– Хороших снов, Вероничка, – прошептала наконец-то устроившаяся в кровати Рина. – Представляю, какие сны тебе сегодня будут сниться. После самого Эрана. Повезло же… – Повезло, – повторила я мрачно, поворачиваясь на другой бок. Чтобы забыть злосчастного Эрана, решила отвлечься и… почему-то вспомнились прекрасные крылья на широкой спине. Невольно я тихо, обреченно застонала, стараясь отогнать ненужное видение. – Понимаю, – вздохнула Рина, – сама в таком же восторге. Знаешь, в академии совсем не так плохо, да? – О, да… – выдохнула я, накрывая голову подушкой и начиная вспоминать самые сложные магические формулы… * * * К концу второй недели в академии я попривыкла к новому распорядку и почти смирилась с партнером по танцам. Даже меньше наступала ему на ноги. Эран, несомненно, оценив мой широкий жест перемирия, меньше поддевал колкими замечаниями. Правда, немощью называть не перестал, но я не отчаивалась, а, как здесь говорят, работала и в этом направлении. Кроме того, я успешно запоминала магические формулы – совместная работа с отцом в аптеке и создание зелий помогали! Со сложными пока все не так радужно, но, почувствовав, что у меня очень даже хорошо получается, воспряла духом. Еще мне впервые удалось перестроить зрение на магическое, при помощи которого стало возможным увидеть наш мир в совершенно новом свете. И испугалась до слез, потому что не сразу удалось вернуть обычное зрение. – На что это похоже? – приставала потом Рина. – Опиши? Я долго подбирала слова, прежде чем передать свои ощущения: – Это словно в очень яркий солнечный день взорвали тысячи банок разноцветной краски. И мир вокруг обрел самые невообразимые цвета, от которых болят глаза и кружится голова. – О-о-о… – завороженно протянула Рина, – а магические нити ты видела? Которые нам предстоит плести. – Нет, – с грустью ответила я. – Их рассмотреть не удалось. Да я вообще чуть не ослепла от того жуткого разноцветья. – Ничего, все еще впереди, – подбодрила меня подруга. – Главное, что ты уже научилась перестраиваться. И даже раньше этой выскочки, Анжеики. Видела бы ты, как она смотрела, когда у тебя глаза засветились и преподаватель пояснил, что это и есть магическое зрение. Наша непризнанная королевна словно целиком лимон съела. Мы переглянулись и рассмеялись. Опередить хоть в чем-то Анжеику, успеваемость которой считалась одной из лучших среди кадетов первого года обучения, казалось нам высшей наградой. – Позволите пройти, лерры? – наше веселье бессовестно прервал мужской голос. – Не позволим! – поддавшись настроению залихватски ответила я. Обернулась – и забыла, как дышать. Передо мной стоял лерр Лерио собственной персоной. Его не было в академии три дня. В это время боевые искусства вел другой наставник, не менее грозного вида, хоть и без крыльев. С одной стороны, это радовало, ведь мне стало на удивление проще сосредотачиваться на занятиях. С другой – новый преподаватель делал всем поблажки и выделял Анжеику с ее прихвостнями – любимчики у него нашлись. Так что… да, я ждала возвращения вечно хмурого черноглазого крылатого мужчины. – Лерра Эйташ? – Грей Лерио слегка склонил голову, на его правом виске сверкнул фиолетовый рисунок. – Я действительно тороплюсь. «Он торопится», – пронеслось в отказавшей мне голове. Хорошо, что Рина потянула меня в сторону с прохода. – Благодарю за понимание, лерра Стретчет, – с иронией сказал Грей Лерио и быстро пошел дальше. – Вероника, что с тобой? – с улыбкой спросила Рина, когда Лерио скрылся за поворотом. – Почему ты на него так реагируешь? – Не знаю, – я сокрушенно, едва не плача, развела руками. Прекрасного настроения как не бывало. – Он наверняка считает меня полнейшей тупицей. А я, клянусь, не могу побороть это странное состояние. Вижу его – и все как в тумане. – Может, влюбилась? – Рина выдавала эту идею с завидной регулярностью. – Нет, – как всегда, ответила я. – Это точно не любовь. Просто… Он странно на меня влияет… Не знаю. При нем я словно проваливаюсь куда-то, где время замедляется и слова теряют значение. Я боюсь, Рина. – Пройдет, – отмахнулась она. – Нужно время. И потом, не одна ты при нем теряешься. Вон, смотри, девчонки в конце коридора до сих пор смотрят лерру вслед с открытым ртом. Заметила же, какой он сегодня? – Какой? – не поняла я. – Ну, Ника, ты серьезно? Он же весь в кожаных одеждах был. Никогда раньше не видела такой формы. И штаны в обтяжку… Сразу вспомнился душ… – Рина! – шикнула я на подругу, краснея от смущения и нервно оглядываясь, вдруг кто услышит, как мы в мужские душевые подглядывали, – позору не