— Хорошо. Что дальше? Что послужило конфликтом к последующим действиям? Может они в последнее время не ладили? — Были стычки, но чтобы серьезное. Знаю, Оливию волновало то, что не муж, не его мать не любили Дамира. Так зовут моего внука. — В честь вас? — Да. Дочка настояла, — согласно кивнул Байер. — Послушайте, ну это имя достаточно редкое. Что сказал на этот счет Даниэль? Дамир Тимурович хмыкнул, и ответил, посмотрев на меня серьезным взглядом: — Сказали, что отказничок есть, и сами дали ему имя. Не осуждайте меня, Игнат Николаевич… я за родных жизнь отдам. — Называйте меня просто Игнат, и жизнь отдавать не надо. Вы нужны своей семье. Да и кто я такой, чтобы вас осуждать? — Спасибо, — кивнул он и устало сжал переносицу, зажмурившись, а затем снова продолжил: — Оливке не нравилось только то, что из его родни никто не хочет уделять время малышу. А еще Моретти убегал ночью на работу. Так думала моя дочь. — Изменял? — Она застала его с двумя бабами. Прямо в их спальне. — Убийство на почве ревности…. — Она не убивала его! — прорычал он, а его глаза в эту секунду наполнились ненавистью. — Простите… выдвигаю версию… — Не говорите так! — Это случилось в тот же день? — решил задать следующий вопрос. — Нет, тогда она уехала. Ночевала в гостинице. А на следующий день собралась сообщить ему о разводе. Приехала к нему на работу, он стал приставать к ней. Естественно, Оливия сопротивлялась. Бл*дь, да я бы его сам убил, гниду! Он хотел изнасиловать ее. Она схватила первое, что попало под руку, и стукнула по голове. — Думаете, он не мог умереть от этого удара? — А вы бы хотели думать на своего ребенка? — Я не могу знать, так как у меня нет детей, — честно признался я, не отводя от него взгляд. — Когда будут — поймешь. — А где ребенок был в этот момент? — вспомнил, что о малыше он не сказал ни слово, а значит его не было рядом в тот момент. — Когда Оливия застукала его, она только вернулась из Киева. Я попросил оставить внука погостить. Сука, как чувствовал! — Мне нужны все данные на вас, на вашу семью, на Оливию, и семью Моретти. Я буду цепляться за каждую ниточку. И сейчас же поеду к следователю, который теперь ведет это дело. Но скажу сразу, будет очень сложно. Хотя бы потому что все произошло в Италии. Уж я не знаю, как вам удалось перевести сюда дочь, но вы настоящий отец. Вы боритесь за нее. — Сделай все, что в твоих силах! Я в долгу не останусь, — перешел на ты, и мне показалось, что его глаза наполнились отчаянием. Кажется, я в жизни не встречал такого взгляда. — Постараюсь сегодня встретиться с Оливией. — Передай ей, что мы ее очень любим, — хриплым голосом произнес мужчина, и скривившись, схватился рукой за грудь в области сердца. — Вам плохо? — спохватился я, решив, что стоит вызвать врача. — Нет, подожди. Послушай… помоги ей… она ехала к этому ублюдку чтобы сообщить о беременности… — Вы хотите сказать, что она… Да, она ждет малыша. Помоги вытащить дочь из этого дерьма. Приложи все усилия. И в случае победы… Я подарю тебе весь свой бизнес. Слова Дамира до сих пор сидели в моей голове. Поверить не мог что его дочь могла убить своего мужа. Хотя я помнил, какой он возомнивший из себя короля ублюдок, и в какой-то мере можно было себе это представить. Но вот то, что девчонка беременна и вынуждена находиться на скамье подсудимых было ужасно. Я сам лично хотел услышать от нее все, что произошло в тот день, и убедиться, что это была защитная реакция. Не хотелось бы, чтобы малыш родился в таких условиях. Пусть этот ребенок будет даже от козла, но он ребенок Оливии, это первый волнующий меня факт. Девушка может в действительности оказаться хорошей. И второе, в конце концов, это просто малыш. А дети не должны страдать по вине родителей. Раздался шум, и тут же со скрипом открылась дверь в допросную комнату. — Заходи. Я не поворачивался, сидел ждал, когда Оливия присядет напротив меня, и наконец-то заглянет в глаза. Узнает ли меня? Вспомнить того самого парковщика в Сицилии? Или давно забыла о той нелепой ситуации. Она прошла возле меня и присела, не поднимая глаз. Конвоир снял с нее наручники, и девочка с облегчением потерла передавленные браслетами запястья. Ее лицо скрывали выпавшие из общей массы пряди волос. Нас оставили одних, закрыв двери с той стороны. Уже сейчас по внешнему виду можно было определить, что Оливия чувствует себя неважно. А искусанные губы говорили о том, что она очень нервничает. Из-за чего? Чувствует себя виноватой, или волнуется за ребенка? А может из-за того, что находится здесь, а не рядом со своим ребенком. Я наблюдал как она дунула на свои пряди, и медленно подняв голову, удивленно взглянула на меня. — Парковщик? — Узнала, — хмыкнул я, а она свободными руками убрала волосы с лица. — Что вы… что вы здесь делаете? — она тут же покраснела, и прикусила и так израненную губу. — Пришел тебя спасать. — Парковщик мне никак не поможет здесь. Да и машина мне больше не нужна. — Не язви. Я адвокат! — Быстро вы, за пару месяцев переквалифицировались. — Угу, быстро, — не стал рассказывать ей про тот дружеский спор, считая это на данный момент не уместным. — Как вы здесь оказались? — голос дрожит, а рука коснулась мокрых губ. — Отец твой нашел меня. — Вы знакомы? — в ее взгляде тут же показалась нота надежды, и я согласно кивнул. — Теперь да. Если хочешь, чтобы я тебе помог, помоги сначала ты мне. — Как я вам помогу? Отсюда? — Как твое здоровье? Врачи осматривали, ребенок в порядке? — Вы и об этом знаете? — удивленно спросила она, взирая на меня своими большими глазами. — Оливия, я пришел тебя защищать, а не топить, потому да, я знаю, и беспокоюсь. — Хэх, много вам папа пообещал за мое спасение? — Благотворительная акция. А теперь пришел мой черед задавать тебе вопросы. — Я вас слушаю, благодетель. — Не в твоих интересах хохмить! — сказал жестче, чем требовалось, но я действительно не привык шутить на работе. — Простите, — стушевалась она, пряча свой взгляд. Красивая девушка, нежная, от того еще больше не хотелось верить, что она могла убить. Отчего-то мне захотелось ее защитить, но если она действительно окажется виноватой… вот тогда я точно не буду знать, как ей помочь. И нужно ли мне это будет вообще. — Я не убивала его. Вернее… я не знаю. — Это как? — Он хотел меня изнасиловать, а я сопротивлялась как могла. Тогда схватила статуэтку со стола, и ударила его по голове. Он потерял сознание, и я сбросила Даниэля на пол и убежала. Больше ничего не знаю. Я… я не знаю, что было дальше. — Дуреха, если бы ты сразу вызвала полицию, может все и обошлось бы. — Я испугалась, я… я хотела поскорее убежать оттуда. — Он изменял тебе? — Вы же и так все знаете, папа наверняка вам обо всем рассказал. — Папа рассказал, но я должен знать это и с твоих слов. — Я застала его в компании двух шлюх. Он трахал их на нашей кровати.