– Ты так много знаешь обо мне, – посетовала я, – а мне о тебе совсем ничего неизвестно. Расскажи лучше сам, что любишь? Какие книги предпочитаешь? Что из еды нравится больше всего? – Переезжай ко мне и узнаешь сама, – заулыбался он. – Или просто приходи вечерами. Увидишь своими глазами, что именно я люблю. Я почувствовала, как краснею, но на этот раз не отступила: – Буду приходить. Иногда. На чашечку зеленого чая. – Я предпочитаю черный без сахара, – тут же отозвался Грей. – Хотя из твоих рук приму что угодно. Однако ты не ответила на мой вопрос. Подумай, может быть хочешь чего-то особенно? Я уже собиралась ответить, что он и без того сделал для меня достаточно. Но… – Вообще-то, есть кое-что, – сказала, нервно разгладив салфетку, лежащую на коленях. – Я понимаю, это невозможно, но больше всего на свете мечтаю о встрече с родителями. Хотя бы разочек оказаться рядом… успокоить их, попрощаться как следует. Они часто снятся мне. Мы говорим обо всем на свете. А потом я хочу попрощаться, обнять маму, но не успеваю. Сон мучает меня. Постоянно. – Значит, родители, – кивнул Грей задумчиво. – Нас предупреждали даже не думать о подобном, – грустно заметила я. – Но если бы получилось передать им хотя бы записку, сказать, что жива и счастлива… – Я подумаю, что можно сделать, – ответил Грей с осторожностью. – Не обещаю, что получится, но попробую кое-что предпринять. – Не хочу для тебя неприятностей, – опомнилась я. – Ты и без того самый-самый. Я просто поделилась тем, что у меня на душе, не больше. – Понимаю, – кивнул он. – И… нам уже пора возвращаться. Успеешь доесть десерт? – Шутишь? Дай мне минуту. Ни за что не оставлю клубничное мороженое погибать! Глава 7 – Разрывы возникают в самых непредсказуемых местах. Не только в полях. Часто мы вынуждены вести боевые действия прямо в городских кварталах, уничтожать монстров и попутно вытаскивать людей из-под завалов зданий. Или нам приходится самим выбираться из разрушенных домов, – мощный бас лерра Ридлиса доносился до нас сквозь провалы в стенах. Сегодня у нашей группы сложное и опасное занятие: боевые действия и спасательная операция в городских условиях. Занятия проходили на дальнем полигоне корпуса, где есть городской участок с улочками и разными постройками, в условиях максимально приближенных к реальным. Мощный артефакт в нужное время нагонял к нам иллюзорных монстров. Мы получили задание убить тварей, выжить самим и, по возможности, спасти пострадавших горожан. Мы всей группой укрылись в подвале трехэтажного здания. Судя по выданной преподавателем карте, предполагалось, что это магистрат. Нам надо было без потерь выбраться наружу. Сюда мы забежали несколько минут назад, когда условный прорыв заполонил улицы ядовитыми тварями и необходимо было срочно от них спрятаться. Однако коварный лерр Ридлис не позволил отсидеться в безопасности и устроил точечное землетрясение, забросив в «город» гиганта из мира Теос. Этот монстр, продираясь вперед, своими колоннообразными ногами разрушил наше укрытие. Удар шипастым хвостом сложил здание как карточный домик, обрушив нам на головы крышу, часть стен, разбил окна. В ходе занятия мы условно спасли единственного выжившего – чучело, набитое песком и висевшее теперь на плече у Ивара. Тяжеленное и неповоротливое! Чтобы вес был натуральным. Мы сами выглядели жутко: перемазанные в крови, с множеством порезов от осколков стекла и камня, в порванной форме, покрытые пылью с макушки до ботинок. Никто и не думал нас щадить. Радовало одно – желанный выход находился совсем рядом. – Стой! – рыкнул Оллер Ивару с грузом. На его напряженный, взволнованный окрик мы мгновенно среагировали – застыли истуканами. А ведь чтобы выбраться наружу осталось преодолеть последний участок, заваленный мешаниной из железных конструкций, каменных колонн и сломанных деревянных балок с торчащими острыми краями. – Поясни, – попросил Ивар, внимательно оглядывая сложный участок. – Все выглядит достаточно крепким, чтобы мы смогли перебраться на ту сторону… – Нет, я нутром чую, эти железки не выдержат даже одного, – ответил Оллер. – А если вместе полезем по балкам, нас похоронят здесь окончательно. Ни один защитный купол не выдержит. – Оллер, ты с этим фанатиком лерром Мартусом в его лаборатории изучения металлов уже совсем в параноика превратился, – насмешливо заметила Нила, смахнув со лба грязную, посеревшую от пыли прядь волос. – Неэтичное и неуместное замечание, Нила. Заметь, никто не напоминает, что вы с леррой Шибой вскоре начнете лаять на почве излишне частого общения с животными, – ехидно парировала Анжеика. – У каждого из нас свои способности и развиваем мы их по мере сил и возможностей. – Вот именно! – Ринка бросила на Анжеику благодарный взгляд, а Нила смутилась. Мы все чаще и дольше проводили время с наставниками по тем предметам, к которым у нас выявилась расположенность. Так выяснилось, что Катерина чует железную руду и сплавы металлов, отсюда и преследующий ее запах крови. Генерал обмолвился, что подобная способность уникальна, и ее развитие взял под личный контроль. Впрочем, как и способность