оберемся. – Ой, ладно, – улыбнулась она. – Прости. Я забываю, насколько в твоей семье были строгие нравы. А у нас в магистрате часто проходили танцевальные и музыкальные вечера. Я там такого наслушалась! Она посмотрела на меня с хитрецой. Я отвернулась. И честно собиралась сказать, что слушать не хочу ничего пошлого и «такого»! Мало того, что мимо шныряет толпа кадетов, услышат – потом замучаемся отбиваться от дурацких шуточек, так еще и самой неловко. Но язык сам повернулся так, что с губ сорвалось совсем иное: – Рассказывай уже. Только тихо. – Не буду, – весело отозвалась Рина, догоняя меня, – а то ты в обморок от переизбытка чувств хлопнешься, как Оллер говорит! Поверь, аристократки только с виду воспитанные и деликатные, а как кучкой собирались, непременно перемывали кости всем присутствующим и отсутствующим мужчинам. И не только кости… Я нахмурилась, озадаченно посмотрела на подругу, а та, вцепившись в мой локоть, задышала мне на ухо, продолжив говорить полушепотом: – …частенько обсуждали как раз крепкие мужские ягодицы. Честное слово. Никогда не могла понять, почему их интересовала именно эта часть тела, но недавно смогла оценить один образчик и, скажу я тебе… – Ринка! – пискнула я, испуганно осматриваясь. – Ничего такого я не сказала, – хихикнула подруга, правда тоже оглянулась по сторонам. – А еще дамы любили обсуждать мужские торсы. И тут, увы, среди их мужей и любовников редко находились действительно красивые тела. Графья и герцоги чаще ведут праздный образ жизни, сама понимаешь. Там тебе и брюшко, и жирок на боках… Я замедлилась и напряженно посмотрела на приближающихся девушек, не хватало еще, чтобы нас подслушали и узнали, о чем мы беседуем на досуге, между занятиями! Когда девушки удалились от нас, Рина восторженно мечтательно выдохнула: – Эх, видели бы леди, собиравшиеся в нашем магистрате, лерра Лерио! Его шикарную мускулистую фигуру. Представляешь, каково быть под защитой такого мужчины? Мало что днем, так и ночью! Как думаешь, он может обнимать любимую крыльями? Они управляемые? Я умоляюще посмотрела на разошедшуюся подругу и прошептала, косясь на парней, вышедших нам навстречу: – Давай лучше об этом поговорим в комнате? За закрытой дверью. Она рассмеялась, замахала руками: – Все-все, уж и помечтать нельзя! Я же прекрасно понимаю, что загадочный лерр Лерио не для нас. Он – птица иного полета. А мне, вообще-то, Оллер нравится. Не так, чтобы я влюбилась и потеряла голову, но… Он ведь хорош, а? Я улыбнулась, признавая: – Неплох. Как друг. – Правильный ответ! – кивнула Катерина, расслабляясь, вновь подхватывая меня под локоток. – Тем более, что у тебя есть злобный красавчик Эран. – Т-ш-ш-ш! – зашипела я и добавила громче, чтобы все слышали: – Терпеть его не могу! – Угу, – вздохнула Рина, – поэтому вы во время танцев никого вокруг не замечаете. Слишком увлеченно друг друга терпеть не можете, не до остальных. – Ну что ты несешь? – улыбнулась я. – Правду, – пожала плечами Рина. – Ваша парочка, как и Ивар с Анжеикой, – одна из самых горячих среди всех. И дар предсказания во мне гласит, что не пройдет и года, как вы… Я закатила глаза: – У тебя нет дара предсказания. – Увидим, – подмигнула мне «предсказательница», заходя в столовую. Глава 4 – У вас такой вид, будто собрались на чьи-то поминки, – с кривой усмешкой проговорил Ивар. Он расправился с завтраком первым и ждал нас. А у меня аппетита не было, ела через силу, потому что силы понадобятся как никогда. Вчера на последнем занятии ректор объявил о важном событии: у нас сегодня первое боевое занятие на полигоне тьмы. Повышенной сложности. Да-да, лерр Цвик так и сказал: «Полигон тьмы». Следом поднялся испуганный девичий галдеж, взволнованный ропот парней, а ректор только едва заметно улыбался. Ну да, мы же не первые и уж точно не последние, кто так реагирует, к чему этот строгий защитник с серебристыми волосами привык, вот и веселился. Дальше он пояснил, что места межмировых прорывов защитники назвали темной стороной. Ведь только там происходят самые кошмарные события. Поэтому на территории Академии Защитников создали специальный тренировочный полигон, этакое слабое отражение темной стороны Аарона, – огромную площадку с множеством магических приспособлений и ловушек для моральной и физической подготовки новичков к специфике будущей деятельности. И пусть лерр Цвик обронил, что бояться нечего, но и расслабляться не стоит. – Ника, ты совсем бледная, – не унимался Ивар, – пощипать тебе щечки? Я вымученно улыбнулась и мотнула головой. – Пощипай мне, – сказал Оллер, подаваясь вперед. – Хочу красивый румянец.