– Аллергия на собачью шерсть. Вот начнется у меня сейчас анафилактический шок, будете с нами тремя возиться. Хорошо еще, тютеха догадалась собак в ванной запереть. – Тютеха – это Светлана? – Тютеха – это экономка, – сухо ответил Коренев. – Светлана не в том состоянии пребывает, чтобы ясно оценивать ситуацию. И вы меня извините, но к ней такие определения недопустимы. Рюкзак на банкетке оставьте. «Светка настолько вошла в образ? Или и вправду слегка прихворнула?» – недоумевала Вика, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж, после того как засунула рюкзак на полку многостворчатого одежного шкафа, занимавшего всю стену просторной прихожей. – Куда вы? – резко бросил ей в спину Игорёша. – Разве Светлана Сергеевна не в спальне? – рассеянно спросила она. – А откуда вы знаете, где тут спальня? Бывали у Германа раньше? – Эти коттеджи все одинаковы, – небрежно ответила Вика, помянув недобрым словом собственную опрометчивость. – А. Ну конечно. Светлана в гостиной. Вас проводить или вы в курсе, где в этих коттеджах гостиная? – поинтересовался Коренев язвительно. – Как она вообще? – задала Вика дежурный вопрос, чтобы сбить собеседника с темы. – Похоже, нервы. Будьте с ней рядом, когда она станет прослушивать ролик. Как бы не стало ей хуже. Зуб даю, что там крутые терки записаны, да и голос Герки покойного она услышит тоже. Или тютеха вам не объяснила, зачем Светлана вас вызвала? – Вы про домработницу опять? Нет, не сказала. Но рядом побуду, – пообещала Виктория, не вникая в смысл его слов. Коренев задумчиво на нее посмотрел, хмыкнул и неприязненным тоном изрек: – Ни фига вы не справитесь. Придется мне все же остаться и вас подстраховать. Когда Светлана примется рыдать, я сразу выключу плеер, а вы отвлечете ее разговором. – Так не пойдет, – быстро возразила Вика. – Почему? – Ну, как почему? Потому что, когда я говорила, что побуду с ней рядом, имела в виду смежную комнату, а не соседнее кресло. Возможно, записанная информация не предназначена для моих ушей. Да и для ваших тоже. Я уверена, что Светлана Сергеевна именно так и рассудит. Тем более у вас аллергия, и вам лучше уехать. – Значит, уеду, – пожал плечами Игорь. – Вам для воспроизведения ноутбук понадобится? Или устройство можно к телевизору подключить? Хотя вы умная, и без меня разберетесь. Наконец до Вики дошло. При чем тут аудиоролик, если Светка прекрасно знает, что никакого компромата не было и нет?! Или таким способом она объяснила домочадцам свое желание срочно встретиться с мелкой служащей, недавно принятой на фирму? «Однако следует быть настороже», – решила Вика, подходя к широкой арке, ведущей в гостиную. Шелковые портьеры единственного, зато во всю стену, окна гостиной были опущены до самого пола, отчего в просторном помещении царили матовые сумерки. Виктория напряглась. С некоторых пор ей сильно не нравились зашторенные окна. – Светлана жалуется на головную боль, видно, мигрень. В полумраке ей полегче, – приглушив голос, пояснил Коренев. Он повернул голову в сторону кресел, расставленных в продуманном беспорядке вокруг приземистого журнального столика со столешницей из дымчатого стекла и толстенькими чурбачками ножек, кивком указав, куда следует смотреть. Мог бы и не подсказывать. Клинкина растеклась в дальнем от входа кресле и дышала с такими присвистами и хрипами, кашляя и постанывая, что Виктория обнаружила бы ее и без Игорёшиной наводки. – Сейчас мы ее подлечим, – пообещала Вика многозначительно, собираясь сделать шаг, однако наткнулась на препятствие и в нерешительности застыла на одной ножке, словно цапля. Только какое же это препятствие? Обычный полиэтилен. Его лоснящееся полотнище было расстелено поверх длинноворсового светло-бежевого ковра и тянулось от правой стены гостиной до левой. «Светка затеяла ремонт? – поразилась Вика. – Какой сейчас может быть ремонт…» Закончить мысль она не успела, получив в сгиб под колено мощный тычок. Похоже, ботинком. Тут