— Что ты сказала, тварь? — закричал я, но Булат резко схватил меня за руку, взглядом прося успокоиться. Но мне совсем не было спокойно. Моя девочка, моя Оливка, которую я так сильно полюбил, она была в руках твари, которая явно обещает, не просто бросая слова на ветер. И в том, что все это произошло была и моя вина. — Остынь, Игнатушка. Готовь документы, я сама тебя наберу. И старику привет передавай с того света, — она расхохоталась и сбросила вызов, а я едва сдержался чтобы кулаками не грохнуть по столу. — Ну сука, ничем не лучше своего папашки гниды, — прорычал Богословский, и лбом уткнулся в ладони. — Не посмотрю на закон, сам придушу ее, если хоть один волос с Оливии упадет. — Она не посмеет. Надо что-то нарыть на нее. — Что делать, Булат? Я не имею никакого права на вашу семью, на ваш концерн, и не имею право даже просить вас о передаче бизнеса. Я бы свой бизнес ей отписал, но девке захотелось куда более крупных денег. — Первое и главное, не Дамир Тимурович, не Лия Александровна не должны знать о том, что Оливия в руках этой твари. Ее отец просто не переживет такую информацию. А Лия… Шираев страх всей ее жизни. — Как мы объясним куда пропала Оливия? — Пока просто скроем, придумаем, что она у тебя, а дальше посмотрим. — Пи*дец, это же надо было так влипнуть. Если бы не Ольга, с этой рекламой… — Послушай, а она не могла быть в сговоре с Татьяной? — Да откуда им быть знакомыми? — Если у нее есть знакомые «сверху», то найти такую дуру как Ольга, не составит труда. — Бл*дь, — я резко схватился за телефон и набрав Мишку, дождался его ответа: — Миша, срочно проследи за Ольгой. Не дай ей уехать из города, а еще лучше задержи ее, забери к нам в офис. — Ей угрожает опасность? — тут же поинтересовался друг. — Она сама опасность. Срочно, Миш! — Понял. До связи, — он сбросил вызов, а я тяжело вздохнул. Долбанная черная полоса. — Правильно, Игнат, этой дамочке не нужно уезжать из города. Они явно в сговоре. — Булат, мы можем сделать поддельные документы? На концерн? — Можем! Эта дура и не поймет, что они не настоящие. Только вот… — он задумался на несколько секунд, и продолжил, — думаешь, она отпустит Оливию после того, как получит документы? — Я сам приду к ней с документами, но пока Оливия не будет с тобой рядом, мы не подпишем контракт. Поставим ей свои условия, ведь концерн это не просто тысячи долларов. А когда фальшивые документы будут подписаны, ее окружат люди из полиции. — Это кончено отличная идея, но есть «но»… — Есть, Булат. В контракте мы пропишем все нюансы и моменты, все по пунктам, кто, что, кому и как. Мы сделаем максимально дотошные документы. Ну и тогда останется надеяться на чудо. — Ты о чем? — Предпоследний лист будет вещать интересную цитату, которую она уже может и не прочитать. Если Шираева Т.А. признается в похищении Оливии Байер, и в убийстве Даниэля Моретти, тогда бизнес остается у изначальных владельцев. А вот на последней странице будет четко прописано ее признание, которое она тоже подпишет. И эти документа будут настоящими. — И ничего, что признание подписано обманным путем? — Как только Оливия будет свободна, она напишет заявление о похищении, и расскажет все, как было. Сейчас не до правил, Булат. Даже мне. — Я рад, что ты не зануда. — Нужно разобраться с этой семейкой. И найти, кто помогает Шираевой. Ради Оливии я на многое способен, и даже прикрыть глаза на некоторые моменты. — Поехали в офис. Нельзя терять время. Глава 28 К вечеру все документы были готовы. Только от этого легче не становилось. Я по-прежнему не знал, как себя чувствует Оливия, все ли с ней в порядке, не навредили ли ей. И да, я очень ждал звонка Татьяны. Готов был ехать прямо сейчас лишь бы поскорее забрать от нее свою девочку. Как же я себя винил в ее похищении. На кой хрен захотел сделать то фото? Какому соблазну поддался? Если бы не фото, мы бы не поругались, и Оливия не поехала в торговый центр, откуда ее и выкрали. Тогда бы я смог ее сейчас обнимать и вдыхать полюбившийся запах. Ее личный запах, который я не перепутаю ни с каким другим. Зайдя в квартиру, я сделал глубокий вдох, осознав, что дома хуже