Разжиться разве у Танзили снотворным? Да нет, глупости все это. И без препаратов Вика легко заснет и прекрасно выспится, несмотря на бесчеловечный подъем в пять двадцать пополуночи. А вставать в такую рань придется, чтобы… Со стороны крыльца послышался звук открывающейся двери. Это Усмановна с Яшкой в фартучном кармане вышла проверить, заперта ли на задвижку калитка. Знает, что заперта, но все равно идет проверять. Ритуал такой у Усмановны. Ежевечерний. Раба привычек. Но Танзиля не пошла к калитке, а направилась к Викиному костру. Причем направилась не по выложенной тротуарной плиткой дорожке, огибавшей участок по периметру, а двинула напрямки через огород, ступая по канавкам между рядами с ранней картошкой. Однако. Вика выжидательно смотрела на размытый в сумерках силуэт немолодой, но крепкой женщины. Властная, статная. Красивая? Для Вики – красивая. Наверное, пора уже подумать о том, чтобы съехать куда-нибудь. Понятно же, что создает неудобства. Не обязана Усмановна ей кров предоставлять, кормить-поить не обязана. Вика съедет. Галактионов заплатит по договору, и Вика найдет себе квартиру. Или комнату. Или угол. И съедет. – На, поговори, – произнесла Усмановна и сунула Вике трубку. – Тебе какая-то Лапина звонит. Пожаловалась, между прочим, что ты на звонки не отвечаешь. Ей пришлось набрать мой номер. Детский сад, честное слово. – Лапина? Тетя Надя? – растерялась Виктория. – А почему она вам звонит? Откуда она знает, что я у вас остановилась? – Не притворяйся слабоумной, Демидова, – проворчала Танзиля. – Как только ты у меня нарисовалась, я сразу же твою мамашу поставила в известность. «Везде предатели», – грустно думала Вика, принимая мобильник. – Что ты за бузу там затеяла? – услышала она веселый голос в трубке. – Здравствуйте, теть Надь. Как дела? – промямлила Вика, еще не определив для себя, в каком тоне ей следует вести разговор с ближайшей маминой подругой. Тетя Надя Лапина фрукт была еще тот. Палец в рот не клади. Во-первых, красавица. Да-да, в свои пятьдесят с лишним. Ухоженная, знающая себе цену. Между прочим, замужем за хозяином крупного холдинга, в котором мама Катя служит всего лишь сисадмином. Хотя это мамина прихоть. Папка пробовал настаивать, чтобы она бросила ерундить и вместо этого начала посещать вернисажи и бутики, как любая уважающая себя жена обеспеченного мужа, но мать ни в какую. Ей нравится ее работа, без серверной она скучает. Так вот, про Лапину. Красивая, богатая, ухоженная. И очень, ну очень хитрая тетка. Хотя мама считает, что умная. Но разве одно другому противоречит? И еще. Вика обязана этой хитрой и ухоженной тем, что мама Катя жива. Имелась у Вики в прошлом одна история, связавшая их судьбы. Катерина лежала в реанимации с проломленной головой, когда к ней в палату проникла убийца, возжелавшая завершить незаконченное. Надежда Михайловна успела вовремя[3]. Этого никогда и никто не забудет, хотя все делают вид, что забыли. – Девочка, я, кажется, могу решить твою проблему, – самодовольным тоном сообщила Надежда Михайловна. – А, дела? Дела нормально. Я вот тебе зачем звоню. У меня есть приятельница, Оля Кочеткова, а ее дочь, Кристина, работает в ивент-агентстве. Ну, ты знаешь: корпоративы, дни рождения и так далее. Называется агентство… «Иксвелибрис», что ли? Короче, как-то так. Ну, это неважно. Сразу оговорюсь, семья у них небедная, Олькин супруг хорошо на сантехнике зарабатывает, сама Олька дома бездельничает, хотя это тоже неважно. А важно, что Кристина в этот бизнес подалась, чтобы с кем-нибудь достойным познакомиться. Из клиентов, разумеется. И с прицелом на замужество. Так вот, вчера мне звонит Кочеткова-старшая и начинает радостно грузить. Я поначалу за повествованием не очень следила, а тут вдруг слышу – знакомое словосочетание. Решила вникнуть. Оказывается, недавно этот самый «Иксвелибрис» оформлял юбилейный вечер для какого-то банка, а Олькина дочь мероприятие курировала. Для