же последовал второй удар – между лопаток, кулаком. Виктория грохнулась об пол. На чистом рефлексе она смогла развернуться плечом вперед и, гася инерцию, сделать полный оборот поперек спины, чтобы затем вскочить, принять боевую стойку и разобраться в ситуации. «Ах ты, подлюка!» – с немым удивлением успела подумать Вика, прежде чем осознала, в какой именно степени галактионовский брательник – подлюка. Встать на ноги у нее не получилось. Даже на четвереньки. От щиколоток до ключиц ее облепила тонкая пленка, очень знакомая, обычно безвредная, но убийственная сейчас. Забавно, что, выполнив кувырок с поворотом, «суперспец» Демидова первым слоем клейкой субстанции упаковала себя сама. Коренев, не теряя времени, склонился над безуспешно старающейся высвободиться из скрипучих пут девушки, а затем, упираясь ей в бока, толкнул-крутанул вдоль полиэтиленовой полосы еще пару раз, обмотав липучкой более надежно. Совсем как студент Шурик в славной и веселой кинокартине про операцию «Ы», который катил перед собой рулет с начинкой из хулигана Феди. Только в фильме это были обои. И Вике тогда было смешно. А сейчас смешно не было. Завершив процесс и отдышавшись, Игорёша взгромоздил спеленутую девушку на плечо, оттащил к журнальному столику и уронил в кресло, соседнее с тем, в котором полулежала «вдова» его двоюродного брата. В других обстоятельствах Виктория оценила бы его спортивную форму. Но не в этот раз. – Светка! – рявкнула она, сбросив оторопь. – Давай уже сделай что-нибудь! Звони санитарам, твой свояк обезумел! Игорёша проговорил миролюбиво: – Не обращайте на нее внимания, Виктория, она в отключке. Скорее всего, в себя прийти не успеет. Не будем отвлекаться, ладно? У меня ведь и вправду времени маловато. Итак, где карта, Билли? Вика воззрилась на него с возмущенным недоумением. – Какая карта?! У меня нет никакой карты! – Зачет! – развеселился Коренев. Опершись ладонями о подлокотники ее кресла, он склонился над Викой и, озорно подмигнув, произнес: – Носителя в рюкзаке нет. Иначе ты так просто не оставила бы рюкзак в холле. Значит, он при тебе и значит, это флешка. Махонький чип. Скажи, в каком из карманов, и тогда смерть будет легкой. Опять ты попала впросак, Демидова. Что молчишь? Растерялась, испугалась? Еще не испугалась, но растерялась маленько. Нужно что-то ответить, чтобы выиграть время. Будет время, будет и возможность собраться с мыслями и что-нибудь предпринять. Хотя предпринять-то как раз что-либо будет трудно, учитывая расстановку сил. Она проговорила размеренным тоном: – Ну, допустим, скажу я тебе. И что дальше? Будешь вспарывать упаковку? – А чего такого? – удивился Коренев, распрямляясь. – Думаешь, тут меня ждут проблемы? Или ты надеешься, что я всю тебя зараз от липучки освобожу? Я похож на дебила? – Ни в коем случае, – поспешила успокоить его Вика. – И чем же ты меня так классно обмотал? – А ты не догадалась? Обычная пищевая пленка. У них на кухне этого добра навалом. Раскатал несколько рулонов, пока тебя поджидал. Что-то мне подсказывало, что без креатива с тобой не управиться. Девки сейчас все такие борзые пошли, единоборствами увлекаются, прочей фигней. Вдруг, думаю, и ты туда же. Неплохая придумка, согласна? Особенно для тупоголового бармена, каким они меня все считают. – Да, это была мысль, – похвалила его Вика. – Только зачем тебе аудиозапись? Хотя… Дай попробую угадать. Похоже, что ты та самая крыса и есть. А Светлану ты чем опоил? И зачем? А экономку? – Ну что ты ерунду несешь, – поморщился досадливо Игорёша. – Светка уже с утра полудохлая была. Я воспользовался удачным стечением обстоятельств, привез ее домой, и только. Видишь ли, киса, машины у меня в данное время нет, поэтому не на чем мне было слежку за тобой вести. Продать пришлось коняшку, все из-за этой… заразы белобрысой. Ты представить себе не можешь, какое бабло тратил брат на нее ежемесячно! Цацки, шмотки, гаджеты… Тачка обалденная… Не считая