всего. Здесь мы с малышкой бывали чаще всего, и каждый угол напоминал мне о ней. Хотелось бы мне, чтобы она сейчас лежала на кровати, счастливая с блеском в глазах, как это было еще позавчера. — Бл*дь! — закричал я словно зверь, и кулаком с дури влупил по стене. Не отпущу ее больше. Верну, и не отпущу. С охраной в десять человек будет ходить, до туалета будут ее провожать. Но чтобы больше ни одна мразь не посмела тронуть. Наверное, до полуночи просидел в кресле, так и не дойдя до душа. О сне и вовсе речи не шло. В мыслях постоянно была Оливия, а волнение нарастало с каждой секундой все больше и больше. Вечером, когда разъезжались с Булатом по домам, попросил его чтобы зашел к Дамиру Тимуровичу, и сообщил что видел Оливку. У нее села батарея на мобильном, и она счастливая очень просила приглядеть за ее малышом, а сама осталась ночевать у меня. Нам ненавистно было вранье, но мы делали это ради спокойствия Дамира и Лии. Узнай отец о том, где сейчас находится его дочь, сердце бы точно не выдержало. А Дамир Тимурович очень нужен своей семье. Он нужен своим девочкам, и мы не имели право ставить под угрозу его жизнь. В восемь утра, когда я все же задремал сидя в кресле, по квартире раздался звонок. На экране снова высветился скрытый номер. — Слушаю! — тут же ответил на звонок, чувствуя, как ускорилось сердцебиение. — Я передумала. Не хочу ждать три дня. Ровно в десять утра я, вместе с твоей подстилкой буду ждать тебя на заброшке на северном выезде из города. Она там одна. Не перепутаешь. — Ты серьезно? Подписывать контракт на заброшке? — ошарашено произнес я, надеясь, что Таня окажется куда умнее. — Что-то не нравится? Хочешь не увидеть свою принцессу? — Ладно! Я буду, ровно в десять. Она сбросила вызов. — Какая-то беспечная идиотка, совсем не подготовленная. Но нам это только на руку. Главное, чтобы она не притащила с собой каких-нибудь идиотов. Я набрал номер Булата, и дождавшись его ответа, произнес: — В десять часов, заброшка на северном выезде. — Я собираю людей. Встречаемся там. — Сильно не подъезжай близко, чтобы эта дура ничего не заподозрила. — Понял. Через полчаса я ехал за своей девочкой. Именно так. Я ехал не на встречу с Шираевой, не для того, чтобы отдать ей концерн Байера, я ехал забрать свое. Оливия сегодня же будет со мной. Будет рядом! В безопасности. Бросил взгляд на соседнее сиденье, где лежал фальшивый контракт. Оставалось надеяться, что она не захочет читать его полностью. И тогда все пройдет по плану. Я буквально мечтаю о том моменте, когда смогу обнять свою девочку. Бедная малышка, она наверняка всю ночь переживала, боялась, места себе не находила. Хотя понятно же, что ее связали, да хоть бы пить давали. Твою же мать, да как я проглядел какую тварь возле себя пригрел! Ольга ради денег на все пойдет, это я уже понял. И теперь не сомневался, что в деле с рекламой сыграла важную роль именно Шираева. Нашла идиотку себе под стать, и движет ею, как марионеткой. Но как же вовремя мы все сообразили, и Мишка успел вчера перехватить Ольгу, которая с чемоданом выглядывала свой поезд. Друг говорил, что она знатно нервничала, что лишь подтверждало ее связь с Татьяной. Иначе уехала бы спокойно и поминай как звали. У заброшки я был без десяти десять. Еще раз посмотрел контракт, волнуясь так, словно действительно собирался переписать бизнес на эту шваль. Написал сообщение Булату о том, что собираюсь идти на встречу, а он оповестил меня, что находится за соседним гаражом, и может оттуда наблюдать за происходящим. Выдохнул, положил телефон в карман куртки и схватив папку с документами пошел внутрь заброшенного здания. Постоянно оглядывался, чтобы меня никто не стукнул по голове. Я понятия не имел, о чем думает Шираева, и меры предосторожности мне не помешают. — Пришел… красавчик, — услышал голос Татьяны, и заметил ее за одной из колон. — Где Оливия? — Да погоди ты! Что тебе Оливия? Дай полюбоваться тобой, — хмыкнула она, по всей видимости считая ситуацию действительно забавной. — Сначала ты отпустишь Оливию, и она выйдет из этого здания, и только потом мы подпишем с тобой контракт. Вот он! — поднял папку в верх.