справочки, торжество в «Национале» проходило. Времени Кристина не теряла, ей удалось пообщаться с очень перспективным молодым человеком из гостей. И он реально перспективный, поскольку не какой-то топ-менеджер, а отпрыск самого банкира. Кристе молодой человек очень понравился, разве могло быть иначе. Тут я Кочеткову прерываю и переспрашиваю, какой банк гулял свой юбилей. Та мне название повторяет, аж смакует, как слон довольная. Видимо, обрадовалась, что этот нюанс можно акцентировать. А я как-то сразу задумалась: и по какому же поводу мне раньше попадался этот ее «Инком-уником-траст-инвест-хрен-ту-ту»? И представляешь, вспомнила! Ну, ничего себе, думаю! Выходит, Кристинкин перспективный молодой человек и есть тот самый недоросль, из-за которого наша Вика с семьей поссорилась! – А откуда вы знаете, из-за чего я с семьей поссорилась? – с подозрением в голосе спросила Виктория. – Так мы же с твоей мамой подруги, ты забыла? – хмыкнула Лапина. – Или ты считаешь, что у Катерины от меня секреты бывают? «Вся Москва в курсе, – грустно подумала Вика, – и область тоже». – Так вот. Продолжу. Как только я поняла, о ком конкретно идет речь, принялась Олькин треп слушать очень внимательно. Оказывается, звонила мне Кочеткова не только чтобы похвастаться. Тем более что хвастаться реально пока нечем. Хотя девочка ее пробивная, смогла раздобыть нужные контакты, уважаю. Ей останется только грамотно этой информацией распорядиться: написать сценарий случайной встречи и эту встречу организовать. Например в кафе, в котором он обедает, или возле паркинга, где ставит машину, но это уже нюансы. Замечу, что обеих Кочетковых абсолютно не смутил тот факт, что сын банкира далек от финансов. Разве это имеет значение, когда любовь? По Олькиным словам, дочь без ума от этого стиляги. Кристя даже на видео его сняла, а ролик разместила в Интернете. Я тебе ссылочку пришлю, потом полюбуешься. Ты понимаешь теперь, насколько у них все серьезно? И это означает, что причина, из-за которой ты так опрометчиво поссорилась с матерью и отцом, устранена. Или вот-вот будет устранена, потому что Кристя еще не приступала к решительным действиям, однако уверена, что вскоре добьется успеха. А что претендент с кем-то там помолвлен, только ее раззадорило. – Ваша осведомленность пугает, – желчно произнесла Виктория. – Только зачем вы сказали этой вашей Кочетковой, что Валик, я хотела сказать – Валентин, со мной помолвлен? Это ведь неправда. Помолвка не состоялась. – Я?! – поразилась Лапина. – Я Кочетковой сказала про помолвку?! Отнюдь, детка. Это мне Кочеткова сказала. А ей – Кристя. А Кристе – сам молодой человек признался. Но, возможно, он вовсе и не тебя имел в виду. Возможно, привычка у него такая: каждый месяц с кем-нибудь быть помолвленным. – Надежда Михайловна, я, конечно, очень рада, что дочь вашей приятельницы нашла свою судьбу, но зачем вы мне об этом рассказываете? – сердито спросила Виктория. – О! Извини, дорогая, я заболталась и не дошла до сути. Как выяснилось, Ольге я понадобилась, чтобы разжиться дополнительной информацией, которая поможет дочке выстроить правильную стратегию. У меня ведь много знакомых по Москве, вот она ко мне и обратилась. А я, конечно же, вспомнила тебя. Это ведь в твоих интересах, чтобы Кристинкина интрига как можно скорее увенчалась успехом, не так ли? В таком случае, не подскажешь ли, что она должна знать, прежде чем начнет активные действия? Что нравится этому Валику, извини, Валентину, от чего он, наоборот, нос воротит. А я твои рекомендации ей передам. По-моему, все отлично складывается, ты не находишь? – Надежда Михайловна, у вас логика хромает, – стараясь оставаться вежливой, проговорила Вика. – Причина моей ссоры с… родителями не в этом недоросле, как вы его назвали. Причина в самих родителях. И извините, мне пора спать. А про его привычки я знать ничего не знаю. Прежде чем она успела нажать на клавишу отбоя, Лапина скороговоркой