косметических салонов и фитнеса. Для меня совсем мало оставалось. Почти ничего. Поэтому напрасно ты меня крысой обзываешь, я среагировал, как любой другой на моем месте. Герка, конечно, поднагадил мне с того света, однако и с этим я справился, считай. Ну, нет машины, так что ж поделать… Значит, и гоняться за тобой по Москве не надо, а надо подождать, когда ты доставишь носитель в контору. Потом я обязательно что-нибудь придумал бы, будь уверена. Светка убеждена, что все мужики от нее млеют, эту фишку можно было бы обыграть. Я бы и обыграл, но не понадобилось. Мадам поплохело, я ее эскортировал домой. Что с ней такое, представления не имею, да и неважно это. Экономку – да, пришлось загасить. Она сейчас на полу в хозяйской спальне связанная валяется. Мне от Нюськи одно лишь требовалось: чтоб тебе позвонила. Светка уже не очень говорить могла, а я так прикинул, если наберу тебе сам, вдруг ты насторожишься. Ну, и кобелей этих отмороженных экономка в ванную загнала, спасибо ей. С этими мордоворотами мне бы не справиться, а сейчас все чики-поки. – Круто, – оценила Вика. – Только зачем ты со мной-то так заморачивался? Двинул бы сковородкой по темечку, и дело с концом. – Ага. Я тебя глушану, силы не рассчитаю, ты конечки и отбросишь. А носителя на твоем бездыханном теле не обнаружу, поскольку при тебе его и нету. И как я тогда смогу выяснить, где находится вещь? Я же не мог загодя знать, что ты с порога выболтаешь, что аудиозапись привезла с собой. Вот и подготовил реквизит и мизансцену. А если уж подготовил, зачем трудам пропадать? Или ты чем-то недовольна? – Что ты, что ты. Очень довольна, – уверила его Виктория. – Похоже, здорово ты влип. Надеешься выпутаться? – Ну, ты даешь! Я тобой почти восхищаюсь! Что мне помешает, скажи? Вот, я сейчас объясню тебе ситуацию. Ты мне предъявляешь флешку, за это я умерщвлю тебя быстро. Услуга за услугу, лады? Потом попрыскаю тут бензинчиком и подпалю вас всех вместе с мордоворотами. Бутылку спиртного, конечно, поставлю на столик, вот на этот, и лафитнички присовокуплю. Пожарные поймут, что ужралась с горя вдовица, на пару с подружкой ужралась, и пожар по пьяни они учинили. Вы ведь подружки, верно? Иначе откуда бы тебе знать, где тут что располагается? Ну, а не укажешь, где носитель, я париться не буду. Мне, главное, улику уничтожить. А ты вместе с уликой гореть будешь заживо. Оно тебе надо? Со стороны холла раздались мелодичные переливы. Игорь вздрогнул, напрягся, повернув голову на звук. А бармен-то наш, оказывается, слабак. Что ж ты, пусик? Следует сохранять невозмутимость, когда и если собираешься лишить жизни трех женщин и двух доберманов, а не делать лужу от звука домофона. Домофон затих. Кто бы он ни был, ушел, решив, что хозяев нет дома. Наверное, кто-то из соседей. И тут Вику осенило. Она сказала торопливо: – У тебя ничего не получится. Тебя видели на въезде. И видеокамеры повсюду. И соседи из каждого окна таращатся. И прислуга соседская, тут она почти в каждом доме есть. Ты не сможешь потом объяснить, как остался цел, если мы трое погибли! – Умничка! – воскликнул Игорёша, стукнув кулаком по ладони. – Я не подумал, не подумал об этом! Но я что-нибудь непременно придумаю. Например… Например, я отправлюсь проветриться, будучи тоже навеселе. А тут у меня за спиной как шарахнет! Газовый баллон, допустим. В кладовке должны быть газовые баллоны, я уверен. Я буду метаться вокруг пылающего дома и рваться спасать, но так и не решусь. По малодушию. За трусость ведь не сажают, правда? Только совесть, только совесть будет мучить меня всю оставшуюся жизнь. Как тебе картинка? Вика тихонько застонала. Какая же она идиотка. Коренев самодовольно ухмыльнулся, но быстро улыбку стер. – Ну, что решила? Думай, не тупи. По большому счету мне эта запись не особенно-то и нужна. Так, чисто из любопытства послушал бы. Но могу и обойтись. И гори она… Вместе с вами. – Это ты подложил Светлане в сумку значки?