Барбара. В халате и пальто поверх него она немного смахивала на оборванца. — Алекс оперировал пациента с грыжей. — Барбара! — Ну это его работа. Он очень расстроен и сказал, что не хочет, чтобы мы ехали. Это мужское дело. Миссис Тисдейл приняла драматическую позу. — Нет. Это мой муж. Я должна это сделать. Лучше позвони семье, Барбара. Дяде Вальтеру, дяде Сэму. Они все на работе. И скажи дяде Вальтеру, что после возвращения мы официально сообщим о смерти. Они сообщат Фебе и Хлое. — А дядя Бертрам? Человек из водного комитета. — Да, и ему тоже скажи, но попроси не звонить сегодня вечером. Пожалуйста. Я сейчас не вынесу Бертранда и Этель. А лучше, попроси всех не звонить. Скажи, что я еду в Линкольн. — Эли.