проговорила: – Ссылочку я тебе на почту отправила, непременно посмотри. «Ага. Конечно», – желчно подумала Вика, пряча трубку в карман одолженной у Танзили бархатной душегрейки, после чего, смахнув злым движением две непрошеные слезки, направилась за новой порцией дров для костра. «Какие привычки? – горестно думала она, поднимая крышку нетбука. – Откуда мне знать Валькины привычки, если встречались мы изредка, да и не разговаривали толком?» – Виктория Олеговна, мне надо отлучиться ненадолго, – отвлекла ее от надоедливых мыслей секретарша Алевтина, – вы тогда снимите трубочку, если вдруг позвонят, хорошо? Как пользоваться мини-АТС знаете? Я тут на всякий случай написала несколько фамилий. Если кто-то из этих господ объявится, то непременно с шефом соедините, чем бы он занят ни был. Не затруднит? – Ну конечно, Алевтина Георгиевна, никаких проблем, – отозвалась Виктория, принимая из рук секретарши розовый листок, исписанный ровным почерком педанта и аккуратиста. – И сниму, и переключу. И давайте без отчества, ладно? Только по имени: Вика. – Идет, – улыбнулась секретарша. – Тогда уж и вы зовите меня Тиной. Алевтина громоздко, вы не находите? Виктория в ответ тоже улыбнулась. Навряд ли директорская секретарша вот так сразу взяла и воспылала к ней симпатией, но доброжелательность всегда лучше враждебности, даже если доброжелательность деланая. А может, ничего деланого и нет, все искренне вполне, просто Вике от недосыпа мерещится. Спать ей и вправду сегодня пришлось маловато. Уже спозаранку она была в окрестностях усадьбы Галактионовых, рассчитывая до выхода подопечного из дома осмотреться на местности. Как и вечером накануне, вокруг было чисто, пусто, чинно и благородно. И по-утреннему тихо. Рокот ее скутера, нарушивший глухим урчанием сонный покой элитного квартала, казался оскорбительно неуместным. Заглушив мотор, Вика плавно подкатила к воротам, нажала клавишу домофона. На вызов откликнулась экономка, которая, как и охранники КПП, была загодя уведомлена о Викином раннем прибытии. Решетчатая створка поползла в сторону, и Виктория въехала во двор. Прискакал черный с рыжими подпалинами Рекс, встопорщил остроугольники ушей и замер метрах в трех от нее, подбегать ближе и подпрыгивать до подбородка не стал, пес солидный. Его брат-близнец Стив остался, по всей видимости, в дозоре с тыльной стороны особняка. Молодцы мальчики, службу знают. Вчера им Вику представили, теперь они знакомы. Гера Алексеевич из дому показываться не спешил, и Вике пришлось набрать ему на сотовый, дабы убедиться, что подопечный жив и здоров и просто ожидает, когда супруга пришьет к его любимой рубашке оторвавшуюся пуговичку. На звонок сонным голосом ответила Светка, удивилась, потом всполошилась, затем торопливо объяснила, что они проспали, забыв с вечера завести будильник. Вика воспользовалась случаем и напомнила про броник. Светка обещала проследить, чтобы муж поддел. Бронежилетом обеспечил шефа Свиридов, доспех был первостатейный, скрытого ношения, но Галактионов все равно состроил кислую рожу, как будто это не в него вчера стреляли и чуть не попали. Броник – это, конечно, здорово, но Гера Алексеевич отказался заезжать в грузовые ворота, чтобы войти в здание заводоуправления со стороны фабричного двора. Аргументировал свое решение тем, что не желает ненужных толков среди персонала. А за те три секунды, что он будет находиться на площадке перед проходной, ни один снайпер не сможет нормально прицелиться, чтобы, выстрелив, попасть ему в затылок. Тем более что передвигаться Галактионов намеревается быстро. И тем более что на входе всегда толчется народ. Под его напором Вика с озвученными доводами согласилась, держа в уме мысль, что навряд ли киллер надумает снова воспользоваться снайперской винтовкой. А потом пожалела. Народу у проходной оказалось не так уж и много, поскольку руководитель «ХимОрганика» и его «помощница по этикету» явились на фирму с завидным