Оллера чувствовать металлы, влиять на них и менять свойства. Я же чаще занималась в лаборатории лерра Влариса и лерра Зигни, изучая флору и зелья. Нила, способная общаться с животными, много времени проводила в подвалах, изучая поведение монстров. Впрочем, как и Ивар с Анжеикой. Однако их основной специализацией стала аурология. Они учились различать ауры всего живого. В общем, все снова были заняты по самые уши. Однако до сих пор мы редко сталкивались с использованием наших способностей в совместном деле и, как выяснилось, не научились безоговорочно доверять чувствам друг друга. Но Оллер изменил ситуацию. В ответ на недоверчивые взгляды друзей он подошел к Ивару и вынудил его отступить ближе к целой стене. Следом и нам кивком приказал отодвинуться. Потом выпустил магические щупальца. Подхватил ими огромный кусок балки, обернулся: – Смотрите. И бросил на металлическую конструкцию, по которой Ивар намеревался перебраться на противоположную сторону над провалом в земле… Грохот удара еще не стих, а шесть защитных куполов вспыхнули одновременно – это мы на отточенных рефлексах создали энергетические заслоны, спасаясь от летевших камней, железа, деревянных обломков, стекла и прочего мусора. Когда пыль немного рассеялась, мы оказались у единственной уцелевшей стены и ошеломленно таращились на лерра Ридлиса среди руин «магистрата». – Ну что сказать, – мрачно выдал преподаватель, – с такими защитниками и монстров не надо! Но все же каждый из вас заработал по баллу. – А почему только по одному? – удивился Ивар, с намеком похлопав по чучелу на плече. – Вы, лерр Тиррит, заработали балл за спасение пострадавшего. Лерр Рух – за то, что прислушался к своему чутью. Лерра Ландри отстояла его чутье перед боевой группой. Лерра Рух – за поддержку Ландри. Лерра Эйташ получила бал за то, что следовала за группой, прислушиваясь к советам более опытных товарищей. Ну а лерре Бешао, – преподаватель криво усмехнулся и ехидно завершил, – заработала бал ваша сплоченная и дружная группа. Так что это что-то вроде аванса на будущее. Я нахмурилась: непривычно чувствовала себя, когда преподаватели и наставники обращались к моим подругам по фамилиям их мужей. Теперь Ринка не Стретчет, а Рух, Нила, как и ее Ерт, Бешао. Неужели я тоже скоро стану не Эйташ, а Лерио? Подобное с трудом укладывалось в голове. – Ладно, на сегодня свободны, но в следующий раз придется заново пройти занятие в городской черте. Слишком много ошибок, и они могут стоить жизни! Не только вам, но и невинным людям! – попенял нам лерр Ридлис, а мы, сконфуженные, отправились в общежитие, приводить себя в порядок. Чем дальше отходили от полигона, тем легче становилось на душе. – Я уже ненавижу любой полигон. Неважно в каких условиях, – пожаловалась Нила. – В прошлый раз меня чуть не сожрал болотный змей. Прямо как на экзамене. Мне змеи в кошмарах снятся. Сейчас же чуть не похоронили заживо… – Поэтому в прошлую увольнительную в Дарату ты заказала в таверне жареного угря? – ехидно спросила Анжеика. – Думаешь, запах приготовленного гада отпугнет от тебя других хвостатых тварей? Нила, смутившись, с досадой призналась: – Целитель душ из госпиталя Милосердия посоветовал съесть свои страхи. Как форму борьбы с ними… Болтая ни о чем, мы почти добрались до общежития, когда на моей груди завибрировал сигнальный амулет. Мало того, он сменил цвет на красный. – Вызов в распределитель, – вместо меня объявил Ивар. Следом отозвались остальные: – Всю группу вызывают. – Красный – вызов на прорыв. – Жаль, этот амулет нельзя съесть, как угря, – усмехнулась Анжеика. – Раз – и нет никаких страхов. – Не хочу на прорыв, – вздохнула Ринка, – только зажили более-менее спокойно. – После экзамена больше двух месяцев прошло. Пора бы уже, – ответил помрачневший Оллер, кинув на Ринку обеспокоенный взгляд. Я ничего не сказала, но невольно сжала кулаки, а нутро обожгло холодом. Экзамен мне никогда не забыть, но страхи действительно нужно преодолевать. Мы рванули по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок, взять вещмешки с необходимым и прибыть в пункт для получения задания. * * * – Ой, Ерт! – радостно воскликнула Нила. – А вас куда? – С вами, родная, – с ласковой снисходительностью пояснил он, вместе со своей группой встретив нас в портальном зале. Обняв жену, Ерт объявил: – Меня назначили командиром нашего сборного отряда из двух групп. Нам приказали прибыть в предместье Ичитаки для усиления опорного пункта. Там ожидается прорыв. – Ичитака? – переспросила я удивленно, а внутри все задрожало от накатившей тоски и волнения. – Сильный прорыв? – Нет, поэтому и послали только две группы курсантов на укрепление. – Ерт нахмурился, заметив как мы обеспокоенно переглянулись с Риной и Оллером. – Что-то не так, ребята? – Эта деревня всего в двух часах езды от Кинсборо, – ответила Катерина. – Совсем рядом с нашим домом… – Правилами запрещается… – начал Ерт. Но мы его перебили: – Знаем! – А кураторы с нами не пойдут? – решилась тихонько спросить я. Ужасно захотелось увидеть Грея: получить от него совет и непременное «все будет хорошо».