опозданием. Хотя это ведь его фирма, значит, можно не стесняться. Секретарша, отвечая на их нестройное «добрый день», загадочно улыбнулась, хитро сверкнув из-под накрашенных ресниц глазами. Может, оттого Маслова нынче с Викой слащаво любезна, что заподозрила их с Галактионовым в адюльтере? Скверно. Но терпимо, потому что не навсегда. Пока подопечный будет расхаживать по кабинету и сгребать в картонную коробку предметы личного пользования, готовясь к эвакуации в цокольный этаж, где с вечера для него должны были оборудовать временное рабочее место, Виктория немножко поразмышляет. Вытащив из настольного органайзера забытый референтом карандаш и развернув бумажку с фамилиями особо важных персон чистой стороной кверху, Вика принялась вырисовывать контуры ромашек, васильков и колокольчиков. Затем контуры полагалось обвести линиями пожирнее, а серединки затушевать, не спеша и подробно. Обводить, затушевывать, думать. Итак, что мы имеем. Четверг – последний рабочий день вороватого Мешкова. В пятницу он передает дела и полномочия своему честнейшему и неподкупнейшему преемнику. Три дня страха. В любой миг любого из этих дней Виктория должна быть готова отбить ракеткой для пляжного бадминтона дамоклов меч, который мерно покачивается над темечком Светкиного мужа. Именно ракеткой и именно для пляжного, если сравнивать Викины возможности с возможностями исполнителя. Продвинутая сволочь. Только вот что он предпримет на этот раз? А что предприняла бы на его месте сама Виктория? Ну, она бы предположила, что несостоявшийся покойник успел позаботиться об усилении мер безопасности, имея в виду стрельбу по живой мишени. Надо будет все-таки перегнать галактионовскую тачку за ворота, и плевать на его недовольство вкупе с аргументами. Он, кстати, слушаться обещал. Так вот, про киллера. Если не пуля, значит взрывчатка, значит, Вика заминирует «клиенту» автомобиль. Хотя нет, не получится, «ровер» все время под присмотром, способ отпадает. А вот жахнуть из ручного гранатомета по движущейся машине откуда-нибудь с высоты эстакады – вариант. Гранатомет – он вещь надежная и, в принципе, нормально маскируемая. Такую «балду» можно упаковать в футляр из-под контрабаса или кофр для спиннинга. Но при этом Виктория рискует, что в процессе работы ее загасит какой-нибудь случайно мимо проезжающий на байке бывший десантник, что-то их много развелось. Не говоря уже о видеокамерах, которые тоже повсюду. Такие риски ни к чему. Ей заказ нужно выполнить, бабло отработать, на свободе остаться. Она все же наемная убийца, а не идейный террорист-смертник. Выходит, вариант с гранатометом также непроходной. Что еще? Вика прикинула: а не воспользоваться ли радиоуправляемым дроном, чтобы на бреющем полете выпустить по сидящему в машине водителю парочку ракет, но решила данную вероятность не рассматривать и в расчет не брать. Какой смысл? Если на Геру Алексеевича охотятся люди с такими возможностями, то даже в бетонном бункере на глубине пяти метров Галактионова достанут, пустив в вентиляционный канал нервно-паралитический газ. Из способов попроще осталось умерщвление объекта посредством отравления. Для этого всего-то нужен цианид или другая какая-нибудь гадость плюс доступ к обслуге, а обслуга, кстати, несложно подкупается. Нужно будет запретить Галактионову нарезаться кофиём на переговорах с партнерами и жрать в забегаловках. Да хоть бы и в статусных ресторанах. Ничего, несколько деньков потерпит. Мысль о статусных ресторанах неожиданно сбила Вику с волны. Как будто мчалась она на скутере по гладкому и пустому шоссе и вдруг перекувырнулась через руль, угодив передним колесом в глубокую выбоину на дороге. «Ресторан качается, словно пароход…» Н-да. Вчера, не справившись с любопытством, она открыла ссылку, полученную от тети Нади, и полюбовалась на Попова-младшего в интерьере «Националя». Видеокамера его подловила на подходе к банкетному столу, где Валика ожидали дамы.